Сопромат

– Ты знаешь, машина – зверь. Я правда, маленько… Как-то неудобно по первому разу. Кожаный салон, все дела, а потом, знаешь, привык. Пальма, фу!

Пальма все еще держит зло. Насупилась. Но это ее проблемы, главное, что она тебя не укусит, потому что на самом деле она тебя боится. Посмотри на нее, не отводи взгляда, видишь, уши поджимает, боится, сука немецкая. А ведь ты можешь посмотреть . Только держи взгляд до конца, не сдавайся раньше времени, иначе трындец – грош цена этим гляделкам.

Квартира – казарма. В единственной большой комнате – железная кровать, спертая из военных запасов, пузатый телевизор, собачий коврик у окна. В воздухе запах псины. На стенах – обои в тусклый цветочек, комплимент от застройщика. На кухне – плита, раковина, между ними – три шкафчика из дэвэпэ с отколупанным по краям сизым ламинатом.

– Да ты, Андрей, не стесняйся, садись. Поесть только нечего.

Заметил, как-то подозрительно посматривает на тебя? Ну, что там у тебя на лице – злоба, раздражение, потерянность?

– Хочешь водки? – предложит Гусь.

Соглашайся, поможет сбить дрожь в руках, ручонки-то дрожат. Кивни, и он даже обрадуется, засуетится по-хозяйски, много у него что ли гостей побывало с самого новоселья. Мудила с нижнего тагила.

Он разольет водку в белые кружки, желтые от крепкого чая. Времени мало, сразу переходи к делу. Помнишь, как его зовут? Валерий или Виталий, вечно путаешь эти имена, потому что знакомых с такими именами не встречались ни разу в жизни.

– Мне пистолет нужен. Можешь одолжить?

– Ну, ты правда чудной какой-то. Откуда у меня пистолет? Андрей, смеешься что ли?

И рот свой скривит, только нервно так у него получится, значит врет – обязательная программа, я не я и лошадь не моя. Смотри на него как на Пальму, не отводи взгляда, даже если он будет отводить глаза или смотреть в район адамова яблока.

Подгони его, чтобы телился поскорее:

– Очень нужно.

Вы даже еще не выпили и он с сожалением поставит кружку на стол. Сейчас до него дойдет, что дело выгорает стоящее. Ты, конечно, чудной, но что-то в тебе есть настоящее, просто так пострелять не попросишь, не для игрушек надо, для дела.

– Ну, ты Андрей… Я тебе, конечно, благодарен за машину… Чего уж там, я тебе вроде как обязан. Должок. Машина, правда зверская… Кстати, а козла на дверце я так и не замазал. Так и езжу козлом.

– Ты же не козел, – правильно, разрядка не помешает, улыбнись. – У меня мало времени.

– Андрей, дело-то подсудное. За ствол срок реальный.

Не отводи взгляд. Если бы у него самого в заднице не щекотало, конечно же, не суетился бы, выставил бы из квартиры за провокацию. У самого руки, поди, так и чешутся шмальнуть в голову какому-нибудь борзому. А тут такое дело – он вдруг оказался не один в своем скромном желании. Когда сам немного псих, при виде еще большего психа становится как-то прямо хорошо на душе, благостно. Конечно, сейчас ты больший псих, тут и рассуждать нечего, и хорошо, конечно же, Гусю.

Он хлопнет ладонями по коленям и быстро выйдет их кухни.

Посиди, переведи дух, посмотри в окно, для того, чтобы глаза отдохнули нужно смотреть на самую дальнюю точку. Да, и хряпни водки уже, наконец.

Гусь появится с картонной коробушкой из-под зефира в шоколаде. Лакомка, значит, или на помойке подобрал.

– Вот, макарыч, с трех метров можно убить нахрен.

– Травмат что ли? Мне бы посерьезней что-нибудь – еще бы понять, зачем тебе посерьезней, сказал же Гусь, что можно убить, и вообще, ты бойню собрался устраивать?

– Говорю же, опасная штука. Ты там что, бойню собрался устраивать, или как? Тебе для чего, вообще?

Вот что значит пистолет в руках, пусть даже и в коробке из-под зефира в шоколаде. Гусь уже расправит плечи и пойдет в атаку.

– Револьвер нужен.

