Танцор смерти. Дорога домой. Полет орлов. Исав

— Понятно, — грустно кивнула я.

— Я понял, чего мне хочется, — сказал Рон. — Показать Клэр город. Мэт, повози нас немного по Джуно, хорошо?

Мэтью вел «бронко» по узким извилистым улицам, то взмывавшим в гору, то круто спускавшимся вниз.

— Большой, мы с Синичкой приготовили вам комнату, — сказал Мэт. — Ничего особенного, но там отдельная ванная и большая... — Он запнулся.

— Что это — большой, большая? — спросила я.

— Там большая кровать, —- договорила Синичка за Мэтыо, густо покраснев. — Вы на ней отлично поместитесь. А Большой — это прозвище Рона.

— Р. С., сколько всего у тебя прозвищ? — спросила я.

— Когда Мэтью пошел в школу, он решил, что я недостаточно взрослый, чтобы звать меня при всех папой, — без особого удовольствия объяснил Рон. — Брат — тоже не подходило. Поэтому он решил называть меня Большим.

— Большой... — повторила я. — Звучит забавно, но тебе идет.

— Когда я был мальчишкой, мне это забавным не казалось. Рон был для меня всем. — В голосе Мэтью слышалась обида.

— Не заводись, — тихо сказал ему Рон.

— Прости, Клэр, — поспешно извинился Мэтью. — Я просто не знаю, как с тобой разговаривать. Ты приехала сюда, потому что тебе небезразлична наша жизнь, и я ценю это, но мы с Роном отлично справлялись и вдвоем.

— Ты со мной встретился, — ответила я спокойно. — Принял меня. Большего я пока что и не жду.

Я глубоко вздохнула — не хватало воздуха.

— Несколько недель назад я была просто развалиной. Рон приехал, и все пошло по-другому. Пика формы я еще не достигла, но, если вы накормите меня ужином и позволите прилечь на диван — дать отдых ноге, — я буду вполне в состоянии ответить на все вопросы о нашей семье, которые ты, Мэтью, захочешь мне задать.

— О твоей семье, а не о нашей, — уточнил Мэтью. —Я им был не нужен. Моя семья — это Рои. Рон и Синичка. Прости, Клэр. Я рад видеть тебя здесь, потому что знаю, как Рон тебя любит. Он мне все про тебя рассказал. Но, если ты приехала специально ради меня, думаю, это были напрасные хлопоты.

— Посмотрим, — ответила я. Я вдруг заметила, как Мэтью теребит ухо — так делают мои братья, когда волнуются. И я тоже. Вот она — фамильная черточка Делейни. И тут я поняла, что мне удастся уговорить его приехать в Дандерри. — Сейчас мне больше всего хочется побольше узнать про вас обоих — про тебя и про Синичку.

— А я, — воскликнула Синичка, — я так рада, что ты приехала. Ты же сестра Мэтью. Мы тоже хотим узнать про тебя побольше. И я, и особенно Мэтью.

Я поймала на себе пристальный взгляд Рона. Он разгадал мои планы, понял, что я решила очаровать парнишку, а к намеченной цели я всегда иду не сворачивая.

Мэтью с Синичкой жили в одноэтажном деревянном коттедже на склоне холма. Две их собаки, дружелюбные дворняги, приветливо виляли хвостами, а когда мы зашли в дом, разлеглись кверху пузом на ковре в гостиной, требуя от меня ласки. В углу комнаты были устроены насесты для попугаев — двух зеленых, двух австралийских и двух длиннохвостых. Они перелетали с жердочки на жердочку и трещали без умолку.

Я поняла, что больше всего о Мэтью я узнаю от Синички. У меня нюх на разговорчивых людей, а Синичка, судя по всему, была человеком очень открытым. Мэтью с Роном во дворе жарили на гриле лососину, а мы с Синичкой уединились в гостиной.

Глядя на то, как Синичка воркует с попугаями, я сказала:

— Готова поспорить, что Синичкой тебя прозвали потому...

— Ага, — расплылась она в улыбке. — Я обожаю птиц. Вот с него, — она погладила одного из попугаев, — все и началось. Мне его подарили родители.

— А где живут твои родители?

— Они умерли. — Она взяла со стола бокал с вином и пригубила его. Я тоже сделала глоток. — Они погибли — утонули, катаясь на лодке, когда мне было двенадцать. Меня воспитали друзья родителей. Так что мы с Мэтом оба приемыши.

Синичка села рядом со мной на диван.

— Рон не знает, что мы с Мэтью познакомились в центре психологической помощи приемным детям.

— А почему вы не рассказывали об этом Рону? — искренне удивилась я.

— Потому что он даже не догадывается о том, как приемные дети тоскуют по своим биологическим родителям. Мэтью постоянно думает о твоей семье, пытается представить себе, какие они — его неизвестные родственники.

Я изумленно уставилась на Синичку.

— Не могу поверить, что он никогда не признавался в этом Рону. Они же так близки.

— Мэтью боится, что Рон воспримет это как предательство. Рон всегда был категорически против общения Мэтью с родственниками. Когда Рон вдруг сказал, что едет в Джорджию повидаться с тобой, мы просто ушам своим не поверили. Мы всегда считали, что у Рона не сохранилось никаких добрых воспоминаний о вашей семье.

— Я понимаю, Рон боялся, что наша семья узнает, что он усыновил мальчика, и Мэтью у него заберут. Но он ошибался! Если бы он сообщил, где он, они бы не причинили вреда ни ему, ни Мэтью. Но Мэтью вырос. И опасаться теперь нечего.

— Но для Мэтью очень много значит одобрение Рона, — сказала Синичка шепотом и осторожно огляделась по сторонам. — Он очень боится его обидеть.

— Уверена, если Мэтью захочет познакомиться со своими родственниками, Рон не будет против.

— В этом никто и не сомневается. Рон замечательно относится к Мэтью. Жаль, что тебя не было весной на свадьбе.

Весной... Рон приехал ко мне в больницу всего на несколько часов. Ему надо было лететь на свадьбу Мэтью. Он хотел, чтобы всем нам было хорошо.

— Ты расстроилась? — всполошилась Синичка. — Прости.

— Все нормально, продолжай. Расскажи мне про свадьбу.

— За все заплатил Рон. Триста гостей, оркестр — это было волшебно. — Она смахнула слезу. — Мэтью попросил Рона быть шафером. И Рону это было очень приятно, я точно знаю. Но у него был такой удрученный вид. Он всю весну был не в себе — теперь-то мы поняли почему. Он безумно за тебя волновался, но рассказал нам все, только когда мы поженились.

— Рон не хотел омрачать ваш праздник, — сказала я. — Не хотел вас с Мэтью расстраивать.

— Клэр, прошу тебя, не обманывай меня, — сказала Синичка дрожащим от волнения голосом. — Я боюсь встречи Мэтью с твоей семьей. Боюсь, что они его не примут.

— Это семья Мэтью, — поправила ее я. — И они его обязательно примут.

— Мэтью не поедет, если Рон не согласится.

— Он согласится. Вы с Мэтью, — сказала я твердо, — знаете Рона хуже, чем я. Я его знаю с детства. На него всегда можно было положиться.

— Мы знаем, он вырос в нищете.

— А ты знаешь, как обошлись с ним мои родственники?