Страхолюдие

– Так вы полагаете?..
– Засецкая в испуге отпрянула от мужчин, как от чего-то опасного.

– Да баронесса, мне кажется, кто-то ломится по джунглям напролом, совершенно не заботясь о тишине и скрытности. А кто может себе позволить так поступать?
– Аливарес отошел от компании на несколько шагов и прислушался.
– Да я в этом просто уверен: кроме дикарей некому.

– А вдруг это Алиса?!
– Возбужденно засуетился Кармайн.

– Сие было бы весьма и весьма кстати, дорогой Генри.

В глазах драматурга вспыхнула шальная искра надежды.
– Господи, я уже отчаялся ее увидеть...

Граф на него задумчиво посмотрел.
– Значит господа... поступим следующим образом: Вы все дислоцируетесь вон под той роскошной магнолией и, не высовываясь, ждете. Чтобы ни случилось, сидите как мышки и ни в коем случае себя не обнаруживаете. Мы же с мистером Кармайном взберемся вверх по склону и оттуда попробуем понаблюдать за местностью. Я надеюсь, Генри, вы в состоянии узнать свою супругу лишь по темному силуэту?

Две четверти часа нервозного ожидания, для людей показались целой вечностью. Каждый шорох, малейший шелест листвы заставлял стыть в жилах кровь и ощущать себя наполовину мертвецом.

Наконец, откуда-то сверху послышалось торопливое шарканье, а через несколько секунд взволнованный голос Аливареса заставил всех покинуть убежище.

– Дамы и господа, вынужден с прискорбием заявить: За нами погоня, туземцы, господа.

Созерцая напуганные лица, Кармайн поспешил пояснить.
– Только что мы с графом наблюдали множество огней движущихся в этом направлении со стороны деревни.

– Каких еще огней?
– От нервного накала у Засецкой дрожал голос.

– Огни от факелов.
– Уточнил Аливарес.
– Это, во-первых. Во-вторых, Генри, вы немного не правы. Порядка двадцати человек стремительно форсируют лес но, не прямо на нас, а чуть левее. Вероятно, дикари обнаружили нашу пропажу и, как вы баронесса недавно имели неосторожность справедливо заметить, они направляются к лагуне, проверять свою флотилию.

Эскот взлетел с травы точно перепуганный грач.
– Так чего ж мы ждем!?
– Он стремительно зашагал в первоначально предполагаемом направлении.

Дамы устремились было за ним, но американец остановил баронессу за руку.

– Пардон ваша милость, но давайте не будем принимать необдуманных решений.

Услыхав эту фразу, режиссер замешкался и вернулся. Он некоторое время безмолвно раздувал щеки, после чего выпалил:

– Помилуйте господа, сейчас даже миг промедленья нам может встать дорого!

Аливарес подскочил к Эскоту с видом бойцовского петуха.
– Мистер Эскот, - он не говорил, он уничтожающе шипел, - не следует так истошно вопить, вы не в своем театре на репетиции - черт бы вас побрал. Вы что же, намерены привлечь внимание дикарей?
– Теперь граф приструнил вспышку эмоций.
– К тому же, я догадываюсь, о чем желает предостеречь мистер Кортнер.
– Давая слово американцу, граф умолк.

– Господа нам нежелательно пробиваться к лодкам мимо лагуны. Наши дамы не осилят постоянно высокий темп движения и, как следствие, вывод: Мы станем легкой добычей преследователей.

По мрачным физиономиям слушавших граф резюмировал правильность рассуждений Кортнера. Наблюдая некоторое замешательство писателя, он взялся продолжать развивать тему.

– Я даже скажу больше: Мы обогнем гору с другой стороны, с северной. И непременно окажемся непосредственно у места сокрытия лодок. Конечно, сей маневр отнимет у нас немало времени, зато от таких действий нам будет гораздо больше корысти. Посудите сами: Наши враги прибудут к лагуне, однако нас там не обнаружат, равно как и двух лодок с веслами.
– Рассказчик торжествовал.
– И все! Эти профаны решат, - и заметьте, справедливо решат, - что мы все-таки успели улизнуть с острова. А коли нас тут нет, зачем же продолжать бессмысленные поиски? И, несолоно хлебавши, дикари вернутся в деревню.

