Танцор смерти. Дорога домой. Полет орлов. Исав

— Когда ты это прочтешь, возможно, ты действительно не захочешь ко мне и близко подойти.

Он открыл коробку и вытащил из-под кипы пухлых папок несколько пожелтевших листков.

— Сначала прочти вот это, — сказал он, кладя письмо мне на колени.

На этой неделе он едва не умер. Теперь, Клэр, я точно знаю, что мне делать.

Зима выдалась на редкость холодная, а у меня полно работы на двух старых ранчо, которые я купил осенью. Каждый день, когда он возвращается из школы, я беру его с собой на работу. Даю ему всякие инструменты — пусть учится.

Так вот, на днях у него разболелся живот, поднялась температура. Я отвез его в больницу. Оказалось, это приступ аппендицита, нужна операция. Я так боялся, что он умрет. Боялся опять остаться в этом мире совсем один.

Очнувшись после наркоза, он взял меня за руку — как раньше, когда был маленьким, и сказал, что не боится, потому что я рядом. Я пообещал ему, что буду рядом всегда.

Тогда-то я и понял, как сильно мы с ним друг друга любим.

Я не могу допустить, чтобы кто-то его у меня забрал. Пусть я больше ничего хорошего в этой жизни не совершу, но хотя бы его выращу. Я стану для него отцом, настоящим отцом, которого у меня никогда не было, и, может быть, это хоть как-то искупит то, что мой отец сделал с тобой.

Вот поэтому-то я и не могу сейчас сообщить тебе, где я. Если бы мы с тобой стали общаться, твои родственники рано или поздно об этом бы узнали. А этого я допустить не могу, по крайней мере, пока он не вырос. Знаешь, сегодня вечером я скучаю по тебе, как никогда. Просто места себе не нахожу. Я выращу этого парнишку, потому что люблю его и потому что он — мостик к тебе.

Думаю, ты бы хотела, чтобы я поступил именно так. Потому что, если бы ты знала о нем то, что знаю я, ты бы поняла, почему твоя семья никогда ничего не захочет об этом знать.

И наверное, пожалела бы о том, что я вернулся.

— У тебя есть сын? — спросила я, задыхаясь от волнения.

— Приемный.

— Понятно. Ты знал его мать? Ты ее любил? Кто она была?

— Я не любил ее, — ответил он просто. — Несколько лет я жил с пей и с ее сыном. Сразу после того, как убежал. Потом она умерла. Мальчику тогда было семь лет.

— Но почему ты не мог рассказать об этом мне? Почему не хотел, чтобы моя семья узнала о том, где ты? О том, что ты воспитываешь чужого ребенка?

Рон накрыл мою руку ладонью.

— Его зовут Мэтью. Его матерью была Салли Макклендон.

— Мэтью... — изумленно прошептала я.

Сын моего дяди Пита. Рон воспитал Мэтью Делейни.

Я сидела на новой веранде. Рон стоял во дворе. Настало время просто помолчать, привести в порядок мысли и чувства.

Еще мальчишкой Ронни слушал, как Салли рассказывала о своих мечтах. Когда она уехала, он догадывался, где ее искать. И он ее нашел. Она снимала крохотную квартирку и работала стриптизершей в городке, которого он не назвал. Она приютила его на несколько лет.

Рон подошел и сел рядом со мной.

— Я с ней не спал. Снимал у нее комнату. Вот и все.

Я кивнула. Салли нашла ему работу в подпольной мастерской, где разбирали ворованные машины. Работал он хорошо, и ему удалось скопить денег.

— А что случилось с Салли?

— Ее убили. Какой-то тип, с которым она отправилась в мотель, забил ее насмерть.

— Сколько тебе тогда было?

— Почти девятнадцать. Я прожил с ней и Мэтью года четыре. Я менял ему штанишки, кормил с ложечки, читал сказки на ночь. Заботился о нем. И после смерти Салли тоже.

— Ты мог обратиться за помощью к нам.

— О чем ты? Твои родственники никогда бы не признали Мэтью и к себе наверняка не взяли бы. Отдали бы в какой-нибудь приют, как меня.

— Ты не прав. Они бы с радостью приняли тебя и его.

— Этот спор бессмысленный. Что произошло, то произошло. Когда Салли умерла, я Мэтью почти что выкрал. Раздобыл поддельное свидетельство о рождении, записал его Салливаном, и мы отправились на запад.

— Ой, Рон! — Он просто представить себе не мог, как мои родственники будут ему благодарны, когда узнают, что он спас Мэтью. — Надо им все рассказать.

— Он им не нужен.

— Ты не прав. За эти годы столько всего произошло. Дядя Пит погиб несколько лет назад на охоте, Гарольд — в автокатастрофе, Арлан просто исчез.

— О Пите и его сыновьях я знаю все, — мрачно сказал Рон.

Я коснулась ладонями его лица.

— Все еще не поздно изменить.

Он накрыл мои ладони своими.

— Двадцать лет я не знал, как разобраться с этим, и до сих пор не знаю. Одно я знаю точно — я люблю тебя.

— Меня никогда не волновало, что о нас говорят люди. Главное — я знаю, кто ты. Ну, здравствуй!

Глаза его засветились радостью. Он хрипло рассмеялся и поцеловал меня, и мы наконец-то, словно сбросив с плеч тяжелый груз, прижались друг к другу. Он гладил меня по лицу, по волосам, и прожитые годы отступали назад.

Рон взял меня на руки и отнес в спальню, на ту самую новую кровать с зеленым покрывалом. Он неторопливо снял с себя одежду, а потом так же неспешно помог раздеться мне.

— Ну, вот мы и вместе, — сказал он тихо и посмотрел на меня. Я почувствовала, что от его взгляда у меня мурашки побежали по коже.

Затаив дыхание, я целовала его шею, грудь, живот, а он осыпал поцелуями меня. Мы лежали, прижавшись друг к другу, и руки наши сплетались в ласке.

— Если бы судьба сложилась иначе, это случилось бы много лет тому назад, — сказал он с нежностью. — Мы бы наверняка нарушили все приличия, но любви было б море.

— Чуточку приличий и много-много любви — вот все, что мне нужно.

Он подложил под мою больную ногу подушку. Я ему сказала, что она даже не ноет, но он все равно пообещал быть осторожным, и я знала, что он обязательно будет осторожен. Он обнял меня за плечи, склонился надо мной.

— Я так долго мечтал об этом, — шепнул он.

И я тоже.

Я надеялась на лучшее — была уверена, что уговорю Мэтью Макклендона-Делейни-Салливана вернуться домой. Все тайное в прошлом Рона прояснится, и пусть устыдятся те, кто в нем сомневался. Уже много лет я не чувствовала себя так спокойно и уверенно.

— Спасибо, что позвонила и предупредила, что раньше утра не появишься, — сказала мама, когда мы с Роном на рассвете приехали на ферму. — Спасибо, что о нас вспомнила.