Райский Град

— Всего хорошего! — сказал Павел, ещё раз пожав мне руку и поцеловав запястье Миланы.

На ресепшне у дверей выхода я заметил человека в шляпе — того самого, сидевшего за столиком с певицей. Похоже, он уже выпустил даму на улицу, а сам ещё не успел выйти и бросал последний взгляд на покидаемое помещение. Взгляд скользнул по мне, полуулыбка размазалась при повороте головы. И я узнал этого мужчину, хоть и не успел разглядеть лицо — тот самый курильщик, следивший за мной после работы…

Не успел я опомниться, как он, вильнув подолом пальто, скрылся за дверью.

Я почувствовал, как кровь в жилах похолодела. Этот тип сейчас шёл куда-то с Катериной. Возникла мысль выбежать следом в чём есть, но я сдержался: всё-таки Милана стояла рядом и ждала, когда же наконец помогу ей надеть шубку.

Меня буквально трясло от ощущения опасности. Я понимал, что ввязываюсь в игру, и из неё вряд ли выйду победителем, но не мог поступить иначе. На кону стояла небезразличная мне девушка, и так просто отдать её в грязные лапы каких-то людей, играющих в мафиози, виделось мне невозможным. Я догадывался, что мужчина в шляпе и лысый водила — один и тот же человек, работающий на Магомедова. Очевидно, что Магомедов не собирается отпускать Катерину без боя. И его главное оружие — пресловутый «белый конь». Его он выпускает из стойла при каждом удобном случае.

Мы с Миланой вышли из «Авеню» около шести вечера. Снег перестал, и теперь ровным слоем лежал на ажурных ограждениях, тянущихся вдоль тротуара. Я вертел головой, высматривая Катерину с хамлом, но их нигде не было. «Малышки» на парковке не было.

Моя тревога нарастала с каждым шагом. Всю дорогу до дома Миланы отвлекался на беспокоящие мысли, так что нормального разговора с девушкой не получилось.

— Когда мы увидимся в следующий раз? — спросила она. В этот момент уже подошли к «Муравейнику».

— Вероятнее всего, завтра, — ответил я, смотря в сияющие глаза спутницы. — На работе.

Она хихикнула и сказала:

— Завтра ведь суббота, выходной.

— Ах, точно. — Я потёр пальцем переносицу, почувствовав шершавую кожу перчатки.

Девушка промолчала, смотря на меня снизу вверх.

— Ну, пока? — сказал я, сдерживая нетерпение в голосе.

— Пока, — ответила она и поцеловала меня в щёку, долго прижимаясь губами.

Только дверь подъезда за её спиной закрылась, я сорвался к ближайшей станции метро. Не имея ни малейшего представления, где искать Катерину, я всё же направился к ней домой.

Я стоял у домофона и слушал симфонию №6 Моцарта. Мелодия успокаивающая, но чем дольше она играла, тем отчётливее я слышал, как колотится моё сердце. Катерина не отвечала. Я простоял так около пятнадцати минут (за это время, как назло, ни один жилец не вошёл в дом и не вышел из него), затем полез в карман за телефоном, надеясь найти в нём ответ, где же Катерина и всё ли с ней в порядке. Хоть мы и провели вместе ночь, номер девушки у меня так и не появился, а в соцсети она оказалась оффлайн. Не зная, что предпринять, я, глубоко засунув руки в карманы, побрёл прочь.

Мимо меня по двухъярусной трассе проносились электромобили. Их поток напоминал огромную гирлянду, чьи огни меняют цвет без какой-либо системы: красный, синий, кислотный, розовый, снова красный, фиолетовый… Цвета видел как отражение на граните мостовой. Я наступал на них, и они, пропадая из поля зрения, словно исчезали за моей спиной, на самом же деле продолжая плясать свой бешенный неоновый танец.

И что я о ней так переживаю? Ведь мы не любим друг друга — выяснили это ещё в постели. Влюблён в неё? Нет. В Анну Ди был влюблён, это точно, но не любил. Не любил… Я вообще испытывал когда-нибудь это чувство? А может быть действительно — сейчас? Когда готов бросить всё ради неё, умчаться куда угодно, лишь бы увидеть, лишь бы узнать, что всё в порядке… рвать на себе волосы из-за собственной беспомощности что-либо изменить, из-за неизвестности, из-за ревности…

Почувствовал вибрацию в кармане: телефон! Выхватил и посмотрел на дисплей — незнакомый номер. Катерина?!

— Алло!

— Снеговой? Роман Снеговой?

Голос оказался мужским. Моё сердце упало. Неужели из полиции? Катерина попала в аварию, и теперь они звонят мне, чтобы…

— Я слушаю, говорите!

Телефон прижимался к уху так, будто хотел пройти сквозь него.

— Разрешите представиться: Вергилий Асамбекович. Магомедов.

Я тупо уставился на разукрашенную мишурой ель: оказывается, я уже был в каком-то парке, сплошь усаженном елями.

— Я хотел бы встретиться с вами, — продолжал Магомедов. Из трубки донеслось странное побулькивание. — Насчёт моей саги. Ведь вы занимаетесь её сюжетом?

Где Катерина?! Что ты с ней сделал, жирный подонок?!

— Да, — ответил я.

— Вот и замечательно! — Вновь побулькиванеие. — Чудесно! Не сочтите за труд: подойдите в «Корлеоне», это через дорогу в паре кварталов от вас. Нужно обсудить кое-какие детали.

Я недоумённо посмотрел на дисплей телефона (ухо как будто расправилось после перенесённой тяжести) — откуда Магомедов знает моё местоположение?

— До встречи! — донеслось из динамика и вызов завершился.

— Чёрта с два! — сказал я телефону и набрал номер Магомедова, сохранившийся в памяти мобильника.

Теперь я был полон решимости высказать и выяснить всё, но ответом мне было: «Извините, номер не существует…»

— Что такое, — пробормотал я, бессмысленно водя пальцем по дисплею.

Повторив вызов ещё несколько раз и окончательно убедившись в невозможности дозвониться Магомедову, я огляделся. Какой-то парк. Украшенные ёлки. И как я здесь оказался?

А что, если Катерина — с ним? Зачем тогда мне идти туда, буду только выглядеть идиотом… А может, Магомедов держит её насильно? Запер где-нибудь, и пока я не приду, не выпустит? Узнал о том, что мы с ней ночевали?..

— Классический сюжет, — нервно пробормотал я, быстро шагая по направлению к дороге и набирая в телефоне месторасположение «Корлеоне». — Любовники, а злой визирь хочет всё расстроить…

Перейдя по подземному переходу на другую сторону улицы, пошёл налево. Магомедов не обманул — эта кальянная находилась совсем рядом со мной.

У входа стояли девушки в коротких вечерних платьях, сетчатых чулках, коротких шубах и с длинными курительными трубочками в руках. Они о чём-то оживлённо разговаривали, но когда я подошёл, замолчали. Я прошёл мимо них внутрь заведения — девушки проводили меня оценивающими взглядами.

В помещении было дымно: кальянные — единственные заведения, где разрешено употреблять табачные курительные смеси. Почти все столики оказались заняты. Играла джазовая мелодия, и на её фоне раздавалось бульканье кальянов.