Классическая проза

И вот барон, священнодействуя, словно епископ, приказывал подать тарелку с жиром и старательно вымазывал им драгоценные головки, держа их за кончик тонкой иглы, служившей им клювом. Возле него ставили зажженную свечку, и все умолкали в напряженном ожидании. Затем он брал одну из приготовленных таким образом головок, насаживал ее на булавку, втыкал булавку в пробку, придавая всему этому равновесие с помощью тоненьких палочек, положенных крест-накрест, и осторожно водружал это приспособление – нечто…

Его снесли на кладбище, что за церковью св. Якова, и при мне опустили в могилу. Мне вдруг захотелось тогда ее разрыть, потому что я с ним не совсем простилась. Но многие еще гуляли по кладбищу, и я боялась, чтоб фрау Ротберх не сказала опять: какая комедьянка. Какая жестокость не позволять дочери проститься с мертвым отцом, как ей вздумается Возвратясь домой, я нашла чужих людей, которые сказали мне, что надобно запечатать всё имение – и бумаги покойного отца. Они оставили мне мою комнатку, только…

Я сошел в сад и долго ходил по излучистым его тропинкам, осененным старыми деревьями. – Я сел на скамейку, под тень широкого тополя, – у которого стояла статуя молодого Сатира, прорезывающего тростник. – Желая развлечь, как-нибудь, печальные мысли, я взял записные дощечки и перевел одну из од Анакреона, которую и сберег в память этого печального дня: Поседели, поредели. <Кудри, честь главы моей, Зубы в деснах ослабели И потух огонь очей. Сладкой жизни мне немного Провожать осталось дней,…

За какой-то срок до открытия музея в доме прошел слух, что отцу “за музей” дают “почетного опекуна”. Слух подтвердился, и начались разговоры о мундире. – “Шить настоящим золотом, – говорил отец сокрушенно, – и подумать страшно, во что это золото обойдется...” – “Ничего, папа, не поделаешь! Дали опекуна – давай мундир!” – “Я не против мундира, но есть мундир и мундир... Зачем мне, старому человеку, золото?” – “Папа, но это форма!” – “Знаю, знаю, но когда подумаешь, что на этот мундир такого же, как…

Именно – пребывал. Весь. С Бальмонтом – всё сказочно. “Дороги жизни богаты” – как когда-то сказал он в своих “Горных Вершинах”. – Когда идешь с Бальмонтом – да, добавлю я. Я часто слышала о Бальмонте, что он – высокопарен. Да, в хорошем, корневом, смысле – да. Высоко парит и снижаться не желает. Не желает или не может? Я бы сказала, что земля под ногами Бальмонта всегда приподнята, т. е.: что ходит он уже по первому низкому небу земли. Когда Бальмонт в комнате, в комнате – страх. Сейчас…

Явление II Те же и граф. Граф . Вы бежать от меня?! Стой! (Хватает жену за руку.) Изменница! Я ли тебя не любил? Я ли тебя не кормил? Любвин (малодушно) . Задам-ка я стрекача! (Убегает под шум собравшейся толпы.) Граф (Нилу) . Извозчик! Смерть твоей лошади спасла мой семейный очаг от поругания. Если бы она не издохла внезапно, то я не догнал бы беглецов. Вот тебе сто рублей! Нил (великодушно) . Благородный граф! Не нужно мне ваших денег! Для меня послужит достаточной наградой…

Но вот проходит мучительная вечность и наступает очередь Дыбкина. Он срывается с кресла и летит в кабинет. – Бога ради! – стонет он, падая в кабинете в кресло и раскрывая рот. – Умоляю! – Что-с? Что вам угодно? – спрашивает его хозяин кабинета, длинноволосый блондин в очках. – Рвите! Рвите! – задыхается Дыбкин. – Кого рвать? – А, боже мой! Зуб! – Странно! – пожимает плечами блондин. – Мне, г. шутник, некогда, и я прошу вас сказать: что вам угодно? Дыбкин раскрывает рот, как акула, и стонет:…

И что у них за охота бить лежачего? Впрочем, не в них дело… Дня два после припадка я ходил, как разбитый, с головной болью и с ломотой во всем теле. Вот и всё. Спросите какого-нибудь из ваших знакомых эскулапов, что означают сии припадки и как от них избавиться? Если доктор по письму поймет мою болезнь, то пусть пропишет что-нибудь, буде пожелает; вы же купите лекарство и вышлите мне его, взяв денег на расходы у сестренки. О моих припадках Наде – ни полслова. Пришлите в письме почтовых марок. Послезавтра…

два к портному с просьбой сшить новые брюки и подождать старый должок; одно, напоминающее о старом долге; три деловых и одно ужасное, полное слез, мольбы и жалоб. «Сейчас умер папа» или «Застрелился Коля, поспешите!» и т. д.

