Танцор смерти. Дорога домой. Полет орлов. Исав

— Люди целуются по разным причинам, и...

— Я ему о тебе все рассказала. Вчера я была в супермаркете и увидела его. Я подошла к нему и сказала: «Правда, тетя Клэр красивая?» Он ответил: «Она самая красивая, умная и сильная женщина из всех, кого я знал». А я сказала: «Если вы не приедете к ней, вы ее больше не увидите, потому что она даже в город не ездит». А он сказал: «Спорим, я сделаю так, что она поедет в город?»

—- Ты так похожа на своего папу, — усмехнулась я. — Ты что, тоже будешь политиком?. Знаешь, когда ты станешь президентом, я приеду тебя навестить и украду наволочки из комнаты Линкольна.

— А еще я ему рассказала, что он тебе очень нравится и ты его никогда не забывала. И что медальон его хранишь.

— Видно, придется и простыни украсть.

Маленькую позолоченную коробочку привез бригадир Рона, коренастый мужчина лет сорока.

— Вы раньше уже работали у мистера Салливана? — спросила я.

— Иногда.

— А чем занимались?

— То тем, то этим.

— Понятно. Вы человек скрытный.

— Мне неплохо платят, и мне нравится работать на Рона Салливана. А вы, как я слышал, журналистка. Что, хотите из меня информацию выудить?

— Видно, я потеряла форму. Надо быть поизобретательнее.

— В следующий раз обращайтесь прямо к мистеру Салливану.

В коробочке лежал футляр, а в нем — усыпанный сверкающими камнями медальон-трилистник на тоненькой цепочке. Взамен старого. У меня перехватило дыхание.

— Это изумруды, — сказала стоявшая рядом мама. — И бриллианты.

— Передать что-нибудь мистеру Салливану? — спросил бригадир.

Я колебалась. Мама пристально посмотрела на меня.

— Если ты уедешь на озеро и останешься там с Роном, обещай хотя бы, что когда-нибудь вернешься домой и привезешь его с собой.

Я поняла, что теперь мы с мамой снова можем полностью доверять друг другу, как когда-то давно, когда я была маленькой.

— Обещаю, — кивнула я. — Скажите мистеру Салливану, что я приеду завтра утром, чтобы обменять этот медальон на письма, которые он мне должен отдать.

Мама обняла меня. Я наконец-то вздохнула с облегчением.

Глава седьмая

Рон со своей бригадой за две недели сделал на озере столько, что об этом потом ходили легенды.

Он перестроил хижину — перекрыл крышу, заменил крыльцо, двери, рамы, проводку, а сзади пристроил кухню и открытую веранду, спускавшуюся уступами прямо к озеру.

Я приехала рано утром. Одета я была для стройки — в джинсах, футболке, кожаных ботинках — и никак не ожидала увидеть райские кущи и мужчин, которые выкладывали дерном идеально выровненную лужайку.

— Здесь просто изумительно! — воскликнула я. Рон помог мне вылезти из машины и крепко поцеловал.

— Стало изумительно, — поправил он меня.

Этот поцелуй был таким неожиданным, от прикосновения его губ у меня закружилась голова и перехватило дыхание.

— Видишь, — кивнула я на свою палку. — Вот, позаимствовала у бабушки. Больше никаких костылей.

— И никаких отговорок? — спросил Рон тихо и взял меня под руку — ну просто старый приятель, предлагающий прогуляться по саду (только мне показалось, что груди моей он коснулся не случайно). Он был еще красивее, чем я себе представляла в мечтах, и я внутренне трепетала.

Мы сели за покрытый скатертью столик в беседке, на котором красовалась серебряная ваза с алыми розами.

— Дедушка был бы рад, что это место купил ты.

— А ты рада? — спросил Рон.

— Ты же знаешь, что да.

— Жаль, что ты не надела кулон.

— Мне нужны письма, которые ты мне писал. Они мои.

— Я же сказал, тебе достаточно было приехать за ними сюда, — ответил он, кивнув на дом. — Но прошу, потерпи еще немного. В полдень рабочие уезжают. Эти письма — они очень личные.

Я вежливо кивнула, хотя каждая минута промедления была для меня мукой.

— Расскажи, чем ты занимаешься. И еще — как ты оказался на Западном побережье, — попросила я.

Он развернул стул и поставил его напротив моего.

— Нахожу земельные участки в подходящих местах, — ответил он. — Покупаю их, пока они дешевы, и продаю, когда подорожают.

— Купи дешево, продай дорого. Возьми то, что никому не нужно, и докажи, что оно того стоило.

— Главное — смотреть внимательнее, чем другие, и уметь заглянуть в будущее. Этому я научился у тебя.

Нам было хорошо вместе, но напряжение сквозило в каждом жесте, в каждом слове. Я знала, что хитрее ничего не придумаю, поэтому просто спросила:

— Ты женат?

— Господи, конечно, нет!

— А почему? И не был женат?

— Никогда, — ответил он, глядя мне прямо в глаза. — А ты почему не замужем?

— У меня бывали увлечения. Но недостаточно серьезные.

— Со мной та же история.

— Ты мне еще о многом не рассказал.

Он достал откуда-то из-под стола картонную папку и протянул ее мне. Там оказались документы о собственности на Западном побережье. И адрес фирмы «Ракаван инкорпорейтид». Я захлопнула папку и отложила ее в сторону.

— Ты все еще думаешь, что меня больше всего интересует, сколько у тебя денег?

— Я просто хотел, чтобы сначала ты узнала об этом.

— Вернее, чтобы об этом узнала наша семья.

— Ну, хорошо. Я хотел, чтобы они узнали. — Он достал из ведерка со льдом шампанское и наполнил бокалы.

— Я редко пью, а если пью, то меня интересует не количество, а качество, — сказал он.

«Он не может забыть, как пил Большой Рои», — подумала я.

— А я не пила с тех пор, как... с того дня... — начала я.

— Со дня несчастного случая. Ну, скажи это вслух. Преодолей себя.

— Это был не несчастный случай. Я не знаю даже, как это назвать.

— Это был несчастный случай. В своей жизни я мог назвать судьбой, а не случаем только одно — встречу с тобой.

Я опустила голову. Мне очень не хотелось расплакаться у него на глазах.

— Ничего не бойся. Дай себе волю, — прошептал он. — Ты же со мной.

Я отхлебнула шампанского и часто заморгала, стараясь все-таки сдержать слезы. Нам обоим хотелось говорить друг с другом искренне и открыто, как прежде, но это было так трудно!