Привет, заяц

— "Земля до начала времён". Шедевр Дона Блута.

А потом проморгался, удивлённо приподнял брови и непонимающе глянул на меня с разинутым ртом.

— Тоже в переводе Гаврилова, да? — спросил он меня с каким-то сарказмом, подпёр голову рукой и как-то нервно заёрзал.

— Нет, там официальный дубляж, который по ОРТ показывали.

— Мгм… — ответил он безразлично.

— Он короткий, всего шестьдесят девять минут.

Витька тихо пробубнил себе под нос:

— Шестьдесят девять… Издевается ещё надо мной.

Видик опять запыхтел, я сел к Витьке на диван и приобнял его, а он всё сидел какой-то грустный, опустив взгляд и нахмурив брови, уставился на экран и так показушно скрестил руки на груди.

Пошли титры, он вдруг как-то оживился, заёрзал и даже спросил меня с интересом:

— И это диснеевский мультик, да?

— Нет, Дон Блут. Ты чего это? Забыл?

Он вдруг помотал головой и сказал:

— Я уже совсем запутался.

— Я же говорил тебе. Хорошо, вот смотри, в чём разница.

Я расселся перед ним, заглянул ему прямо в глаза и сопровождал свои объяснения активными жестами, будто говорили мы не о мультике, а о математических формулах:

— У Дона Блута хоть всё и красиво и классно нарисовано, как у Диснея, всё равно как-то всё скомкано, что ли. Повествование какое-то рваное. Не знаю даже, как объяснить. А вот если посмотришь Король Лев или Аладдина, или Русалочку, или Геркулеса, и там прям, ну, всё как надо сделано. В плане сценария. Не распыляются на какие-то посторонние вещи.

Он тихо пробубнил:

— Это точно.

— Понял?

— Нет. Не понял. Тебе Дон Блут уже не нравится?

Я цокнул и засмеялся над ним:

— Да нравится, нравится. По-своему. Просто у него как-то всё по-другому, он будто не совсем понимает, что тебе, как зрителю, от него нужно.

— Мгм… — Витька промычал и тихо кивнул.

И я вдруг захохотал:

— Сидим тут с тобой о мультиках рассуждаем, как о фестивальном кине.

Он удивлённо переспросил меня:

— Кине? Фу, ты чего это?

— Да специально дурачусь.

Я встал с дивана, потянулся, он опять зашевелился, вцепился в меня каким-то одержимым взглядом, я так громко зевнул и сказал:

— Ну что, готов дальше Новый год отмечать?

Он вдруг закивал и так радостно сказал:

— Да. Да, готов. Чего там ещё придумал?

— "Анастасию" нам включу?

— Кого включишь?

— Мультик. "Анастасия". Новогодний, кстати. Тоже Дон Блут. Там ещё Распутин, типа семья Романовых, Советский Союз. Прикольно же?

Я достал кассету и показал ему, он недовольно вскинул руками и обречённо сказал:

— Какой ещё… Распутин? Ладно. Да. Хорошо, давай, включай.

И я вдруг почувствовал какое-то напряжение и спросил его:

— А что такое?

— Да ну я не знаю, Тёмыч! Блин. Извини… Ладно, спать давай.

Витька встал с дивана и полез в шкаф за постельным бельём.

Я подлетел к нему, обнял его, прижался к его спине и с улыбкой сказал:

— Неужто думаешь, что я такой дурак и не догадался? Куда ты всё торопишься? Сейчас вообще ничего не получишь.

Он вдруг замер, обернулся на меня и спросил тихо:

— А разве ты что-то…?

— А вот теперь уже нет.

И я отцепился от него, обиженно сел на край дивана, отвернулся в окно и скрестил руки.

— Ну, заяц, ну ты чего? Я же пошутил.

— Всё. Спи давай ложись. Я салаты ещё поем. Вообще в зале спать лягу.

Я услышал за спиной его раздосадованный жалобный вздох, шорох диванного покрывала и его джинсов, потом вдруг резко звякнула гитарная струна, и комната наполнилась такой знакомой с детства мелодией.

Очень медленно и даже немного мечтательно и романтично он пропел мне своим бархатным голосом такие родные строчки:

— Опять врывается Весна… И созрели семена… Я прошу тебя, давай… Собирать мой урожай… Орудие труда… Ты получишь… Ну?

И я смущённо закончил строчку:

— Без труда.

— Мгм.

Тут я уже не выдержал, сам набросился на него, сколько всё можно обижаться? Он обжёг мои губы своим теплом, томно и страстно поцеловал меня и прошептал:

<