Проснувшись, я кричу: – Тумбы, чаю! Но чай уже готов. Мне подносят его и просят с поклоном: – Кушайте, отец и благодетель! Вот варенье, вот крендель… Примите от нас посильный дар… После чая я обыкновенно наказываю за проступки против домашнего благоустройства. Если проступков нет, то наказание зачитывается в счет будущего. Степень наказания соответствует величине проступка. Так, если я недоволен перепиской, качучей или вареньем, то виновная обязана выучить наизусть несколько сцен из купеческого…

Солнце (дает задаток) . Я слышу, как выехали водовозы… Пора мне восходить… Ну, затмение я думаю устроить 7-го августа, утром… К этому времени ты будь готов… Ты заслонишь меня так, чтобы затмение было по возможности полное… Месяц. А на какие места прикажете тень наводить? Солнце (подумав) . Приятно было бы щегольнуть перед Западной Европой, но едва ли там оценят нашу затею… Тамошние дипломаты считают себя специалистами по части затмений, а потому удивить их трудно… Остается, стало быть, Россия……

– Тогда одно было время, теперь – другое! – попытался я оправдаться. – Время тут ни при чем! Был бы твой барчук попутевей, получил бы должность пристава квешетского! Меня обидели эти слова, и я уклонился от разговора; развернул свою отару, чтобы дать ей попастись на обильно поросшем кормами склоне, – было еще рановато сгонять ее на дойку. Мои собеседники попрощались со мной, и я, огорченный беседой, ушел в свои мысли. Надвинулся туман, и стал сеять мелкий дождь; я накинул на плечи бурку, надел…

Люди обычно мечтают о какой-нибудь излюбленной стране: один – о Швеции, другой – об Индии, этот – о Греции, тот – о Японии. Меня же влекло к Африке, это была властная потребность, тоска по неведомой пустыне, как бы предчувствие зарождающейся страсти. Я покинул Париж 6 июля 1881 года. Я хотел увидеть эту страну солнца и песка в разгаре лета, в тяжком зное, при ярком, ослепительном свете. Все знают прекрасное стихотворение великого поэта Леконта де Лиля: Вот полдень, лета царь, покровом сребротканым…

- Искать будем. - Это все вместе - все пятеро?! Это хозяйка, молодуха-то? - спросил полесовщик молодого мужчину. - Хозяйка. - То-то: лицом-то схожи. - Врет! Какая я ему хозяйка: он Короваев, а я Мокроносова. Молодой мужчина поглядел на женщину. - Чево лицо-то корчишь? Ты наперед женись на мне, да потом и хвастайся! - проговорила женщина. - Однако баба-то у вас вострая. А должно быть, неаккуратная, што у нее башмак развязался и завязка - эвон де болтается! - проговорил полесовщик и захохотал.…

После тридцатипятилетней службы мастеровые и рабочие получали пенсион - половину годового жалованья или несколько копеек в месяц; за сорок лет - две трети, а кто не хотел пенсии - получал единовременно трехгодовой оклад жалованья. Жены, после смерти мужей, получали пенсион от шести рублей восьмидесяти семи копеек до одного рубля семидесяти двух копеек в год, а дети, до двенадцатилетнего возраста, - по десяти копеек в месяц, с двенадцатилетнего - по двадцать две копейки. Дочерям давался пенсион до…

- Ну-ка, дурак!.. Отъехав немного от столба, он слез с телеги, стегнул лошадь и пошел шагом. Лошадь шла, чуть-чуть передвигая ноги, вероятно, потому, что она сызмальства приучена ходить так, а теперь, поработавши с хозяином вдоволь, она, знавшая хорошо эту дорогу, чуяла, что и ей скоро будет отдых: она то взмахивала хвостом, то вздыхала, то широко глядела вперед, то оглядывалась, умильно взглядывая на хозяина. Хозяин лошади то перестигал ее, то отставал от нее и тупо глядел на ее копыта: на двух…