– Граф, ваше гениальное мышление, похоже, еще сможет спасти наши жизни.

– Бэри Адер радовался точно ребенок именинному торту.
– А мы, тем временем, преспокойно осуществим свой план побега - я прав?

Аливарес развел руками.
– Не вижу препятствий.

Разминая ноющую поясницу, американский писатель произвел имитацию бокового удара в челюсть.
– И заодно эти негроидные обезьяны имеют реальную перспективу схлопотать грандиозный нагоняй от вождя, за то, что упустили пленников и прошляпили лодки.
– Он с нескрываемым злорадством потер руки.
– Возможно, их тоже сварят.

Все тихонько рассмеялись, но лицо графа мгновенно посерьезнело.

– Тем не менее, нам не следует терять ни минуты. Мы и так, что-то заболтались. Рассвет не заставит себя долго ждать, а до восхода солнца нужно, во что бы то ни стало, перейти реку. В противном случае, на такой открытой местности нас легко будет засечь. За рекой, к счастью, начинается лес, где мы и будем в относительной безопасности.

Все пребывали в безграничной решимости, поэтому никто больше не задавал вопросов. А главное, в ту тревожную минуту ни у кого не возникло подозрения: Откуда графу известны такие подробности местного ландшафта? Ведь они с писателем первоначально двигались к лагуне не в северном, а совершенно в противоположном направлении...

Спешащий с горы водный поток оказался безупречно чист, стремителен и прохладен. Его кристально прозрачные воды, в лучах восходящего солнца напоминали хрусталь, а серебристые блики смахивали на резвящихся солнечных зайчиков.

– Ой, взгляните, какие забавные зайцы!
– Пребывала юная леди в восторге.

Вышедшие к реке путники спугнули стайку неведомых им доселе животных. Тилобиа весело расхохотался, затем вставил в рот два пальца и негромко свистнул.

– Саррита это не зайцы, это мара; в тропической фауне существуют такие вот животные. Хотя, отчасти вы правы, их еще называют - зайцы Патагонии.

В следующий миг Засецкая испуганно ахнула: - Боже, что за монстр? Какая ужасная морда! Антонио он не опасен?

– Не переживайте сударыня, это трубкозуб, он не опасен, он сам нас боится. И к вашему сведению, трубкозубы самые крупные землеройные животные. Невзирая на их гигантский размер - самые крупные особи достигают двух метров в длину - они крайне осторожны и выходят из нор исключительно по ночам. Видимо, этот еще не успел укрыться.

И действительно, почуяв незваных гостей, диковинное существо очертя голову пустилось наутек. Путешественники изнуренные столь длительным и необычным для своего круга людей приключением, словно стадо диких бизонов, после утомительного перехода через саванну, приникли своими обезвоженными устами к живительной влаге, придающей бодрость и силу всему организму. Жажда насыщения заставляла плюнуть на манеры, на положение в цивилизованном обществе, на светское воспитание. Почти все, как один стояли в воде на четвереньках, окунув лица до самых ушей в реку, и большими глотками восполняли недостаток жидкости в организме. Правда, единственным эстетом в компании оказалась баронесса. Ее дворянское воспитание не позволяло прилюдно принимать такие позы. Она скромно присела на корточки и черпала воду ладонями.

Утолив, наконец, жажду, люди без особых трудностей форсировали эту артерию жизни. Им повезло, ибо в том месте река оказалась мелководной, не отличающейся ни шириной, ни свирепыми порогами. В самом глубоком месте ее уровень едва достигал ягодиц американского писателя, который, среди мужского контингента путешественников был самого низкого роста. Впрочем, женской половине этой щекотливой гонки на выживание, не пришлось мочить свои нежные ножки в ледяных потоках: джентльмены перенесли дам на руках.