Вернуться в Антарктиду

– А его группа с инструкциями?

– Это тоже нас не касается, - осадил друга Мишур. – Их самолет еще не прилетел. А когда прилетит, так это Громыч с ними нянькаться будет. Верно я говорю?

– Верно, - печально ответил Громов. «Нянькаться» с агентами Лиса ему как-то совсем не улыбалось. Не для этого он летел в Антарктиду, хотя, наверное, и понимал в глубине души, что все может закончиться именно так. Потому и Вике мало что объяснял и рассказывал.

– А чего ты про зарплату у нее не спросил? – продолжил наезжать Сахаров. – Как понимаю, мы перешли в разряд специальных разведчиков, это повышение, а значит, и денег должны платить больше.

– Ты присутствовал при разговоре, - сказал Тарас, - мог бы и поинтересоваться, чего ж промолчал? А вообще, тебе по существу предложили высказаться, а ты опять зубоскалишь. Причем, несмешно.

– По-твоему, денежный вопрос значения не имеет? – обиделся Игорек. – Все тут бескорыстные, один я меркантильный?

– Игореша, очнись!
– Мишур пихнул приятеля в бок. Немного не рассчитал, и парень едва не слетел от толчка с сидения. – Подумаешь, немного покатаемся на машине, на окрестности поглазеем. Пустяк, а не поручение.

– Дай бог, чтобы все было именно так, как тебе и видится, - с тяжелым сердцем произнес Юрий.

– - Но шанс на легкую прогулку-то есть? – с нажимом спросил Мишур.

– Шанс есть.

– Ну так и нечего мандражировать. Мы никого не трогаем, нас никто не трогает. Лишь бы погода сопутствовала, а с остальным разберемся. Не верю я, что в Антарктиде могут в открытую на экспедиции нападать. Не бывало такого и никогда не будет! У нас тут братство.

– Это точно, - кивнул Травников и посмотрел на Сахарова.

– А я что? – криво улыбнулся Игорек. – Я ж с вами, ребята! Куда вы, туда и я.

– Вот и молодец, - Мишур снова пихнул его локтем, на сей раз аккуратнее.

– Короче, с Изумрудного мы снимаемся, - постановил Громов. – Ищем сначала отбившийся вездеход на куполе, затем на обратном пути держимся ближе к горам и выходим на дорогу к Кратеру. Может, по пути чего и углядим. Смены устанавливаем по четыре часа. Двое работают, двое отдыхают. Первыми сядем у руля мы с Серегой. До указанных координат добираться придется всю ночь, но после обеда и утром мы сделаем продолжительные «кухонные паузы». Двух остановок нам, полагаю, хватит.

Ночной переход, тем более в условиях полярного дня, никого из них не пугал. Привычным к двенадцатичасовым сменам полярникам было несложно провести несколько часов за рулем, да и спать в дороге над гудящим двигателем тоже быстро привыкаешь, но вот готовить на марше было невозможно. Пневмоход часто и непредсказуемо трясло на колдобинах, и вода выплескивалась из кастрюль. Приходилось регулярно останавливаться, если не хочешь питаться всухомятку.

– Лады, - Мишур поднялся. – Займусь прокладкой курса. В той стороне разведанных дорог нет, поэтому предлагаю подняться на купол повыше, чтобы избежать риска провалиться в неучтенную трещину.

Громов одобрил.

Не теряя времени, Сергей разметил маршрут, вбив координаты всех контрольных точек в бортовой компьютер и подгрузил рабочую карту в навигатор. Юра устроился в водительском кресле, а Мишур, играя роль штурмана до конца, вооружился биноклем и приготовился наблюдать за горизонтом.

Снежная пустыня, расстилающаяся перед ними, сияла и искрилась радужными искрами, отражавшими оранжево-желтое небо. Из спального отсека доносился мощный храп Травникова, перекрывавшего негромкий рокот мотора. Приказ отдыхать геофизик воспринял буквально, видать, не успел восстановить силы после трещины и дежурства. Сахаров сидел на кухне за столом и что-то печатал на ноутбуке. Все шло тихо-мирно и, если честно, начинало усыплять. Юра зевал, прикрывая рот ладонью, и смаргивал усталость, подкравшуюся столь не вовремя.

– Тоже не выспался? – сочувственно поинтересовался Мишур.

– Есть маленько.

– Давай подменю.

– Да нет, нормально, с час еще спокойно продержусь. Может, анекдоты травить будем? Или истории друг другу рассказывать.

– Лучше проясни мне одну вещь. Что там за «каскадные обрушения», про которые Пат упомянула напоследок?

– Это последствия той самой катастрофы, о которой я вам рассказывал.

– Из-за которой образовался Кратер?

– Да. Там вместе с Кратером много чего образовалось.

– А масса элементарных частиц при чем?

– Если честно, не знаю. Как-то раз заместитель Патрисии Иван Иванович Демидов-Ланской пытался мне объяснить что к чему, но я интеллектом не блеснул и получил от него пожизненную метку «скучной бестолочи», - Громов усмехнулся, вспоминая недовольную физиономию физика. – Запомнилось только что-то про неожиданную усушку протона, которая грозит пересмотром всех научных концепций.

– Как? – брови Сергея взмыли вверх и застыли домиком.
– «Усушка протона»?!

– Ты не слышал, нет? Говорят, это давняя история, случившаяся сразу после катастрофы. Протон, так сказать, первым начал, а за ним и другие частицы потянулись. Ученые хватаются за головы и даже думать бояться, чем это закончится.

– А! Это когда физики внезапно обнаружили, что протон необъяснимо сжался? (*2) Да, краем уха чего-то такое слышал. Мне казалось, это банальная погрешность в измерениях радиуса.

– Тут сложней, - не согласился Громов, у которого не было резона не доверять выводам Демидова-Ланского. – Сначала была надежда, что все изменения касаются только нас, восьмерых выживших при катастрофе. И пертурбации происходят только вокруг нас благодаря «глазу урагана». «Глаз» - это… ну, не важно! – оборвал он себя, не желая вдаваться в долгие объяснения. – Очень быстро стало понятно, что процесс этот всеобщий, Пат назвала его «квантовой диффузией». Она, диффузия, происходит рывками, которые с каждым разом делаются все сильнее и захватывают все новые области. Иногда ничего не происходит месяцами, а потом пространственная матрица рушится, и перемены цепляются друг за друга как костяшки домино.

– То есть не только микромир, но и макромир страдает? – уточнил Мишур.

– Увы, затрагивает все, и люди это уже повсеместно замечают. Постепенно становится все больше таких, кто не вписывается в новую модель. Эта зараза кого-то задевает краем, и он не видит разницы между тем, что было и что стало, а кто-то помнит прошлые варианты и переживает, полагая себя сумасшедшим.

Мишур покачал головой, дивясь:

– И где появляются эти точки напряжения, «глаза урагана»?

– Нет, «глаза урагана» - это люди, вокруг которых закручивается хаос. Их мало. Я знаю лично только одного, но Пат считает, что еще есть. А что до изменений, то их можно найти везде.

– И в космосе?

– И в космосе тоже. Исчезают сверхмассивные черные дыры в ядрах галактик, перемещаются звезды, меняются привычные очертания созвездий. Или внезапно появляется что-то новенькое там, где раньше ничего не было. Когда изменения касаются личной биографии и памяти отдельного человека, все можно списать на «сам дурак». Но против массива инструментальных наблюдений не попрешь. Вопросов все больше и во всех сферах. И очень скоро ученые всего мира начнут хором задавать неудобные вопросы. Отмолчаться больше не получится.