Проза

– Конечно, Руи, я все это знаю. Но я также хорошо знаю, что до сих пор ни один царь не строил такие грандиозные храмы Амону, как наш теперешний фараон, этот третий Аменхотеп! Кто возвысил до небес ворота северного святилища? Кто построил супруге Амона, львиноголовой богине Мут, дворец, где теснятся сотни ее гранитных изваяний? Кто проложил великолепную дорогу от северного храма бога к дому его супруги, расположенному на юге, для чего пришлось пожертвовать целыми рядами домов? Кто поставил на этой…

И все это потому, что никто точно не знает, что происходит в той стране, куда уходят как цари, так и нищие. Ведь еще никто оттуда не возвращался и не рассказывал о ней! Многое известно жрецам. Они читают в священных книгах о том, что знали за тысячи лет до них другие жрецы. А уже те знали, что могущественный бог Осирис властвует там, где солнце продолжает свой путь ночью, что ту страну населяют духи умерших и что Осирис помогает невиновным против ужасных Сорока двух судей, которые судят мертвых…

Минск пал через неделю после немецкого вторжения в 1941 году. Мать Бориса Цыпкина, сестра и два малолетних племянника погибли в гетто. Ему с женой и пятнадцатилетним Леонидом помог бежать председатель соседнего колхоза. В прошлом благодарный пациент, он приказал снять с грузовика несколько бочек соленых огурцов, чтобы разместить в кузове уважаемого хирурга с семьей. Спустя год Леонид Цыпкин поступил в медицинский институт, который он закончил в 1947 году, вернувшись с родителями после войны в Минск.…

4. Люди фильма  — это те, кто действительно делает кинофильм: сценаристы, режиссеры, операторы, актеры и прочие, вплоть до вспомогательного персонала. О них мы еще поговорим. 5. Наконец, есть еще люди вне фильма ; к ним обычно принадлежит и автор экранизируемого произведения. Погоня за сюжетом Киносюжет своеобразен тем, что за ним всегда бывает страшная гонка. Сюжет этот никогда не рождается, скажем, в такой обстановке: сидя у камина, один собеседник говорит другому: — Знаете что?…

«Тихо!!! – хрипло проорал он. – Тихо!!!» Визг оборвался. Большинство менеджеров повалились на пол, прикрывая головы руками и негромко скуля. «Я сказал: „Тихо“!!!» – еще раз крикнул Казак. Постепенно воцарилась гробовая тишина. Я вышел в центр конференц-зала и поднял «узи» высоко над головой. «Вы знаете, что говорил Мао Цзедун о смерти?» – я обвел глазами валяющихся рабов. «Он говорил, – продолжил я, не дожидаясь ответа, – что умереть суждено каждому, но не каждая смерть имеет одинаковое…

Дошло до Пирожкова, – экая срамота. Лихой солдат, а тут, как гусь, ногу везет, ладонь в разнобой заносит, дистанции до начальника не соблюдает, хочь брось. А потом и совсем стал, – ни туда, ни сюда, как свинья поперек обоза. Взводный рычит, фельдфебель гремит. Ротный на шум из канцелярии вышел: что такое? Понять ничего не может: был Пирожков, да скапутился. Хочь под ружье его ставь, хочь шкварки из него топи, – ничего не выходит. Прямо, как мутный барбос… Фельдфебель тут к ротному подскочил, на…

Мойсейка любит услуживать. Он подает товарищам воду, укрывает их, когда они спят, обещает каждому принести с улицы по копеечке и сшить по новой шапке; он же кормит с ложки своего соседа с левой стороны, паралитика. Поступает он так не из сострадания и не из каких-либо соображений гуманного свойства, а подражая и невольно подчиняясь своему соседу с правой стороны Громову. Иван Дмитрич Громов, мужчина лет тридцати трех, из благородных, бывший судебный пристав и губернский секретарь, страдает манией…

– Ну что же? Скорей думай! – Сейчас… Васильичу… Якову Васильичу… Забыл! Такая еще простая фамилия… словно как бы лошадиная… Кобылин? Нет, не Кобылин. Постойте… Жеребцов нешто? Нет, и не Жеребцов. Помню, фамилия лошадиная, а какая – из головы вышибло… – Жеребятников? – Никак нет. Постойте… Кобылицин… Кобылятников… Кобелев… – Это уже собачья, а не лошадиная. Жеребчиков? – Нет, и не Жеребчиков… Лошадинин… Лошаков… Жеребкин… Всё не то! – Ну, так как же я буду ему писать? Ты подумай! …

– Я живу в Софьине и занимаюсь хозяйством уже давно, – начал Алехин, – с тех пор, как кончил в университете. По воспитанию я белоручка, по наклонностям – кабинетный человек, но на имении, когда я приехал сюда, был большой долг, а так как отец мой задолжал отчасти потому, что много тратил на мое образование, то я решил, что не уеду отсюда и буду работать, пока не уплачу этого долга. Я решил так и начал тут работать, признаюсь, не без некоторого отвращения. Здешняя земля дает не много,…

Рита же была женщина одинокая. Был у нее когда-то муж, тоже высокооплачиваемый, но ушел к другой. Спасибо, оставил Рите квартиру и книги, а себе взял машину и дачу. Как будто и со второй женой он не ужился - Рита в точности не знала. Было это давно, она уже и грустить кончила. Детей у нее не было, но она от этого не очень страдала: ученики - это дети в квадрате. Полина Ивановна ходила к Рите не убирать, а так, по дружбе: денег лишних у Риты не было, да и нелишних до получки редко хватало. Убирала…

