Восход теней

Но теперь, после ее слов, он передумал. Лидисс и так вот-вот воспылает к нему – если еще нет, вон как трогательно просила прощения, – а такой козырь надо попридержать. Так подсказывало чутье.

Оно же твердило, что медальон стоит спрятать. При себе носить опасно – а ну как обнаружится в самый неподходящий момент, будет неловко. И вдруг она может чувствовать присутствие побрякушки, кто этих магиков разберет? Вряд ли, иначе бы и сейчас заметила, но лучше перестраховаться. К тому же по плану у него в ближайшем времени оказаться с красоткой в одной постели. Однозначно, лучше спрятать, пока не придумает, как использовать вещицу с наибольшей пользой для дела.

Гедеон перепоручил Лидисс заботам Урмы, а сам отправился искать место для тайника. Какое-то достаточно неприметное, чтобы никто случайно на него не наткнулся, и в то же время – запоминающееся, чтобы потом самому не пришлось обыскивать добрую половину унылого и однообразного на ландшафт острова.

Он отошел подальше от дома лекаря и обшарил окрестности, но ничего подходящего не отыскал: терновые заросли, можжевельник и уже зацветший кизил выглядели слишком одинаково, кое-где встречающиеся дубы слишком выделялись.

«И камня приметного не найдешь», – посетовал Гедеон и в который уже раз огляделся. Взгляд зацепился за башню маяка на холме.

– Почему бы и нет? – хмыкнул он.

Маяк – место уединенное, тем более заброшенный. И ориентир отличный.

* * *

– Я, конечно, все понимаю, но я ни хрена не понимаю, что мы здесь делаем? – Борс бухнулся в можжевеловые кусты рядом с Калибой. – У нас вообще есть цель? То ты пытаешься убить эту дамочку, то мы морозим кости и пасем их целую ночь, то я тенью сопровождаю малыша Гедо, когда он выходит отлить.

– Тебе понимать не надо, это не твое, – хохотнула Калиба. – Что, правда ходил только отлить? А чего так далеко? Стесняется?

– Отлил он вон там за домом, между прочим.

– Очень важная информация, – буркнула она.

– А потом поперся к морю, – продолжил Борс. – Шарился там, искал что-то на берегу. Видать, вчера чего-то потеряли, когда купались, – он хмыкнул. – Потом, походу, нашел, что искал, сунул в карман и вернулся.

– А чего нашел?

– Я тебе орел, что ль, видеть все? Близко же не подойдешь, заметит. Что-то блестящее было.

– Ясно. – Калиба потянулась, разминая шею. – Будем дальше наблюдать. И, кстати, я никого не пыталась убить. Это, так сказать, разведка боем, чтоб понять, насколько силен противник. А подружка нашего Гедо оказалась слабачкой, – она сладко улыбнулась. – Тоже мне, Небесная, со стихийниками справиться не смогла! А я их всего-навсего чуть подзадорила.

– Ох, йодас бы их подрал, этих Небесных! – посетовал Борс.

Он, бедняга, все никак не мог забыть, как ему досталось в Гории.

– И заметь, никто ее спасать не примчался. – Калиба продолжила смаковать новые знания. – Не всесилен Мистерис, не всесилен… – Она со стоном выдохнула. – Зато я помогла нашему герою-любовнику в охмурении девицы. Он спасает ее, рискуя собой, как это мило. Бабы на такое падки.

– Ну, уж тебе-то виднее, на что бабы падки, – ухмыльнувшись, согласился Борс и попытался ухватить ее за ляжку.

– Погоди, не до того, – уклонилась Калиба, – я думаю.

Борс разочарованно вздохнул.

– А наш-то не такой дурак, как кажется. Сообразил в воду кинуться. Хотя, может, она ему напутствия какие давала. В общем, Борс, смотрим.

– Просто смотрим?

– Пока да, просто смотрим. Не теряем эту парочку из виду.

– Ладно, как скажешь. Я посплю пока, хорошо?

Калиба кивнула. Борс завернулся в плащ, улегся прямо на землю и мигом захрапел.

«У нас есть цель, Борс, – она медленно потерла ладони. – Ничего не изменилось. Мистерис – наша цель».

Калиба до недавнего времени ни разу не подводила отца и теперь ощущала эту единственную неудачу горящим на лбу клеймом. Чего стоят все предыдущие успехи, если свое главное задание – стать человеком Тихих в Мистерисе – она так бездарно провалила? Магистр Антос даже не наказал ее, только лишь отправил их с Борсом выполнять грязную работу, но от разочарования, отразившегося на отцовском лице, Калиба отмахнуться не могла. Как и от щенячьей радости сводного братца. И забыть колючие глазки той стервы-эмпатки она не могла тоже.

«Побеседовать бы с такой в подвалах Нойса, посмотреть, как с нее слетит спесь, – облизнулась Калиба. – Вот это бы было дело!»

Только вряд ли она на землю спускается. Да и не позволено Небесных в открытую трогать. Слишком, мол, опасно. А чего опасного, если вчера горе-магичка едва не померла, а помогать ей никто и не явился?

Впрочем, можно ведь и по-другому. Калиба и сама пыталась задружиться с Небесными, которые бывали в людских землях, но те мнили о себе невесть что и втереться в доверие никогда особо не получалось. Узрев в ней мага, они, конечно, смягчались, но ничего не рассказывали, ссылаясь на то, что она поднимется по ступеням и сама все увидит. А тут на тебе – Гедеон пристроился к Небесной и добывает себе тихонечко сведения. Не Калиба – Гедеон, эта крыса, не видевшая настоящих дел. Непорядок это, совсем непорядок.

С другой стороны, пусть себе и добывает. До времени. Вопрос ведь только в том, кто принесет благие вести магистру. А у нее за пазухой лежит чудесная грамота, которая позволяет спокойненько перерезать чернявому горло и сказать, что так и было. И Борс порадуется: он и от того, что Калиба позволила ему выставиться главным в их паре и помахать бумажкой перед носом Гедеона, пришел в восторг, а уж если дать ему привести приговор в действие, так совсем с ума сойдет от счастья.

Хотя на самотек все пускать тоже нельзя. Гедеон этот не совсем дурак, может перестраховаться. Подобраться к магичке самой? Детишек помочь поискать?

Калибе пришлось прервать свои размышления, потому что Гедеон снова вышел из дома и направился куда-то в сторону холмов.

– Борс, просыпайся, – она толкнула напарника в бок. – Мне снова нужны твои ноги.

* * *

– Хвала Сауле, все зажило, как не бывало, – отметила Урма, оглядев кожу Лидисс, отмытую от мази.

Жена лекаря хлопотала над ней как над родной дочерью и вообще оказалась приятным человеком не в пример мужу. Лидисс даже вспомнила, как совсем еще ребенком мечтала о том, чтобы у нее была матушка. Их родную толком не помнил даже Тэй, но в фантазиях Лидисс она представала именно такой, как Урма: невысокой, пышной и мягкой, с добрыми голубыми глазами да веснушками, рассыпанными по лицу.

– Да если бы не вы с Тэреем, Сауле бы мне не сильно помогла, – заметила Лидисс. – Спасибо. И вот, – она нащупала в своей одежде, разложенной на лавке, кошель. – Сколько берете за лечение?

– Мужика своего благодари, что дотащил вовремя, – отмахнулась Урма. – Чуть позже – и вся лекарская магия бы не справилась. И убери серебро, Гедо уже заплатил.

«Какая щедрость! Ну, мечта, а не поклонник!»

– Эм, хорошо. Все равно спасибо. – Лидисс отложила кошель и принялась одеваться.