Историческая проза

Следующей ночью она не могла уснуть. Она совсем не плакала, хотя была поглощена печалью. Сердце колотилось так, будто хотело разбиться вдребезги. Она поднялась, чтобы немного пройтись, но ноги отказывались служить. Мария даже попыталась вспомнить застарелую ненависть к Симону и всем этим проклятым рыбакам. И к самому Иисусу, который предпочел страшную смерть жизни с ней. Но свои слезы она уже выплакала. Внезапно перед ее мысленным взором возникла совершенно ясная картина последней встречи с рыбаками…

— Керенский! Керенский был председателем буржуазного Временного правительства. Среди арестованных министров Керенского не оказалось. Ищут Керенского, объясняют: — Такой довольно высокий, в военном френче, на ногах ботинки с крагами. — Нет, не видели. — Ну, такой приметный — щека чуть дёргается, с ёжиком на голове. Скрылся куда-то Керенский. А в это время по Петрограду, по всей России: — Революция! Революция! Революция! — Скинута власть богатеев!…

Важную роль в этом возмужании героя сыграла его работа на строительстве многоэтажных домов для населения, пострадавшего во время войны, и участие в необычной забастовке рабочих, срывающих попытку хозяев законсервировать стройку и вместе с тем добивающихся удовлетворения своих законных требований. Здесь, на этом строительстве, Жако и его сверстники, чьи кипящие силы до сих пор не находили выхода и применения, обретают наконец настоящее большое дело, которое дает им почувствовать себя взрослыми равноправными…

В Черниговском издательстве «Стрелец» вышла первая книга Давыдова — «Ветер». Был это сборник стихов. Слово «ветер» очень модное в то время, стихи целиком укладывались в блоковскую систему образов. Помните начало «Двенадцати»: Черный вечер. Белый снег. Ветер, ветер! На ногах не стоит человек. Ветер, ветер — На всем божьем свете! В студенческие годы Давыдов «встретился» с князем Владимиром Красное Солнышко в его стольном городе Киеве, там жил Нестор-летописец, там творилась…

С китаянками соперничали продавцы воздушных шаров; когда шар выдыхался или лопался, начиналась его вторая, куда более увлекательная жизнь: мы выдували из лоскутьев крошечные пузырьки и звонко давили их о лбы и затылки друг друга; продавцы вафель и мороженого, постного сахара и красных леденцовых петухов — самого стойкого товара на веселом Чистопрудном торжище: такого петуха можно было сосать с утра до ночи, он не уменьшался, только красил пунцовым губы и язык. А раз появился там ослик с длинными…

О Бессарабии я знал в то время столько же, сколько о Новой Зеландии, если не меньше. Кишинев мне был знаком только по названию, да еще потому, что газеты долгое время сообщали подробности о знаменитом еврейском погроме 7–9-го апреля 1903 г. В заграничных изданиях открыто обвиняли русское правительство в устройстве этого погрома и даже приводили письмо, будто бы написанное министром Плеве губернатору фон-Раабену, с прозрачным намеком не препятствовать действиям погромщиков. Все эти известия, в свое…

В начале апреля подошли к Москве. Больно было смотреть на пепелище, на руины некогда небольшого, но славного города. Снег под каплями дождя сел, оголив остовы разрушенных зданий и начинающие разлагаться трупы защитников города. Ярослав, может быть, и ушел бы от Москвы, но следовавший с ним епископ суздальский Алексий, упреждая решение князя, горестно произнес: — Предать земле по-христиански убиенных надобно. Бог не простит. Подозвав кивком боярина Сиворуча, князь приказал: — Пошли дружинников…

Фамир подъехал к крайней повозке, покрытой пестрым войлочным ковром, и окликнул девушку: - Покажись, Зарина! Это я, Фамир! Покажись! - Не покажусь, не жди! - ответил звонкий девичий голос. - Я долго не увижу тебя, Зарина... Смуглое лицо Фамира хранило спокойствие, но сердце его горело. Ему стоило больших усилий заставить себя заговорить с этой гордой и неприступной девушкой. Уже не впервые он слышит такой ответ, но какая-то неведомая сила влечет его к этой повозке. - Не будь упрямой,…

Я вышла через проход в палисаде из кактусов и направилась дальше, обойдя по дороге пса. Неподвижный как труп, весь в пыли, он спал, вытянув лапы. Это было незадолго до периода дождей. Голые корни безлистных переплетенных деревьев цеплялись за обрыв, стремясь превратиться в камень. Белая стена придвинулась ближе. Облако пыли, а быть может – усталости снова сгустилось в расселинах гор, но не темное, как обычные тучи, а блестящее и мерцающее. Я приписала бы все это моей лихорадке, если бы легкий горячий…

Путешественник рассказал, что умерла герцогиня. Моя первая мысль – как она поступила с письмами из Испании, но я не упомянула о них гостю. Надеюсь, у нее было время уничтожить их. Умерла герцогиня прошлым летом, после трудных родов. Ее беременности всегда проходили трудно. Я не скорблю о ней, потому что знаю – последние двенадцать лет она жаждала покинуть этот мир. Да и я сама слишком близка к смерти, чтобы оплакивать кого-нибудь. Апельсиновому дереву уже четыре года. В этом году оно впервые расцвело,…

