Эссе

Под знаменем марксизма. В сею небольшую книжицу я включил некоторые свои работы, сочиненные за период с августа 2017 по январь 2018. Поскольку в ноябре 2017 года в моей жизни произошли крайне важные перемены, о сути которых мы не будем тут толковать, я лишь успел окончить работу над переводом статьи известного французского экономиста Томаса Пикетти, выпустив третий том предполагаемого полного собрания сочинений заведомо неполным во имя сохранения его стилистической и лингвистической…

— Все будет, как прежде, — сказал он. — Обо мне не беспокойся. Я буду в Москве, в ночи пути. Напишу телефон, запомнишь. И вот что еще: Лара. Купи ей хорошую шубу и две пары сапог. Вот деньги. Тут хватит. — Почему ты не подаришь ей сам? — Ты знаешь, почему. У меня она не возьмет. — Она приходит сюда из-за тебя, Леня, — сказал отец. — Она… — Пусть, — сказал он, — и что теперь? Что она знает обо мне, папа? Кто я, что я умею, по-твоему? Бить людей и загонять их в работу? Подойдешь с ней в Комиссионторг,…

«Записки из Мертвого дома» будут написаны еще через два века и опубликованы тогда же, когда и «Житие…», в тот же год. Толстой из зависти напишет «Воскресение». Чехов предвидчески отправится на Сахалин. Первопроходец. В 1917-м ему было бы пятьдесят семь лет, в 1937-м – всего семьдесят семь. Шаламов напишет, а Солженицын откроет Архипелаг. Домбровский, Евгения Гинзбург, Синявский, Олег Волков, Буковский… великие тексты. Рукописи не горят – горят писатели. Слово «литература» здесь не подходит.…

— Слушай, старик, не подкинешь ли ты мне четвертную? Я подкидываю ему четвертную. После обеда я ухожу в свою комнату и сажусь к окну бриться. Бреюсь и поглядываю в окно. Через двор напротив сидит у окна и бреется закройщик дядя Илья. А внизу, под окном, бреется лицо свободной профессии — мастер художественного слова Филипп Громкий. Я услышал зловещее гудение его электробритвы за несколько секунд до того, как включил свою. У нас внутренний четырехугольный двор. В центре маленький садик. Низкий…

— Ничего, привыкните, — говорили ему соседи. Немец виновато улыбался, упрямо приседал и стрелял руками в стороны. «Привыкнете!» Немного обидно. Давно ли немцы были во всем учителями русских?… Четверть седьмого. Довольно! Фит идет в ванную, надевает утренний халат и возвращается в свою комнатку. Совсем маленькая! И она показалась бы еще меньше, если бы не знать кое-чего, — как она устроена и каковы порядки в этом чудесном доме-коммуне. Нужна ли большая комната, если отличная вентиляция…

— Здравствуйте, доктор, здравствуйте, Павел Нилович! Я вас давно жду… Теперь мы сидим на площадке лестницы, за круглым столиком. Он смотрит на меня с изумлением, так и не понимая, зачем я его разыскала. Для начала разговор заходит о его работе. …Что говорить, трудная у него специальность! Болезнь — это всегда беда. Но нет, пожалуй, ничего более страшного, чем болезнь, поражающая душу. Можно пожаловаться, когда болит рука. Можно посетовать на больное сердце. Но нельзя, невозможно даже близкому…

— В конце концов, что может сказать мужчина женщине помимо того, что любит ее? — задал философ риторический вопрос. — Все остальное — образное развернутое описание, сравнимое с «Полным и обстоятельным отчетом нашего специального корреспондента», высосанным из трехстрочной телеграммы информационного агентства Рейтер. Малоизвестный поэт с ним не согласился: — Следуя вашей логике, «Ромео и Джульетту» можно свести к трагедии из двух строк: Полюбили парень с девкой, близких…

Он тормозит под вывеской полицейского участка и просит проводить его к дежурному – он должен заявить об ограблении. В отделении сидит под кондиционером здоровенный сержант с красной ирландской рожей и голубыми глазками, вытянув ноги на стол, и жует жвачку. – Привет! – говорит он Зорину. – Какие проблемы? – Я советский журналист! – заявляет Зорин. – И меня сейчас ограбили прямо на тротуаре в вашем городе! – Да, – сочувствует детина, – это бывает. Кто ограбил? – Приставили пистолет к спине…

В первой половине XX века все эти вопросы еще не имели осмысленно-прикладного значения, но будили воображение. В итоге появились весьма своеобразные повести, которые ныне принято считать классическими: «Вне Земли» Константина Циолковского (1918), «Страна Гонгури» Вивиана Итина (1922), «Планета КИМ» Абрама Палея (1930), «Прыжок в ничто» (1933) и «Звезда КЭЦ» (1936) Александра Беляева. После войны в советской фантастике произошло взаимопроникновение двух основных тем: темы неизбежности победы коммунизма…

Но уж если повезло — радость в доме и лад, потому что не было ничего дороже хлеба, тоже в буквальном смысле. Любые драгоценности — золото, кольца, — предлагавшиеся в обмен, лишь окидывались небрежным взглядом. Все это презрительно именовалось «барахлом». А на барахло кто же поменяет; кто отдаст краюху ржаного хлеба, кто же отдаст жизнь за безделушки? Многие мальчишки ушли в те годы из школы в поле — недоучившись, не набегав отмеренное на ребячий век количество километров по лесам, оврагам,…

