Проза

Нищего улещает. Тьфу. А одет чисто! Мать, должно быть, заботится. Или жена. Молод для жены? И в тринадцать лет в пустыне женят. А мальцу на вид все пятнадцать. — Дай мне белую птичку, — тихо попросил мальчик. — Вон ту. И указал пальцем, какую. Птичка сидела на темечке у торговца и пела громче всех. — Белую, а-а-а! — запел торговец и широко развел руками, не сводя глаз с монет на ладони мальчика. — Два ассария! Всего два ассария! Как раз два! Угадал! Два всего лишь! Мальчик протянул…

Ну, правда, такое положение существовало ещё в далёких стабильных семидесятых годах. Теперь понастроили мостов, добраться можно, куда угодно и когда угодно. А тогда… В те времена школьники из родного моего посёлка Растсовхоз на время разлива перебирались в город, к родственникам, у кого были родственники. А те, у кого их не было, каждый день переправлялись через Илек на лодке. У меня родственников в городе не было. Мы с папой вставали раньше, чем обычно, на час и шли на переправу. Потому что у…

А через окно нетрудно разглядеть посетителя: слегка пошатываясь — головой вниз, — он отходит от стойки с кружкой пива в руках. Снизу — пена, на ней — пиво, а сверху — дно кружки. И самое удивительное, что ни капли не проливается! Зима, говорите? Ну, конечно же! Ведь снежинки, кружась, взлетают кверху, а по ледяной поверхности неба, бултыхаясь вверх ногами, скользят пары конькобежцев. Да, спорт не из легких! Впрочем, не поискать ли нам зрелище повеселее? Вот, кстати, похороны! Даже сквозь снежную…

— Не вздумайте дожидаться на лестнице! — окликом вернула его Нетти. Она усадила молодого человека в прихожей, которая некогда, в бытность Кари адвокатом, служила приемной, а сама вернулась в спальню и улеглась на постель в халате. Пальцы ее листали журнал, но глаза машинально пробегали по строчкам, не вникая в текст; мысли ее непроизвольно возвращались к парню, ожидавшему в прихожей. Когда Нетти впервые подумала о нем, рука ее невольно коснулась щеки в том месте, где у молодого человека багровело…

Под мостом Мирабо тихо Сена течет И уносит нашу любовь Все-таки недельку пришлось Душеньке проваляться в больнице, и было время все обдумать, и основной вопрос был: почему именно он? Откуда взялся этот незадачливый убийца в жуткой куртке, с которым, как с глухонемым уже несколько дней бьется следователь, пытаясь хоть что-то выяснить? Ведь он, Душенька не знаменитость, убив которую можно прославиться, и денег при себе у него в день нападения не было, ну, самая малость, да и попытки ограбления не…

Он стучал долго, яростно, уже не надеясь на спасение в этом безлюдном, темном, холодном месте, когда неожиданно дверь резко открылась внутрь, так что он, потеряв равновесие, чуть не упал на человека отворившего ему. Он так замерз – замерзли скулы, все лицо – что не смог поначалу выговорить ни слова. Зато мужчина средних лет, обросший трехдневной щетиной, недружелюбно поглядывая на него, сердито произнес: – Ну, чего, чего расстучался? Не видишь, что ли, дверь открыта? Лень толкнуть, обязательно…

Признав положение дел в санкт-петербургской полиции неудовлетворительным, генерал-лейтенант Федор Федорович Трепов, в 1866 году назначенный на должность обер-полицмейстера, в тот же год приступил к преобразованию столичной полиции. Вот что вспоминает генерал-майор Фома Фердинандович Дубисса-Крачак, с 1870 по 1894 год прошедший все ступени служебного роста в санкт-петербургской полиции, от помощника пристава до полицмейстера: « Дело в том, что до Трепова петербургская полиция получала крайне ограниченное…

— Да я так, болтала. — А что это за «песней»? — улыбается Федор. Девочка досадливо вздыхает: — Ф-фу, ну разные песни! Иногда Аленка проходит мимо отца, не замечая его. Федор ловит ее за руку, шлепает тихонько. — Мы в некотором роде родственники, а родственников положено замечать! Шлепок отца и смешит Аленку и сердит — это слышно в ее смехе, немного нервном… У Аленки свои дела, у Феди — свои. И все-таки он сохранил их друг для друга, занятых своими делами отца и дочь… Профессор…

Теперь я думаю, что он был прав, а тогда просто засмеялась. Ясное дело, с текстами происходит такая же штука, как и с любовью, а с любовью — та же штука, что и с дождевиками. Их можно есть только свежевылупившимися, с рыхлой мякотью, белеющей внутри, если полоснуть ножом, но не успеешь отвернуться, как они вздулись, высохли и наполнились темными спорами. — Ив приедет, — сказал Митя, — мы послали ему письмо, и он не ответил. Значит, приедет. У твоего месье Ф. своеобразная вежливость:…

Меня постоянно точила подспудная мысль о том, что мой младший внук, так же, как его сверстники, не знает всей правды о стране, ушедшей в небытие, да и о стране, в которой он живет. Я и чаще всего бабушка, конечно, рассказывали внуку о своем прошлом. Но его представления о былом складывались, в основном, под воздействием телевидения. А что показывала и показывает Москва — сами знаете. Для появления какого-либо сообщения в теленовостях нужно, чтобы кто-то кого-то убил, ограбил, смошенничал, что-то…

