Проза

Михаил обвел паб взглядом. Все было настолько надоевшим. Одни и те же лица, девушки похожие друг на друга и лишенные индивидуальности, мужчины пытающиеся получить взаимности от них на одну ночь. Какое-то время и он был таким. Завсегдатай всех ночных клубов и пабов. Бесконечные ночи в окружении малознакомых людей, выпивка и секс с любой девушкой, что понравилась ему. Михаил взял бокал и отпил горьковатый напиток. Музыка стала еще более громкой и толпа взревела. Мужчины в экстазе смотрели куда-то…

Сейчас я, словно в детстве, сидел и ел чипсы с колой, которые так люблю, но теперь мне нужно следить за весом. Мой подкожный слой жира не так быстро сжигается, как раньше, и у меня практически диета. Я радую себя красивыми картинками, где изображены пицца, молочный коктейль, гамбургер. Я поедаю их глазами. За эти двадцать восемь лет я многое успел в плане еды, хотя, это не важно. Все когда-нибудь станут такими, как я. Они будут смотреть в зеркало каждый день, и думать, соответствуют ли они каким-то…

Так уж вышло, что моя фронтовая судьба оказалась теснейшим образом связана с тремя городами, на груди у каждого из которых засверкала впоследствии Золотая Звезда Героя. И мне всегда приятно сознавать, что в сиянии всех трех этих звезд есть по крупице и лучику и моего ратного труда. Ленинград! Сколько спето о нем песен и сколько написано о нем книг! И вряд ли мне нужно что-либо еще рассказывать о нем. Я просто приезжаю сюда, как в свою юность, горькую, трудную, но удивительно милую и дорогую… Я…

Это письмо я написал 23 июня 1944 года. Действительно, прошло немногим больше месяца, а мы уже были в Польше. Слева от нас совместно с Войском Польским наступали части другого нашего фронта. Перейдя Западный Буг, они недели на две раньше нас пересекли границу. Гитлеровские армии пытались оторваться от передовых советских дивизий, взрывали мосты на дорогах, яростно контратаковывали, но не выдерживали наших ударов и снова откатывались. Наступавшие войска не давали им ни дня передышки. После…

- Так получилось, что мы поссорились и перестали общаться. Она нашла себе парня. Честно говоря, я сразу же почувствовала, что он идиот. Он буквально был плох всем: не хотел работать, постоянно выпивал, не уделял ей внимание. Но она любила его, и не слушала меня. Она осталась с ним даже после того, как узнала, что он ей изменял. Тупая. Я долго пыталась её вразумить, но все тщетно. Мы слишком сильно поссорились, не хочется её видеть. Прошло уже полгода после этого, мне уже все равно на её судьбу. Но…

У картины, на которой я нарисовал ту самую, идеальную девушку, стоял мужчина, лет тридцати, одетый в тёмный костюм, в руках он держал бокал с вином. - Ну что? Как вам картина? Правда, она идеальна? - спросил я его. - Идеальна? Кто? Девушка или картина? - сказал мне мужчина. По его лицу я понял, что он был удивлён моими словами. - И картина, и девушка. Я постарался запечатлеть её. Каждый контур её лица и тела. Это моя лучшая работа. - сказал я, ни на секунду не сомневаясь в своих словах. …

Теперь новый фен был полностью в распоряжении Инессы, вот только в русых прядях в свете фонарей блестели следы первых заморозков. Играя в карты с бродягой-вечером, таким же одиночкой, как она, Инесса отпускала из букета лист за листом. Она проигрывала, но и ставок не было. Далеко, в тихом уголке под берёзами, под одеялом из опавшей листвы... сил не было продолжить. Что слова? Даже мысль падала на лету и лежала, обняв крыльями тот последний клочок земли — огороженный, ровно на одного человека.…

Генерал и не думал спать. Его огромный стол был завален бумагами. Поодаль сидел за круглым треножником какой-то армейский чиновник и отчаянно скрипел пером. Столетов диктовал: — Начальнику полевого штаба, генерал-лейтенанту Левицкому. Доношу вашему высокопревосходительству о необходимости выделения дополнительной суммы из казны на предмет выдачи по две холстины на каждого сербского добровольца, кои не имеют исподнего белья за бедностью… Прилагаю строевую записку. Заметив вошедших, Столетов приподнял…

— Что ж, комбат, будем обучать всех. Только нам нужно хорошо обдумать систему боевой подготовки. — Я уже думал об этом. Необходимо сформировать расчеты так, чтобы в каждом из них были пожилые и молодые, опытные бойцы и новички. И с первого же дня больше уделять внимания изучению материальной части и стрельбе. Так мы и сделали. Однако сразу же натолкнулись на непредвиденные препятствия: нам с трудом удалось получить на весь батальон шесть пулеметов, четыре противотанковых ружья, десятка полтора…

- Что!? Кто вы? Как вас зовут? - Сейчас это не настолько важно, как находиться в квартире. - Хорошо. Но зачем мне нужно сидеть дома? Не то чтобы, я собирался куда-то уходить, мне хотелось бы знать причину. - Извините, мне нужно идти. Произнесла женщина тихим голосом, положила трубку и ушла на другой конец провода. В трубке шли гудки. Громкие и четкие. Я положил телефонную трубку с минуту где-то после того, как положила трубку незнакомая мне женщина. Я пытался подумать.…

