Терпение дьявола
Шрифт:
– Людивина, давайте продолжим беседу. Вы ведь хотите все узнать, не правда ли?
А он хочет об этом рассказать. Потому что я – единственный человек, способный понять механизм его мышления, единственный свидетель триумфа.
Выбора у Людивины не было.
Она оттолкнулась локтями от стены, чтобы высвободиться из объятий Брюссена, и подобралась к двери. Один за другим протолкнула в глазок все двадцать семь патронов, слушая, как они звенят, ударяясь о плитку с той стороны. И каждый раз она словно расставалась с частицей себя. С осколками надежды.
Бонто
Бонто шевельнулся, по полу скрипнула подошва, послышалось тихое шипение, едва различимое для травмированных барабанных перепонок Людивины, и когда она поняла, что случилось, было поздно. Она полной грудью вдохнула дьявольскую смесь. Попятилась, споткнулась о ноги Брюссена и упала на стену.
Комната исчезла, стены поплыли, словно чернильный водопад, и снова заколотилось сердце. Задыхаясь, она впилась ногтями в стену и выронила фонарик, который скатился под ноги.
Заскрежетали засовы, и дверь открылась, явив силуэт, сотканный из теней и страданий.
В слабом свете Людивина разглядела две глубокие вертикальные морщины на щеках Милмона Бонто. На его лице не было и намека на торжествующую улыбку, глаза не сияли от радости.
Он разинул рот, и открылись клыки, длинные, как кинжалы, а в глубине глотки вдруг вспыхнуло адское пламя, и в тот же миг хором заорали все жертвы.
60
Во второй половине дня жандармская автоколонна с мигалками и сиренами помчалась в Ла-Ке-лез-Ивелин. Это отделение полиции Жиан выбрал, потому что оно находилось в центре зоны поиска, определенной чуть раньше. Едва добравшись туда со своей командой, полковник выгнал журналистов, членов муниципалитета и местных полицейских, чтобы обустроить штаб в большом зале на первом этаже здания.
Сеньон слышал разговоры коллег, но все казалось далеким, нереальным. Какая-то его часть отказывалась верить, что все это происходит на самом деле.
Когда зазвонил его мобильный и высветился незнакомый номер, он ткнул пальцем в экран, чтобы отклонить звонок. Но то ли не попал, то ли нажал недостаточно сильно, потому что телефон продолжал вибрировать.
Тогда Сеньон почему-то решил ответить.
– Алло? – рассеянно пробормотал он.
Сейчас для него важны были звонки только от жены и Людивины, не было смысла тратить время на разговоры, которые он все равно не сможет поддержать. Но в глубине души Сеньон понимал, что может позвонить теща, если услышит о похищении, и ее нужно будет успокаивать, и друзья тоже могут позвонить. Сил на утешения у него не было. Поскольку в трубке молчали, он уже собирался дать «отбой», когда вдруг вдалеке услышал голос, очень тихий, на большом расстоянии от динамика. Ему ответил второй голос, женский.
– Они похожи друг на друга. Это ваши сыновья?
– Не трогайте их!
Лети!
Это она. Сеньон мог дать руку на отсечение, это точно она. Он вскочил и замахал руками, чтобы все вокруг замолчали и обратили на него внимание.
– Милая! – произнес он в трубку.
Раздался
неприятный треск, и пришлось отодвинуть трубку от уха. Затем, опять вдалеке, прозвучал голос жены:– Их зовут Натан и Лео. Если вы злитесь на меня, они тут ни при чем, месье, пожалуйста, не трогайте их.
Телефон лежит рядом с ней или в кармане, понял Сеньон. Это была Летиция, она набрала его номер. Он торопливо отключил микрофон и повернулся к Магали с Жианом:
– Мне позвонила жена! Она разговаривает с похитителем!
Магали подскочила к нему с блокнотом в руках.
– Номер! – Быстро записала, вырвала листок и бросилась к своему телефону. – Я его отслежу!
Сеньон включил громкую связь айфона, удостоверившись, что включен беззвучный режим. Жиан, Бен и Франк собрались вокруг него.
– Они не должны раздеваться! – заявил Патрик Маон. – Пусть остаются в шмотках.
– Хорошо, только отпустите их.
Сеньон слушал дрожащий голос жены и понимал, что и она, и его сыновья в смертельной опасности. Он обезумел от ярости. Отчаянно хотелось оказаться с похитителем один на один и убить его голыми руками.
– Когда все загорится, их одежда прилипнет к коже! – хихикнул Маон.
– Господи… – Летиция заплакала.
– Эй! Остальные пусть раздеваются! Догола, я сказал! Хочу, чтобы все были красивые, когда мы отправимся на солнце! Мы все загорим!
– Гребаный псих! – заорал Сеньон. – Он собирается их взорвать!
Жиан повернулся к Магали:
– Отследили? Быстрее!
– Да-да! – отозвалась та, прижимая телефон плечом к уху. – Номер зарегистрирован на Эльзу Леанен. Такая же фамилия у девочки из автобуса и у одного из взрослых, сопровождавших группу.
– Нужны координаты! – сказал Жиан.
– Это займет время, я делаю что могу, полковник.
Сеньон с ума сходил оттого, что все так медленно. Жиан отошел предупредить спецназовцев, чтобы рассаживались по машинам, координаты будут с минуты на минуту. Пилот вертолета был готов к вылету для разведки в зоне захвата.
В это время Летиция сражалась за жизнь маленьких пассажиров автобуса.
– Вам ведь не нужны все эти дети, правда? – Всхлипнув, она попыталась взять себя в руки и дальше заговорила увереннее: – Отпустите кого-нибудь из них…
– Мне нужны все! Должно быть красивое шоу! Наше путешествие будет праздником. Я часто бывал в путешествиях. Очень часто! В трудных путешествиях, да. Но теперь никто не отправит меня туда, куда я не хочу! Теперь я сам выбираю место! И это будет самое красивое место! Мы отправимся на солнце! Мы будем греться в аду, малышня! Да-а! В аду! – Патрик Маон захохотал натужно и отрывисто. Он бредил. – Я знаю дьявола, он мой друг! Он тоже ТОМЗ – туроператор и организатор! Вы знали об этом, а?
– Месье, – начала Летиция, стараясь, чтобы голос не дрогнул, – я всегда мечтала о таком путешествии и с удовольствием отправлюсь с вами. Только нам будет гораздо спокойнее без детей, вы не находите?
Отличный ход, любовь моя!
Сеньон испытал гордость за жену и только сейчас заметил, что по его щекам текут слезы.
– Пусть дети выйдут из автобуса, – продолжала Летиция. – Я подарю вам самое красивое представление и лучший праздник, если мы с вами останемся вдвоем. Я…