Райский Град

Н-нет, не жизнь нас разлучила, эта старушка здесь не причём. Нас разлучила гордыня и глупость. А когда-то мы встречались в квартире одного из друзей, смотрели американские фильмы 80-х, играли в приставку и курили на балконе купленные на чёрном рынке сигареты. И совсем не боялись, что соседи учуют табачный дым и вызовут полицию нравов.

— Нет, — отрезал я и, ведя пальцем по меню, сделал заказ.

— Ты такой неразговорчивый, — сказала Милана, откидываясь на спинку стула.

И тут я услышал голос:

— Та-да-да-та-та, та-та-да-та, та-та-да-та…

Почувствовал, как по виску стекает холодная капля, а по спине разбегаются мурашки.

— В конце тоннеля яркий свет слепой звезды,

Подошвы на сухой листве оставят следы…

Я начал медленно поворачивать голову к сцене.

— Ещё под кожей бьётся пульс, и надо жить,

Я больше, может, не вернусь, а, может, я с тобой останусь…

Струны гитары перебирали нежные пальцы, совсем недавно гладившие меня по груди.

— Останусь пеплом на губах,

Останусь пламенем в глазах,

В твоих руках дыханьем ветра.

Останусь снегом на щеке,

Останусь светом вдалеке,

Я для тебя останусь светом…

(Город 312 )

Она сидела на высоком стуле в своём самом шикарном платье алого цвета, держа на коленях изящную гитару. Я в очередной раз поразился тому, как она умудряется играть с таким маникюром.

— Ты слушаешь меня или смотришь на даму в красном? — донеслось будто из-под воды. Я медленно, как во сне, повернулся к недоумённо смотрящей Милане.

— Что?..

— Я только что рассказала, — натянуто-терпеливо проговорила девушка, — почему ушла с бала литераторов. Тебе это совсем не интересно?..

— Прости, — пробормотал я. — Мне… нужно выйти. Сейчас.

Сделав глупый неопределённый жест рукой, я встал и неровным шагом направился в уборную. Там умылся, тщательно протирая глаза.

— Что за чёрт, — сказал сам себе, смотря в зеркало и массируя виски.

Пришла мысль, что всё происходящее — сон. Я похлопал себя по щекам, почувствовал жжение. Уже убрал руки от лица, но всё ещё продолжал слышать хлопки — овации в зале. Катерина как всегда всех поразила.

Послышался приглушённый голос из кабинки рядом:

— Кажется, он ушёл.

Голос оказался женским. Я сразу же насторожился: не перепутал ли уборные?

— Настюша, пожалуйста, продолжай, — раздался голос с придыханием из той же кабинки. Говорил Павел.

Я, запнувшись о собственную ногу, поспешил убраться к своему месту в зале.

— Всё в порядке? — спросила Милана, наблюдая за тем, как я с размаху приземляюсь на стул (приземляюсь — пристуляюсь).

— Всё прекрасно, — сказал я после паузы и вдруг рассмеялся, вызвав этим улыбку девушки. — Ну, Паша! И как всё успевает!..

— Прости?..

Я, всё ещё хихикая, взял вилку с ножом и приступил к уже поданному ужину.

— Павел — хозяин сего заведения — замечательный человек! — объявил я, пережёвывая и позабыв о приличиях. — В школе вместе учились. Уже тогда был предприимчивым. А Кат… эта девушка в красном, она уже ушла? Как жаль, очень красиво поёт. А ты, Милана, поёшь? Нет? Ну, не столь важно. У каждого свои склонности и наклонности…

— Роман? — удивлённо произнесла Милана. — С тобой точно всё в порядке? — она озорно хихикнула. — Тот тип, что смотрел на нас — похоже, дама в красном предпочла его.

Я повернул голову — наверное, слишком резко, чтобы не вызвать подозрений — и увидел, что тип в шляпе галантно целует ручку Катерине.

— Вот же хамло!.. — вырвалось у меня.

Моя реакция, похоже, не на шутку развеселила Милану.

— Простите, — сказала она из-за прикрывающей рот руки.

Катерина села напротив хамла, совсем так же, как тогда передо мной. Меня так и подмывало соскочить и подойти. Ревность?

Хамло достал блокнот и начал записывать — певица что-то диктовала ему.

— Ты так и будешь смотреть на них? — спросила Милана.

Я очнулся и глянул на неё.

— Нет, не буду. Теперь — только на тебя. — Я улыбнулся и подмигнул девушке, не отрывая от её ангельски-голубых глаз своего взгляда. Она тут же зарделась, ей явно понравился мой ответ.

— Так… эм… — Милана поправила очки. Смущение придало её красивому лицу некоторую детскую непосредственность. Было очень тяжело смотреть только на это лицо, зная, что в то же мгновенье хамло бегает глазами по телу Катерины и говорит слащавые фразочки. — Как продвигается работа над сагой? — наконец, осведомилась Милана.

— Неплохо, — ответил я, не глядя потроша ножом свой ужин.

Вдруг боковым зрением заметил мелькнувшее красное платье. Катерина и хамло уходили из «Авеню».

— Может, прогуляемся? — Я засуетился, убирая вилку с ножом, совсем не элегантно хватая стоящую пирамидкой салфетку и наскоро вытирая рот.

— Но мы же здесь совсем недолго… — растеряно сказала Милана, откладывая приборы.

Я поднялся и подал руку даме. Она мягко взялась за неё и встала.

Подходя к выходу из зала, я понял, что совершил ошибку и слишком поспешно решил уйти — с большой вероятностью мы могли встретиться с Катериной в гардеробе. Я обернулся и, к счастью, увидел идущего в мою сторону Павла, резкими движениями поправляющего фрак. На его лице были написаны блаженство и уверенность в себе.

— Уже покидаете нас? — спросил он чуть грустно, подходя и протягивая руку для прощания.

Что же, что сказать, чтобы потянуть время?

— У вас замечательный ресторан! — провозгласил я так, что посетители, сидевшие за ближайшими к нам столиками, обернулись.

Павел смущённо поблагодарил.

— Вам всё понравилось? — обратился он к Милане. Милане, несомненно, всё понравилось.

— Ну, — сказал я, хлопая себя по ляжкам и надеясь, что Катерина и хамло уже вышли. — Мы пойдём.