Сопромат

Так. Стоп. Ты совсем забыл об Ольге. Что если она уже позвонила ему от тетки? Веселая картина получается, да? Представь, что Ольга уже в курсе твоей хитроумной комбинации, хитроумной настолько, что ты сам до конца не понимаешь, зачем тебе это все нужно. И теперь Ольга сидит где-нибудь неподалеку на скамеечке в теньке, не одна, наблюдает за тобой и потешается над твоим хаотичным курсированием в толпе влюбленных задротов.

Тормозим? Ну не торопись, погуляй еще в ароматах духов и роз. Он может просто не приехать, предупрежден, значит вооружен. Но согласись, всего одна мысль об Ольге, и ты уже чувствуешь, что она где-то рядом. Улыбается снисходительно, угадывает каждое твое движение. Выходит, все эти годы счастливой и не очень счастливой жизни – только иллюзия? Ну почему, бывает же так, что женщина живет с одним, а любит другого. У вас же и началось все с бизнес-плана, с совместной покупки квартиры. И поначалу в несуществующем договоре была прописана страсть со сроком исполнения в три года. Бизнес, ничего личного. И Саша, конечно, твоя дочь, ты любишь сравнивать свои и ее пальцы, ее пальцы – точная копия твоих пальцев, уменьшенная раза в два, вот только в том же самом договоре прописано, что любить Саша обязана только маму, чтобы не привыкать к отцовской любви и не создавать ненужных прецедентов, чтобы тот, другой папа в случае расторжения договора быстро заменил тебя и с радостью принял чужую дочь.

Давай скажем прямо, ты же на самом деле боялся только этого – оказаться посмешищем в глазах Ольги, поэтому и благополучно ее забыл…

Слышишь мелодию? Знакомая мелодия, из песни Кэт Пауэр, что-то про море любви. Очнись, слышишь мелодию? В кармане вибрирует.

Не доставай из кармана, просто выключи. Ну, жми на все кнопки. Музыка все еще играет. Ох, не нужно было его доставать – теперь все вокруг знают, что музыка исходит от тебя.

Кто-то трогает тебя за локоть, а вот это уже не по сценарию. Не оборачивайся, уходи, ускорь шаг.

Кто-то кричит тебе:

– Э, стой, куда пошел. Погоди.

На кудыкину гору. Перейди дорогу и скройся в лесах. Леса – это конструкция из ржавых труб, неструганых досок и зеленой сетки, смотри, не заблудись. Меланхоличная музыка из трубки тебе в помощь. Где-то сейчас должен быть поворот в подворотню, на опушку. Слышишь, как сзади ухают доски, этот тип совсем страх потерял. Может быть достать уже пистолет?

– Стой, бля, телефон, сука, верни.

Заворачивай прямо здесь. Так, слева библиотека, занюханный ночной клуб. Дергай вправо. Здесь отличное место, узкий тупичок, между двумя домами. Забегай туда, превращайся в загнанную крысу и доставай уже свои шесть зубов. Ну, быстрее. Да успокойся, ты, оттяни ремень и доставай уже револьвер. Ему, наверное, сейчас кажется, что ты решил поссать. Ага, самое время.

Отлично, удар в ухо, но ты вроде еще соображаешь, падаешь на черные пакеты и куски арматуры, один-ноль в его пользу, больно заламывает правую руку и давит на спину коленом.

– Сука, где телефон, гони сюда, сучара.

И вот он взлетает с твоей спины. У него что, пропеллер на спине?

Чувствуешь, как полегчало резко?

Просто Гусь накинет на его шею петлю из капроновой гитарной струны, оттянет на себя это тело в клетчатой рубашке с короткими рукавами, и будет рычать ему на ухо. И тот попробует схватиться за струну, широко открыв рот, клокоча, как будто не может прокашляться и будет сучить ногами, пытаясь устоять.

Отбрось все эти пацанские приблуды о чести и достоинстве – схвати его за волосы и со всего маху приложи его морду к желтой кирпичной стене – Гусь вовремя ослабит хватку и вытянет струну как из мотора газонокосилки, оставив на шее красный шрам. Он обмякнет, и ляжет на пакеты вместо тебя. Еще пара ударов ногой в левый бок не помешает.

Гусь достанет из кармана разгрузки черный шнурок и крепко-накрепко перетянет его кисти за спиной.

– Виталий, все, хорош, дальше я сам.

– Ладно, Коль, только без этого, я на стреме, – скажет Гусь, разгадав твой мудрый ход не светить свои имена перед этим ублюдком. Значит, Гуся зовут Валерий, не забудь.

