Танцующая с волками

– А давать ему свободно прогуливаться по нашей земле можем?

– Сбавь, пожалуйста, тон, Кэтрин, – осадил её Ульрих. – Это моё решение.

– Ты хочешь оставить его в стае? – она изумлённо округлила глаза.

– Пока думаю.

О том, что Рик сам умолял не прогонять его из резервации, Альфа пока говорить не хотел. Он несколько часов выпытывал точные координаты места, где тот встретил Оливию, и что с ними произошло, но как только речь заходила о нападении диких, у Рика начинался истерический припадок. Ульрих всерьёз опасался, не тронулся ли парень умом, и предлагал обратиться за помощью к Тэлуте, но тот вежливо отнекивался, не желая беспокоить старушку по пустякам.

– О чём тут думать? Он чужак! – продолжила напирать Кэтрин, словно и не чувствовала настроение вожака. Но он внезапно усмехнулся и хитро прищурился:

– Кажется, ты слишком вжилась в роль беты.

Кэтрин осеклась, осознав, что Ульрих просто не воспринял её слова всерьёз.

– Этот волк мне не нравится, Улль, – добавила она с нажимом, но Альфа лишь отмахнулся.

– Мне тоже.

– Тогда зачем ты оставил его?

– Есть несколько причин. Обсудим это позже, – бросил он и, прежде чем уйти, кинул мимолётный взгляд на толпу детворы, где мелькали рыжие кудряшки.

Волчата собрались в тесный круг, что-то громко обсуждая, а затем бросились врассыпную так неожиданно, что одна из девочек не удержалась на ногах и упала на землю.

– Бежим! Она не сможет нас догнать!

Роуз исподлобья смотрела, как мальчишки со всех ног уносятся в сторону леса. Кто-то из старших даже успел начать обращение, но запутался в конечностях и неуклюже шлёпнулся, проехав на покрывшемся шерстью пузе по песку. Падение спровоцировало взрыв безудержного хохота, но вскоре детские голоса затихли за деревьями. В любой другой день девочка бы посмеялась вместе со всеми, но сейчас обида была сильнее. Её опять не взяли в игру, а всё из-за того, что она была слишком мала, чтобы обращаться в волка. Тётя Кэт обещала научить её, но при каждом напоминании говорила, что ещё не время.

Недовольно шмыгнув носом, Роуз уставилась на свои коленки, стараясь не расплакаться. Пальцы заскользили по границе большого пятна недельной давности, за которое её до сих пор никто не отругал. Хорошо бы научиться обращаться до того, как вернётся мама. Тогда она увидит, какая Роуз уже большая и самостоятельная.

Мысль о том, как она соскучилась, не успела укрепиться, когда вокруг внезапно потемнело, и девочка не сразу поняла, что солнечный свет над ней заслонила чья-то тень. Роуз подняла голову и увидела незнакомого мужчину. Она слышала из разговоров взрослых и детей, что в стае поселился чужак, но до сих пор не видела его вживую.

Незнакомец ласково улыбнулся и присел рядом на корточки. Весь его вид выражал участие и доброжелательность, но от колючего взгляда стало не по себе, и девочка невольно отодвинулась. Мужчина тихо усмехнулся.

– Не переживай, – подмигнул он. – Я тоже не сразу научился обращаться, и старшие ребята не хотели меня брать в игру.

Роуз удивлённо посмотрела на чужака, а тот опустил руку в карман куртки и достал оттуда большое спелое яблоко. Поколебавшись пару секунд, девочка приняла угощение и неуверенно улыбнулась.

– Спасибо.

– Меня зовут Рик, – незнакомец протянул руку, и Роуз, уже осмелев, пожала её. – Хочешь, научу тебя?

– Серьёзно? – Глаза девочки загорелись восторженным блеском, но заметив что-то за спиной чужака, она быстро сникла. – А разве мне ещё не рано учиться?

Рик обернулся, проследив за её взглядом, и перешёл на заговорщицкий шёпот:

– Если ты боишься, что отец тебя отругает, мы ему ничего не скажем. Зато представь, как он будет горд, когда увидит твоё первое обращение!

– Правда? – Роуз повеселела и придвинулась ближе.

– Да, – загадочно улыбнулся чужак. – Только это будет наш маленький секрет.

Глава 23

Утро принесло за собой первые заморозки. Морозный воздух пробирал до самых костей. Кое-где в затонах реку успел сковать тонкий ледок, который растает уже к рассвету. В этой части леса шумный поток незаметно превращался в спокойное течение, преодолевающее редкие каменистые отмели.

На один из таких берегов с трудом выползла девушка. Песок и грязь облепили мокрую ткань, которую нельзя было назвать одеждой. Слипшиеся пряди волос закрывали лицо, покрытое ссадинами, и посиневшие губы. Закашлявшись, она выпустила остатки воды из лёгких и попыталась подтянуться ближе к траве, но пальцы лишь обессиленно зачерпнули гальку, и несчастная рухнула на землю под тяжестью своей ноши.

Шум в голове не утихал. Бесконечная тупая боль охватывала тело и несла за собой, баюкала как на волнах, сквозь которые невозможно было прорваться к берегу. Где-то вдалеке кричали чайки. Они словно насмехались над ней, переговариваясь между собой на странном ломаном языке. Слух выхватывал из пелены отдельные слова, заглушаемые шорохом камешков и треском сухих веток.

– Смотрите-ка, какие дары нам принесла река, – раздалось совсем рядом.

– Тащи девку сюда, – вторил ему другой голос. – Эй, рюкзак мой!

Оливия сдавленно застонала, когда чьи-то руки грубо схватили её и волоком потянули по траве. Боль тут же пронзила ногу, и девушка вскрикнула.

– Ещё живая! – недовольно проговорил склонившийся над ней силуэт. – Эй, Агаст, кажется, мы тебе подружку нашли. Смотри, какая грязная, и болотом воняет, совсем как ты. Хочешь развлечься?

Презрительное ворчание утонуло в нестройном хохоте, от звуков которого спина покрылась мурашками. Смысл разговора постоянно ускользал от слабеющего сознания, но липкое ощущение тревоги и страха продолжало расти. Собрав последние силы, Оливия дёрнулась, стараясь освободиться. Из груди вырвался сиплый стон, мало похожий на протест, и только раззадорил окруживших её незнакомцев. Сколько их было? Трое? Четверо?

Глаза застила мутная пелена, которую очень хотелось стереть, но тело не слушалось, хотя ныло так, словно кожу сдирали наживо.

– Может, мне кто-нибудь подсобит? Она сейчас все мозги по камням размажет.

Тащивший её обиженно запыхтел, а через пару секунд кто-то ещё подхватил Оливию за подмышки, поднимая вверх. Ребра прострелило болью, выбив воздух из лёгких. Силы покинули её, но Оливия ясно услышала чей-то окрик:

– Что вы там опять приволокли? – на этот раз голос был женским, но спустя мгновение и он исчез в темноте, превратившись в шелест ветра.

– Лунная матерь, человек!

* * *

Первым, что она почувствовала, придя в себя, был дикий холод. Оливия нащупала плотное тяжёлое покрывало и попыталась натянуть его повыше, стараясь согреться. Пальцы утонули в густом меху, и она распахнула глаза. Сколько времени она была в отключке? Как оказалась здесь?

Мысли путались. Мышцы свело судорогой, а голова гудела так, словно в неё запустили целый рой пчёл. Превозмогая слабость и ноющую боль в ноге, Оливия приподнялась на подушках и огляделась.