Афоризмы

А премьер говорит: я только не понял, кто же тогда с нас птица Феникс, а кто ворона. А Чжуанцзы отвечает: а это без разницы. Птица Феникс — это птица Феникс, а ворона — это ворона. А ты, главное, не напрягайся и спи спокойно. Не нужна мне твоя крыса, понял? И свалил куда–то, как сквозь попу провалился. Премьер тут же за телефон, охрану всю на ноги поднял, столицу три раза прочесал — и, конечно, без понтов. Потому что птица Феникс — это птица Феникс. А ворона — это ворона. Даже если очень большая…

Дмитрий Гайдук Есть у нас один поэт, зовут его Бурлака — стихи обалденные пишет и вобще крутой шизофреник. Вот иду я один раз по городу, купил три беляша по тридцать копеек, а Бурлаку как раз опять с дурдома выпустили. Подходит и говорит: Гайдук, дай беляшик откусить. Берёт, кусает, а потом говорит: а давай я тебе сказку расскажу. Вот видишь, говорит, это небо, которое над нами? Так это ещё не всё. Над этим простым небом есть навороченное небо из алмазной крошки, называется звёзды. А за…

Дмитрий Гайдук А вот ещё одна Бурлакина сказка. Короче, сидим мы у одной герлы (имя не называю чисто для конспирации) и курим гандж. А тут звонит телефон. Герла поднимает трубку, а там Бурлака. Говорит, сейчас приеду. Ну и, само собой, приезжает минут через двадцать. Приколачиваем мы ему стандарт (а надо сказать, что полтавский стандарт вдвое длиннее московского, хотя трава тогда была не хуже, а в чём–то даже лучше того сена, которое на Москве сейчас курят). Приколачиваем мы, короче, ему стандарт,…

Лечу я это, значит, лечу, уже и забыл, куда я лечу, зачем лечу — а все равно лечу себе и лечу. Ну, думаю, надо пирожков купить по дороге, хоть позавтракаю, какая разница, все равно лететь. Достаю из кармана жменю скрепок и две семидолларовых купюры. А вот и мент стоит, пирожками торгует. Подхожу к нему, знакомлюсь. Оказывается, свой чувак, плановой из Днепропетровска. «Слушай, — говорит, — а не знаешь, где бы тут раскумариться? А то я с местной тусни в натуре никого не знаю». Ну, я пожалел чувака,…

Дмитрий Гайдук Однажды сидят на кухне трое хороших людей уже совсем хорошие. Сидят и медленно беседуют за какой–то фильм немецкого режиссера Фасбиндера, который никто не помнит как называется, но почему–то очень хочется вспомнить. Попутно возникают разные другие характерные темы и некоторые анекдоты, играет музыка и пролетают виртуальные дирижабли. Короче говоря, обычный хороший вечер в хорошей и спокойной компании. А тут им кто–то звонит. Хозяйка флэта снимает трубку и долго слушает, что…

Короче говоря, такие вот ангелы–хранители. Парень на это дело как посмотрел и думает: надо сваливать поскорее, пока они за меня не взялись. Вышел потихонечку на лестницу и вернулся обратно в Москву. А там только на работу пришел, а все ему хором: ну, ты прямо как батюшка. А он им отвечает: а я теперь в натуре батюшка. И с тех пор стали его называть Батюшкой.

А там во дворе мусорные баки стоят, прямо напротив подъезда. И вот он высыпает мусор и чисто на автопилоте рулит домой. Стучит условным стуком, открывает напрочь сонная жена, лениво изображает радость и идет дальше спать. А он стоит и медленно врубается в ситуацию: хорош, блин! Называется, приехал с командировки — в чужих тапках и с пустым мусорным ведром! Тогда он тихонько открывает дверь и сваливает обратно к братишкам. А через два дня приезжает с командировки по–нормальному, с рюкзаком и подарками,…

Такая вот неприятность с человеком приключилась: обидно, конечно, но не смертельно. А только все лишние лингамы после этого приключения как–то скукожились и вскоре отсохли, и остался у него один–единственный родной лингам с яйцами. И тут только он понял, что не фиг было на йога обижаться: йог–то ему в натуре мудрый совет дал! И если бы он тогда не протормозил, то и не пришлось бы ему с тысячей лингамов на лингам ходить. А вобще–то это не сказка, а басня, и мораль тут каждому понятна.

У меня как гора с плеч свалилась, когда я понял, что мне никто ничего не должен. Пока я думал, что мне причитается, я тратил ужасное количество усилий, физических и эмоциональных, чтобы получить свое. Но на самом деле никто не обязан мне хорошим поведением, уважением, дружбой, вежливостью или умом. И в тот момент, когда я это понял, я стал получать гораздо больше удовлетворения от всех своих отношений. Я сфокусировался на людях, которые хотят делать те вещи, которые мне от них нужны. И это послужило…