* * * Зачем тебе моя любовь — Она крылом тебя не тронет. Я буду ждать тебя — но вновь Скажу тебе — не надо трона. Зачем тебе моя печаль — Она тебе не станет светом. Ты снова убегаешь вдаль — Моей строки смешным сюжетом. Зачем тебе мои слова? Зачем тебе мои ответы? И пусть была я не права, Но я познала счастье света. * * * Сгореть в паре фраз вселенской тоски… Не тронуть твоей знакомой руки… И только во сне — хотя б иногда Взорвётся вселенской…

– Слушаюсь, сэр. – Мистер Хенли был на курсах? – Нет, сэр. Он только что из Парижа. Был в отпуску, сэр. – Хорошо. Спокойной ночи, сержант. – Спокойной ночи, сэр. Благодарю вас, сэр. Хендерсон приподнялся, соскочил с койки и зажег свечу. Хорошенькое дело, черт побери! Подсунули парня из первой роты, теперь он будет пользоваться его жильем и услугами денщика. У батальонного небось не посмели попросить денщика, а у бедняги младшего офицера – сделайте одолжение!.. «Но скоро кончится война,…

В августе тысяча девятьсот четырнадцатого года оба они служили в экспедиционных войсках. Хэнн был уже в чине капрала, а Крейн только исполнял обязанности капрала в той же роте. Во время суматошного и беспорядочного отступления от Монса Хэнн был ранен и эвакуирован в тыловой госпиталь. Крейн, с упорством наемного солдата подстерегавший случай, чтобы выдвинуться, был крайне осторожен и осмотрителен, когда поблизости не было начальства, но зато нарочито громко подбадривал своих людей и делал вид, будто…

Минут через десять опять раздался резкий голос помощницы, и она сама появилась уже умытая, наскоро причесанная и одетая. – Скорей, скорей, девочки, – кричала она. – Не копайтесь. Где дежурные? Малаша и Саша Большая – вам сегодня на кухню, Дуня и Паша – в классы, Ольга Петрова и Глаша Иванова – топить печи, Параша и Саша Малова – убирать спальню. Скорей, скорей. Дуня, чего ты целый час полощешься? Будет, вытирайся. Ольга, говорю, поворачивайся живей. А ты, Малаша, чего стала? – Слышала ведь: тебе…

Артура Констебла он нашел в кабинете – просторной, мрачноватой комнате, где пахло политурой и было наставлено столько громоздкой мебели, что просто страшно делалось за мировые запасы красного дерева. Стены были увешаны групповыми фотографиями и портретами бывших учеников пансиона, принявших духовный сан. Мистер Констебл сидел в унылой позе человека, охваченного беспросветным отчаянием, свесив голову на грудь и бессильно уронив руки на подлокотники глубокого кожаного кресла. Он привстал было навстречу…

Дэвисон бросился за офицером, но тот уже исчез в темноте вместе со своим денщиком, петляя по окопам с такой быстротой, словно перед ним открылись ворота рая. Дэвисон выругался ему вслед и почти всю ночь обходил позиции, тщательно проверяя дозорных и пулеметные гнезда; затем он вернулся в свой блиндаж, чтобы прочесть приказы, послать донесения и ответить на запросы, принятые по полевому телефону. Боши всю ночь стреляли без передышки. Били минометы, рвались гранаты и артиллерийские снаряды. К счастью,…

Дйствительно, онъ отдыхалъ всмъ туловищемъ. Іюльское солнце было уже высоко, и лучи его сильно пекли. Падая на Чилигина, они припекали ему спину, руки, лицо и вливали во вс члены истому. Говорить ему было лнь, слушать лнь, смотрть лнь; и онъ не говорилъ, не глядлъ и не слушалъ. Когда какой-нибудь звукъ поражалъ его слухъ, волосы на его лбу нсколько приподнимались, обладая способностью рефлективнаго движенія, и только; въ дтств у него и уши двигались, но съ теченіемъ времени онъ утратилъ эту способность.…

— Так вы, граф… — она остановилась, не находя его имени. — Георгий Алексеевич, — подсказал отец. — Так вы, Георгий Алексеевич, наш ближайший сосед, ведь Гордеевка всего в трёх верстах? — Положим, я не дальше от вас, но не со стороны моего имения, а города. — Вы в нашем уездном городишке? — Да, князь, именно в городишке, но что поделаешь? Там у меня дела, я приехал на несколько дней, а пожалуй задержусь там целый месяц. В имении вы знаете наш дом? Это — хоромы екатерининских времён: колонны,…

Джек угадал, молодой толстяк действительно выбился из сил и должен был уступить место другому. Новый игрок промахнулся по первому мячу, но второй был им брошен мастерски, он выбил чужой мяч из гнезда и сильным ударом послал его прямо по тому направлению, где стояли наши друзья. — Мастерски сыграно! Ви, берегись! — крикнул Джек, но, к сожалению, предостережение опоздало. Внимание Виолеты было отвлечено детьми, катавшими обруч кругом цветника гиацинтов; крик брата заставил её только быстро обернуться,…

Иван Сергеевич не мог её разглядеть, но хорошо знал, что перед ним «она». Он отступил в прихожую, она перешагнула порог комнаты. Минуту оба стояли друг против друга, оба с опущенными глазами, не смея ни шевельнуться, ни сказать слова; затем он сделал неопределённый жест по направлению кабинета, она приподняла вуаль и прошла туда, а он запер двери на ключ, на крюк, методично, обстоятельно, и затем вернулся. Когда он вошёл, она стояла перед камином и, очевидно, грелась. Он спросил: — Вам…