Рух, як то кажуть, життя, зупинки, подейкують, у будні не функціонують. Коротше, стати статичним не вдається нікому. Може, моя точка зору тримається на якомусь надувному матраці посеред гігантської калюжі, й усе, що може запропонувати така перспектива, — невпинне погойдування небокраю, цієї уявної лінії, яка, попри те, що є видимою, залишається цілковитою видимістю, себто фікцією, і аж ніяк не може слугувати ниткою розмови, ниттю Аріадни, стьожкою вервиці, бла-бла-бла. Мабуть, людям, які…

— Видите ли, миссис Альмстед, сегодня утром, прежде чем отправиться сюда, я с ним переговорила. Он сказал, что ему достаточно рекомендации профессора Эберхардта, но окончательное решение за вами. — Ну и хорошо. Тогда… — Эдди уловила в голосе матери неуверенные нотки. — Пойдемте, я покажу вам вашу комнату. Надеюсь… одним словом, она не очень большая. — Ничего страшного, — отозвалась Маэрлин Лоэгинс. — Мне нужно еще перенести несколько книжек от профессора Эберхардта, но все основное у меня здесь. —…

- Простите, профессор, позвольте задать вам один, как мы в Америке говорим, провокативный вопрос. После восьми лет этой власти, что вы считаете главным достижением революции? Чтобы подтвердить серьезность вопроса, Рестон извлек свой "монблан" и приготовился записывать ответ на полях своего "бедекера". Профессор Устрялов весьма сангвиннически рассмеялся. Он-то как раз души не чаял во всех этих "икорочках" и "стерлядочках". - Милый Рестон, не подумайте, что я над вами смеюсь, но главным достижением…

В Тарту мне поселиться в общежитии филфака на улице Пяльсона помогала Ыйя («цветок», если в переводе с эстонского) Рихардовна Авамери (переводится как «морская»). Возились с нами там прекрасные тартуские студентки Лена Глухова и Грета Тальвет. В Тарту нас, студентов-второкурсников, на встречу с Лотманом привезла лучшая преподавательница Челябинского государственного университета Нина Михайловна Ворошнина. (С Лотманом встретились, поговорили. Потом еще. И еще. На всю оставшуюся.) В Эстонию мы ехали…

Моё успешно начатое до армии и моей службы на подводной лодке Северного флота, но не законченное биологическое образование. Плюс работа фельдшером в скорой помощи и последующая практика народного целителя в течении более, чем 10-ть лет в лечучереждениях даёт мне полное право затрагивать предмет изучения биологической науки в данного эссе. Во-первых, существуют 7-мь видов коронавируса, которые инфицируются через слизистые оболочки тела человека принося ему вред своими тяжёлыми осложнениями. Не стоит…

«Соотечественники, братья, – обращается он к аудитории, – послушайте, что скажу… Хотя происхождение русской цивилизации темно и облик ее смутен, одно нам известно точно, как расстояние до Луны: эта цивилизация выросла из немереной вероспособности русского человека и питалась ею на всем протяжении исторического пути. Причем объектом этой веры могло послужить что угодно, и вообще он (объект то есть) принципиального значения не имел. Например, наши пращуры как-то дружно уверовали в то, что именно варяги…

Самуил Лурье 1 ИСТОРИИ ОБРАЗЫ ФАНТАЗИИ ЮРИЙ ГУЗЕНКО Переписчик Повесть [1] Предупреждение. Если кто-нибудь узнает себя в прочитанном, пусть не удивляется: это не он. Автор 1 Журнальный вариант. Глава 1-я …благодать! Откуда словечко всплыло? Но, блин, в тему. Когда весна переходит в лето, а листья на деревьях совсем не устали, а метёлки ковыльные не жёлтые и пыльные, как в августе, а сочненькие…

Официант коротко кивнул, помечая в электронном блокноте заказанные мной блюда. — Больше ничего не желаете? Вина — натурального и довольно дешевого? — Не, я вино не люблю, я чего покрепче. Только сейчас напиваться еще рановато — только прилетел! — С явным вздохом облегчения официант ушел. Не очень-то они здесь воспитанны, хотя вроде столица, одна из главных площадей… Национальная особенность, наверное. Есть такие народы, где вежливость и подобострастие как таковые отсутствуют. Иногда это хорошо,…

Ледзь не самы горшы чалавечы грэх — скупасць! І тая ж самая скупасць — адна з найбольшых чалавечых вартасцяў, калі справа ідзе пра кішэню грамадства. Не "мой рубель", а "мой, твой, ягоны". Бярыце з таго, што ёсць. Не адбірайце нічога ў лясоў, паплавоў, у жывёл і птушак, якія жывуць там. Ведаю, што ўсе гэтыя ламентацыі (а па-нашаму, па-простаму — лямант) могуць не дайсці па адрасу. І таму давайце проста звернемся да вашага здаровага сэнсу, да таго, што вы не проста "гаспадарнікі". Гэта вас прызначылі…

Ответим словами самой Агни-Йоги. «Каждое время выбирает соответственное Учение. К такому часу все прежние Учения получают совершенно извращенный облик. Само человечество пытается принять самые нелепые умаления почитания отцов. Но каждая фаза Учения не исключает предыдущую. На это обстоятельство обращается мало внимания, ибо служители каждого Учения строят свое благополучие на отрицании предыдущих Учений. Но легко доказать беспрерывность того, что люди называют религией. В этой непрерывности ощущается…