«Если взорвать плотину, вода покроет весь город и только этот купол останется сухим», — подумал Ребров. Замелькали товарные составы на запасных тупиках. Склады, платформы, штабеля дров и угля. Поезд начал перепрыгивать со стрелки на стрелку. Пассажиры, одевшись, с вещами в руках уже стояли в проходе. Некоторые еще стягивали ремнями подушки. Вот семафор остался позади. Локомотив пролетел еще несколько десятков саженей и вдруг остановился. — Приехали? Выходи, там, впереди! — Да нет же, саженей…

В те февральские дни 63-го нас, бывших защитников города, обуревали самые противоречивые чувства. Радовала красота новых площадей и проспектов с новыми жилыми домами, Дворцами культуры, просторная набережная у Волги, и все же память неумолимо возвращала нас к дням сталинградской обороны. Мы стояли на площади имени 9 Января. (Она была позже переименована в площадь имени В. И. Ленина.) Здесь, где-то неподалеку, на Пензенской улице, находился легендарный Дом солдатской славы. — Вон, — указал нам…

— Отец, — обратилась она к старику, стоявшему возле одного из домов, — не знаешь ли ты, за кем гнались эти люди? Старик покачал головой: — Я не знаю этого человека, но не сомневаюсь, что это был беглый раб, спешивший к храму на агоре, чтобы отдать себя под защиту божества… — Почему ты так думаешь? — спросил его ремесленник, проходивший мимо. — Человек бежал прямо к храму Тесея!.. [5] Разве ты не обратил на это внимания? — ответил старик. — Да и одежда на нем была грязная и рваная — такую…

Худая старшая проводница, видимо, была к этому готова и тут же остановила поток ругательств одним движением руки. Все испуганно умолкли. _ У нашего самолета не заводится правый двигатель. Вам как лучше – чтобы он не заводился на земле, или в небе? Вопрос был убийственно резонный и все разом осели в свои кресла. - Так вот, - продолжала старшая. – Нужно потерпеть. Сейчас придут инженеры и, после этого мы сможем вам сказать что-нибудь более конкретное. Народ скис, но немного успокоился. Хотя,…

Это — Афины, некогда политико-экономический и культурный центр Афинского союза, объединившего множество греческих городов-государств, а к первому веку новой эры — город под властью Рима, утративший политическую независимость, но сохранивший престиж средоточия высочайших духовных и культурных ценностей античного мира. Здесь и Херсонес, греческий город-полис, с пятого века до новой эры колония Гераклеи Понтийской, связанный с греческим материком узами ремесла и торговли, культуры и религии, не чуждый…

контр-адмирал Глава 1 Город на скалах. Письмо без последней страницы. Лодка, пропавшая без вести Вы бывали в Полярном? Слышали об этом северном городе? Я расскажу вам о нем. Недалеко от устья Кольского залива, среди островерхих сопок затерялась глубокая бухта. Со стороны моря и залива ее окружают скалы из серого гранита. Они защищают бухту от свирепых шквалов, налетающих с севера, из снежных пустынь Ледовитого океана; охраняют ее тишину от набегов штормовых волн, которыми…

На войне, вертясь постоянно около смерти, люди делаются лучше, всякая чепуха с них слезает, как нездоровая кожа после солнечного ожога, и остается в человеке — ядро. Разумеется— у одного оно покрепче, у другого послабже, но и те, у кого ядро с изъяном, тянутся, каждому хочется быть хорошим и верным товарищем. Но приятель мой, Егор Дремов, и до войны был строгого поведения, чрезвычайно уважал и любил мать, Марью Поликарповну, и отца своего, Егора Егоровича. «Отец мой — человек степенный, первое —…

Шел второй год Великой Отечественной войны. Он принес нашей стране немало тяжелых испытаний. В мае 1942 года неудачи под Харьковом и в Крыму ослабили южное крыло Советской Армии. Пользуясь этим, враг сосредоточил крупные силы на южном участке фронта и перешел в наступление. Отсутствие второго фронта в Западной Европе благоприятствовало этому. В середине июля немецко-фашистские войска прорвались в большую излучину Дона. Отсюда они двинулись по расходящимся направлениям: одна группа — на Сталинград,…

Медленно разжимались его пальцы, раскрытые ладони поднялись еще выше; бледное лицо свое он обратил к востоку и дрогнувшим голосом прошептал: — Помилуй нас, Сварог [6] ! Покарай его, Перун [7] ! Пощади меня, Морана [8] , пощади воинов! Груды белых костей сынов моих разнесли коршуны по стране, где проходит Хильбудий. Смилуйся, Морана, хватит с тебя жертв! Слеза выкатилась из глаз и скользнула на седую бороду, первая слеза о первом сыне, а за нею вторая, и третья, и девятая — по сыновьям,…

Господин L. прогуливался по Есенинскому парку весь день, благо, времени у него было на это предостаточно. Восемь часов вечера. Сумерки ласково накрыли город. Искусно подстриженные кусты в форме сфер; ровный газон. Август. Постепенно подкрадываются холода. Приближается живописная осень. - Простите, вы не знаете, как пройти на улицу Банди 1 ? – поинтересовалась запыхавшаяся девушка, подошедшая к незнакомому ей господину L. Мужчина оценил девушку: она была среднего роста, стройна, лет двадцати, с…