— Оно, конечно, так-то так, всё это прекрасно, да как бы чего не вышло. Всякого рода нарушения, уклонения, отступления от правил приводили его в уныние, хотя, казалось бы, какое ему дело? Если кто из товарищей опаздывал на молебен, или доходили слухи о какой-нибудь проказе гимназистов, или видели классную даму поздно вечером с офицером, то он очень волновался и всё говорил, как бы чего не вышло. А на педагогических советах он просто угнетал нас своею осторожностью, мнительностью и своими чисто…

— Знаете что? — говорит она, не глядя на меня. — Что? — спрашиваю я. — Давайте еще раз… прокатим. Мы взбираемся по лестнице на гору. Опять я сажаю бледную, дрожащую Наденьку в санки, опять мы летим в страшную пропасть, опять ревет ветер и жужжат полозья, и опять при самом сильном и шумном разлете санок я говорю вполголоса. — Я люблю вас, Наденька! Когда санки останавливаются, Наденька окидывает взглядом гору, по которой мы только что катили, потом долго всматривается в мое лицо, вслушивается…

Читая тошнотворную писанину, Френсик нимало не усомнился, что опыт именно первый. Это была псевдоисторическая чушь, замешенная на романтических слюнях: повествование о безнадежной любви молодого сквайра и жены отбывшего в дальний поход крестоносца, столь озабоченного целомудрием покинутой супруги, что за этой заботою явственно проступала патологическая добродетель самой мисс Туэйт. Френсик вежливо отписал, что «Сияние любви» – вещь непродажная, и отправил рукопись обратно в Бишопс-Сторт-форд. …

ЭПОХА КЕСАРЕЙ Молодость Цезаря Августа... 45-38 Под властью Тиверия... 4 г. до н. э. – 38 г. н. э. Эти романы связаны между собой общностью фабулы, а исторической стороной слиты с романом: Нерон... 54-68 г. н. э. Роман слегка касается фабулой предыдущих и относится к «Над бездной» в плане воспоминания потомками своих предков, как сравнение быта помещиков и поселян той и другой эпохи. ПЕРВЫЕ ВРЕМЕНА ХРИСТИАНСТВА Весталка... 77-85 Ювенал... 85-100 Потомки героев... 96-109 Серебряный…

Студенты подходили один за другим и отвечали. Салман сидел как прикованный. Сдали экзамен уже и те, кто вошел после него. Он делал вид, что не замечает этого. Аудитория постепенно опустела. Они остались вдвоем. Тянуть дальше не было смысла, и Салман, наконец, поднялся. Тяжело и неохотно сев напротив Умида, он принялся переворачивать и разглаживать свои записи. - Я тебя слушаю. - Первый вопрос... Поверите ли, профессор, мне всегда страшно не везет, всегда попадаются вопросы, которых я не знаю.…

Черви (в карточной игре). Если в масть, то к счастью человека. Черви (земляные, а также те, что внутри человека). Поедают тело, чтобы жила планета Земля. Слава червям, которые... И многое иное покушается на тело. Например, микробы (есть и полезные и весьма вредные для тела). Слава микробам, которые... Слава! Слава! Вечная слава! А вот Душа, что для нее полезно? А что вредно? Душа - это другое. Это - совсем другое. Тот, кто оказался за пределами жизни, может рассказать о душе…

Он шапку снял, ветра пытает: то ту, то другу щеку подставит. А ветер явно с горы, в спину. И Егор командует: – Заворачивай обратно! Сей день напромышлялись! А Олексишко забежал на торос на высокой и вопит: – Дядя! Татка! Юрово!! О, коль велико! Мы охотники природны. Петухом сердца-ти запели. Выстали на льдину, а в полуверсте зверя-то как дров! И любо на них глядеть: посередине матки лежат с робятами. Как бабы в бане, гладят их, моют, плавать учат. Ежели ребенок капризит, мамка его и круто…

Гусем бы я была, гагарой, Все бы моря облетела, Морские пути оглядела, Детище свое отыскала. Зайком бы я была, лисичкой, Все бы города обскакала, Кажду бы дверь отворила, В каждо бы оконце заглянула, Всех бы про Иванушка спросила… А Иванушко за эти годы десять раз сходил в кругосветное плаванье. В Дании у него жена, родилось трое сыновей. Ребята просили у отца сказок. Он волей-неволей вспоминал материны песни-былины. Видно, скопились старухины слезы в перелетную тучку и упали дождем на…

За ним в мальчишках прозвище было: «Девичий пастух». Попадья проживала в деревне, любила потанцевать, а редко кто решался пригласить, для того что вдова толста… Пушкин каждый раз ей удовольствие сделает. Папенька все смеялся, как Пушкин с ней танцевал, каблуки особливо кверху выкидывал. Еще у него была привычка считать кукушку. В пиру покалы наполнят, заздравницу запоют – он среди веселья замолкнет. Считает кукушку, кукуючи. Улыбнется: – Я не буду с вами доживать веку, слышу плеск весла Харонова.…

Новые мысли, новые вопросы рождались в молодом уме. Бывая с отцом в Архангельске, где жило много иностранцев, Михайло начал пытать у многограмотных людей, нет ли таких книг, где бы протолковано было о дубах и семенах, о звездах и о теле человека. Городские грамотеи отвечали, что о звездах и о небе трактует наука астрология, а человеческим телом ведает антропология купно с медициною. Сия последняя знает и о растениях. Потому что «всяк злак на пользу человека…», кроме табаку… Науки эти все заморские,…