– Не, Андрей, тут тебе чего, это самое, оружейная лавка что ли?

– Револьвер привычней как-то.

Гусь махнет рукой:

– А, хрен с тобой.

Он бросится к мусорному ведру под раковиной, разворошит пакеты, забитые пластиковыми контейнерами из-под салатов и достанет оттуда короткоствольный револьвер.

– Вот, шесть патронов внутри. Но учти, если что, выкидывай его куда подальше, чтоб не нашли. А то наворошишь дел, стрелок.

Проверь, как ходит боек. Не забыл еще? Большим пальцем, тяни-тяни-тяни.

– Ты чего совсем? – Гусь ловко обхватит ствол и вывернет револьвер из твоих пальцев. – Ты, это самое, знаешь что, я с тобой поеду.

– Зачем?

– За тем… для подстраховки. Заодно по дороге расскажешь, что там у тебя за дела.

VI

Можешь положиться на Гуся, у него все схвачено. Весь бардачок забит красными книжицами с наляпанными фиолетовыми печатями на развороте. Когда к вам будут подходить охранники пиццерии, суши-бара, исторического здания газеты «Известия», чтобы вас выдавить с незаконной стоянки, Гусь будет разворачивать свою красную липу прямо перед их носом и рявкать:

– Пшел вон. Не загораживай обзор.

И добавлять мрачно:

– Дебил.

– Суки, вот из таких вот педофилы всякие и выходят, – заметит он.

Ты отлично поработал. Теперь у него своя непоколебимая картина мира – соседская девочка чуть не попалась в лапы педофила, который домогался ее через форум на сайте «Детского радио». А чем еще можно было пронять такого психа, как Гусь. Разве что жестоким обращением с животными, но ты никогда не любил животных, особенно его Пальму. Единственная опасность такого очковтирательства заключалась в том, что Гусь и сам не прочь полапать малолетних девочек и мальчиков, но пронесло, судя по тому, как он возмущался всю дорогу. Время уже приближается к пяти. Не спеши, посиди, дыши спокойно и размеренно. Прикрой глаза и сконцентрируйся на своем дыхании. На вдохе – один, выдох – два, вдох – три, выдох – четыре. Придумал уже, что скажешь этому хмырю? Или посмотришь по обстоятельствам? Не загоняй себя и не ведись на тысячу раз отработанные схемы, по которым муж-рогоносец начинает истерить, теряет лицо и превращается в посмешище. Если тебе не захочется подходить к нему, не иди. Но если любопытство тебя не оставит, почему бы и нет.

Ну, собираемся потихоньку:

– Дай ствол.

– Ты только, Андрюх, это самое, на площади не надо. Ты отведи его куда-нибудь в переулок, между домами. А я на стреме побуду.

Гусь подаст револьвер.

Куда бы его засунуть. В карман пиджака – оттопыривается, в джинсы – слишком узко, барабан не пролезает.

– Ты знаешь как, ремень на две дырки ослабони, – подскажет Гусь, – Эх, травмата бы хватило, из-за всякой мрази рисковать. Может, давай его отпиздим, и дело с концом. А?

– Посмотрим.

Выходим.

Сразу в толпу не иди. Покружи, осмотрись. Вдруг знакомый встретится, всякие сюрпризы бывают. Мелькнуло же в голове, пока ехал в машине, что на площади может оказаться Марка. Помнишь, как вы напились на кухне в старой квартире, и Марка в невменозе приобнял Ольгу, которая зашла за водой. Что у трезвого на уме.

Надо накидать план. Время уже десять минут шестого, а ты все еще в подвешенном состоянии, так нельзя, несерьезно как-то. Ты войдешь в толпу и позвонишь на тот неизвестный номер. По звонку ты определишь его. Только прислушивайся внимательно, он может быстро принять входящий. Все входящие бесплатно. Так. Если не услышишь звонок, твоя цель – каждый, кто приложил мобильник к уху. Вычислив его, не бросайся сразу в его объятья, присмотрись к нему, понаблюдай не спеша. А там уже два варианта, или ты подходишь к нему и выясняешь… Что выясняешь? Для начала можно представиться ее братом, сказать, что она заболела. Мля, что за хрень, каким братом? У тебя его мобильный телефон, зачем приперся тогда, брат, ты совсем что ли идиот…