Когда Гусь держал его, притянув струной, ты не успел рассмотреть его лица, и теперь он хлюпает носом, уткнувшись в пакеты. Да и зачем тебе его лицо, вспоминать перед сном? Как только он попробует поднять голову, слегка ткни его в затылок, чтобы лежал смирно.

Посиди, отдохни немного, переведи дыхание. Помнишь? Вдох – один, выдох – два, вдох – три, выдох – четыре. Только, смотри, не засыпай. Его отрывистое дыхание приходит в норму, и вот он уже совсем притих.

– Давно с ней встречаешься?

Он попытается приподнять свою голову, чтобы сплюнуть кровь. Хлопни по затылку, пусть уже успокоится.

– Давно с ней встречаешься?

– Что тебе нуно? – спросит он, еле ворочая онемевшим языком и втягивая кровавые сопли.

– Когда ты стал с ней встречаться?

– Ты покойник. Я тебя найду. – блефует он, как будто после этих слов ты побежишь прочь от его лютой мести

– Когда. Ты стал. С ней. Встречаться?

Самое время изучить свой револьвер. Какой-то он слишком толстобокий. Слишком короткий ствол и без мушки. Ну, конечно, Гусь подстраховался – всучил тебе травмат. А что ты думал, что твой взгляд убедит его в том, что ты крутой стрелок? Для тебя же лучше.

Поднеси револьвер к его глазам, пусть он и разбирается в оружии, но по-любому он должен знать, что при выстреле в упор в висок у него нет шансов.

– Еще раз повторить?

– Ражбирайша ш этой блядью шам, – скажет он. – Два года нажад мы пожнакомилишь… У Вали… Шалман у нее… Девощки у нее… На жакаж…

– Дальше, – для верности пни его ногой по позвоночнику.

– Она на жакаж пришла… Я ей жаплатил… Потом шожванивалишь… Вштрещалишь… У меня… Штоб беж Вали…

– Что она про себя рассказывала?

– Ты от Вали што ли? Вы, пиждец, дебилы… Жа мной люди…

– Что. Она. Рассказывала. Про. Себя.

– Нищего… Мы не ражговаривали… Про это… Трахалишь, щто еще…

– Часто встречались?

– Раж в мешяц… Ешли надо откупить, я жаплащу… Убьете, мои найдут, ваш переебут…

– Адрес Вали.

Он рассмеется. Насколько сможет, кашляя и сплевывая.

– Ты ж от нее… Щего дуру штроишь…

– Адрес Вали.

– Мытищи, Новомошковшкая пять, третья квартира… Я швету уже ш шентября не видел…

– Какую Свету?

Он опять зайдется смехом, пузырящимся кровью изо рта.

– Такую… Твою Швету… Кто ты ей?

Давай закругляйся. Приставь револьвер к его уху и выстрели. Ну? Хлопок такой громкий, как от настоящего пистолета, внутренности черного пакета разлетелись вонючей белесой майонезной массой и заляпали его лицо.

Нормально. Теперь вытащи из его кармана мобильник и выпотроши его. Загляни в паспорт. Александр Евгеньевич Тишин.

– Я ж ваш найду, гандоны, – тихо, дрожащим голосом скажет на прощание Александр Евгеньевич Тишин.

VII

Гусь будет молчать всю дорогу, изредка поглядывая в твою сторону, как будто стыдясь за тебя. Ты тоже хорош, поубавь дрожь, все лицо как лист осиновый на одиноком деревце.

Почему она выбрала имя Света? Подруг с таким именем у нее не было, и когда выбирали имя для еще безымянной Саши, она морщилась – Света, Лена, Аня, все не то.

Не об этом думаешь. Вспомни лучше о том, когда это началось. Ну, конечно, эти мутные серебристые тойоты, странные типы, ждавшие ее у проходной. Потом, когда вы уже были вместе, и ты постепенно переселился в ее комнату, у нее были странные встречи с какими-то друзьями-знакомыми, которые вполне годились на роль хахалей из прошлого, и ты только-только учился заявлять свои права, выясняя до мельчайших подробностей все, о чем они говорили. Она рассказывала с покорностью, стараясь не смотреть на тебя, как будто показания давала, кто куда положил руку, как приобнял, и ты понимал, что эти встречи в общем-то тебе на руку, потому что по ее словам, всем она говорила, что она уже не одна , и даже если и были шалости в прошлой жизни, сейчас уже слишком поздно, все это не нужно, из малейших поползновений на старых дрожжах ничего не получится.