Дмитрий Гайдук Однажды заходит ко мне Леша Чака–Бака и начинает разговор за жизнь: типа какая она вся неподатливая какая–то и упрямая, он за нею, а она от него. Тогда я расказываю ему историю за одного японского сэнсэя. Такой себе крутой японский сэнсэй, коренастый, узкоглазый, в кимоно — короче, дзэн в чистом виде. И у него слуга–негр (ну, за негра все понятно). И вот этот негр потихоньку наблюдает за сэнсеем, за его медитациями, там, тренировками, и жутко со всего этого прется. Но только есть…

Но тут у них, конечно, выходит облом, потому что никаких спящих хиппи на месте нет. Волосатый сторож на измене: как так нет, с утра были, куда же они подевались? И вдруг по флэту прокатывается общий вруб: хиппи проснулись! И вот они здесь! По этому случаю раскуривают ещё один косяк и идут пить чай. За чаем происходит небольшое интервью, и общая мысль такая, что неплохо бы замутить молока. По случаю пробуждения спящих хиппи. А начальству до завтра ничего не сообщать, а то набегут всякие доктора–профессора,…

— Господи прости, — сказал Финн, — откуда ж в такое время взяться ягодам? Это она спалила его молнией страсти. Поджарила до хрустящей корочки! За этим замечанием последовал артиллерийский салют из двадцати одного залпа хохота, который стал утихать, когда весельчаки вспомнили о причине такого веселья, а в бар начали прибывать другие горожане, чтобы разделить скорбь и помянуть покойного. — Хотелось бы знать, — задумчиво промолвил Финн таким тоном, от которого даже языческие боги перестали бы…

Но практически во всех книгах и выступлениях автора присутствует особый аромат философского глубокомыслия, яркой афористичности и реалистичной жизненности. Мы не могли не обратить внимание на эту потребность автора в долговременных истинах, на его способность отразить в них свое отношение к проблемам жизни и воспитания человека, его места в обществе и политике страны. Кстати, из ранее опубликованного нами это качество таланта Р. Абдулатипова ярко проявилось уже в заключительной главе книги "Власть…

День 5 Она снова пытается оказать на меня давление и заставить общаться с другими детьми. Собирается организовать группу Родители и годовалые дети. Звучит преотвратно. Насколько я успел заметить, другие дети — это эгоцентричные, наглые, самодовольные маленькие мерзавцы. По-моему, здесь один такой уже имеется. Разве недостаточно? День 6 Еще подходящий случай для нового слова — нас навестила Его мамаша. —Мы любим нашу бабушку, да, зайчик? — заюлила моя мать. — Нет! — буркнул я. Мамочка…

Вечером учились грамотно пить ром, любезно предоставленный нашим спонсором. Форс-декор Один сюрикен (при грамотном использовании) заменяет полкило динамита День 7. Предприняли вылазку на местность и наткнулись на склад металлолома из бывших кораблей. Утащили с собой пару рельсов и несколько не менее полезных вещей. Вечером для улучшения боевого духа практиковали ниндз-дзен и коан "тянуть карася за хвост". День 8. Капитан объяснял основы маскировки водорослями и краской. При грамотной маскировке…

Воскресенье. Страшно болит голова. В субботу утром, сняв в сберкассе все свои сбережения — сто двадцать три рубля и восемьдесят четыре копейки, и купив две пачки лотерейных билетов (я подумал, вдруг выиграю недостающие сто тысяч), отправился в самый лучший в городе ресторан. От бутылки водки я довольно быстро опьянел и пытался расплатиться лотерейными билетами, уверяя официантку, что на каждый из них выпадет выигрыш по десять тысяч. Потом шептал на ухо какой-то крашеной стерве, не выговаривавшей…

Дибир остался горцем. Значит, в нем заключен огромный потенциал самобытности, отсюда у него свое видение этого мира, своеобразное мироощущение. Каждый горец любит говорить афоризмами, ведь афористична сама среда обитания горцев. Там за каждым поворотом свой особый мир. И кратка дорога от одного поворота до другого. Надо успеть заметить, отметить, высказаться и, конечно, восхититься. Таким и остался Дибир, живущий долгие годы в Москве. Дибирская мудрость созвучна с «дебирсом» в алмазном мире. Но…

– Ладно! Чёрт с тобой! – орал генерал Хаммонд. – Пошлю я тебе двух отличных парней. – Вот я надеюсь, что лучших? – услышал полковника Блэйка Радар, – Иначе я… – Я же сказал – лучших из всех кто у меня есть, – уловил ответ Радар. – Вот и хорошо! – донеслись до Радара слова Полковника Блэйка. – И шлите их сюда сию же минуту! Уши Радара излучали розовое сияние после такой огромной нагрузки – А Генри,– сказал он, – нам-таки двух хирургов только что выпросил!…

NC: — Дык — традиция перед Комтэком! Примерно как во время Олимпийских Игр. Но ты же не хуже меня знаешь, что произойдет максимум через неделю после окончания выставки… NEC (подавленно): — Угу… Интересно, доживем ли до следующего Комтэка? Вдруг у грядущего Махатмы — кстати, ты не в курсе, почему они все себя так называют?! — в запасе будет «Тополь» какой-нибудь… NC: — Чему быть, того не миновать. Слушай, ты не помнишь случайно, какой [beep] выдвинул меня в NC, рассказав при этом, что я мастер…