Страна эта дикая, страшная, скучная, населена только крестьянами, евреями и экономами; по крайней мере, ничего другого я не мог здесь заметить! Я, который давно привык к удобному жилищу, к роскоши жизни, к наружному блеску, который в городе прикрывает недостаток, каждую минуту приходил в изумление, каким образом люди в такой нищете, в уничижении, в грязи и вони могут прожить хоть два часа? Первый мой ночлег в ужасной яме, которую здесь называют хорошей корчмой, показался мне вечным адом. Крестьяне,…

Из глубины сумрачной часовни трудно было распознать тех, которые, собравшись на зов колокола, столпились у дверей, не придавая особого значения самому богослужению. Свет лампады бросал узорчатые блики на бронзу и позолоту образов, на церковную утварь и бахрому хоругвей. Колеблющееся пламя, колыхаясь в струе воздуха, вздрагивало язычками, как живое существо, и то взлетало выше, то изгибалось в сторону, попеременно освещая и погружая в мрак очертания людей и священные лики икон. Казалось, что оно…

О нем говорили, что он настолько был любознателен, что прочитывал каждую попадавшуюся ему в руки книжку. Для него не представляло никакой трудности написать по заказу речь на какую угодно тему, за что ему давали деньги и нередко кормили и поили. Он легко мог бы скопить себе деньжонок, но, как поговаривали, втихомолку выпивал и, будучи навеселе, сорил деньгами, раздавая их кому попало. Я пользовался любовью Цыганского, хотя Михаил был прилежнее и благоразумнее меня. Случалось, что он и за уши отдерет…

Отец мой был чем-то сильно обижен в предыдущее царствование. История эта держалась от меня, да и от всех соседей и родственников в тайне. Все знали лишь только, что мой отец, будучи человеком гордым и с честью, правда, как убеждала тетка мою сестру, неправильно понятый, вдруг оставил службу, а он был гвардейским офицером, заперся у себя в деревне и стал ничего не делать, будто мстил кому-то своей неудавшейся жизнью. Ему предлагали служить по выборам, он отказался. Советовали заняться имением, он…

Посланцы низко поклонились и двумя пальцами правых рук дотронулись до полу. Это они ударили челом великому государю, по этикету. Но все молчали. Тогда выступил Алмаз Иванов и, обратясь к лицу государя, громко возгласил: — Великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович, всеа Русии самодержец и многих государств государь и обладатель! Запорожского гетмана Ивана Брюховецкого посланцы, Гарасим Яковлев с товарищи, вам, великому государю, челом ударили и на вашем государском жалованье…

Эрменгарда из Болдрингема — родственница леди Эвелины. Глава I Жаркие шли в ту пору битвы на Валлийской Марке. «История» Льюиса. Исторические хроники, откуда извлекли мы это повествование, уверяют, что именно в году 1187-м властители Уэльса, так долго сражавшиеся за независимость, были особенно близки к миру со своими воинственными соседями, Лордами Хранителями Марки, обитавшими на границе владений древних бриттов, в укрепленных замках, руины которых доныне изумляют путешественников.…

Под воздействием движения аболиционистов формировалось мировоззрение Хилдрета, решительно осуждавшего расовый и национальный гнёт, царивший в американских штатах, и дикий произвол плантаторов. Произведения Хилдрета — многочисленные статьи, исторические труды и роман «Белый раб» — при жизни писателя упорно замалчивались критикой. В современной Америке имя Хилдрета предано почти полному забвению. Его произведения стали библиографической редкостью. В курсах истории американской литературы Хилдрета…

   Бог не нуждается в нашем лицемерии, – сказано в книге Иова. Удовлетворение потребности в празднествах дополнялось также и тем, что карнавал давал ощущение свободы, равенства и изобилия. Карнавал снимал все запреты. Он открывал дорогу освященному традицией вольному «пасхальному смеху» («ri u pa chali ») и «монашеским шуткам» («joca monacorum»). Средневековье породило «parodia acra» – пародийные дублеты на (священные) моменты церковного культа и вероучения. Карнавальные срамословия…

— Да ну… О чем говорить? Что было, то было… Некоторые говорили, что реб Элузер замаливает какой-то давнишний грех. Благочестивая Тема-Рухл рассказывала, что однажды она поздно вечером проходила мимо его дома и увидела в окне, как реб Элузер тяжело шагает из угла в угол, напевая что-то плачущим голосом. Другие шептались, что реб Элузер Бабад тронулся умом, что он спит в одежде и ночью кладет в головах длинный нож, как роженица. Его дочери Рейхеле уже исполнилось семнадцать. Она прихрамывала…

В карету просовывается кончик копья и начинает шарить, задевая порванную обивку. Я хватаю наконечник и с силой толкаю копьё обратно. — А, проклятье! Вытаскивай его, Вильгельм! — Если кто сунется, стреляю в упор, — холодно говорю я и направляю в темноту пистолеты. Они переговариваются между собой, и я знаю, что таким обращением уже внушил к себе уважение. Мелкая птица не станет совать пистолеты в лицо ландскнехтам. — Городская стража, — говорит наконец кто-то из них. —…