Рассказ

Череда его последующих жизней пришлась на войны. Он рождался в разных странах, где пылали кострища войны, и шёл защищать свою страну от захватчиков. Он становился наёмником, вступившим на этот путь из-за денег. Он записывался в партизаны и порой расстреливал соотечественников-предателей. Иногда он рождался в семье музыкантов или артистов, но пойти по стезе родителей не давала начавшаяся война, и тогда в редкие минуты затишья перед боем он развлекал своих однополчан игрой на гитаре или смешными рассказами.…

Мартин Полвейк медленно шел по песчаному берегу. Ярко светило солнце, океанские волны мерно и лениво накатывались на сушу, вдалеке слышались резкие крики чаек. Искупавшись и полежав на волнах, стараясь не тратить уходящие силы, он вышел на сушу и медленно побрел вдоль песчаного берега. На его маленьком островке не было ни капли воды, не росло никаких пригодных для употребления видов растительности, среди нагромождения камней негде было даже укрыться от палящих солнечных лучей. Его телефон, хотя и…

«Когда я уже смогу вновь тебя увидеть?… Я считаю дни и обещаю, никто не узнает…» Нет, нет, нет, я просто не могу продолжать читать его сквозь слезы, ведь смысл письма так ясен, так ясен. Я хватаю телевизор, стоявший напротив кровати и с силой бросаю его в тумбочку, он ударяеется об нее и падает на пол. Хватаю вазу, мирно покоящуюся рядом и отправляю ее вслед за ним. Адреналин кипит, кровь пусьсирует, а лист бумаги тихо лежит на полу. Она хотела чтоб я нашел его, хотела, чтоб я узнал правду. Но…

Пошли в безопасное место несколько старых волчиц и волков, поведя за собой волчат. И где ж им знать, что матери им больше не видать? Да, она мстила, кусала и мясо рвала до кости. Но разве они сами не виноваты? В ту ночь порядочно волчица со стаей ряды людей прорядила. И тело Единственного нашла. Рядом с ним легла. Лизнула холодную мокрую щеку любимого волка. Взвыла в последний раз, прощаясь и как бы говоря: "Месть свершилась, но сил больше нет. Не сердитесь." Закрыла глаза и уснула, на веки за…

   Скучно и тоскливо стало Монстру. Он лежал на бережке, самозабвенно грыз медный щит, грел свое брюшко на солнышке и размышлял, а не прихватить бы ему свои скромные пожитки, не нагрести ли косточек на дорожку и не поискать ли другое местечко. Ибо места то тут конечно красивые, но красота мало кого еще от голода спасала.   Долго думал Монстр, сгрыз не один щит. Ему конечно не грозила голодная смерть, травников да алхимиков вполне хватало, просто хотелось разнообразия. В итоге мысль о сочном, мягком…

Солнечный день завершил своё шествие, дав краю неба проглотить Солнце. Всё почернело. Можно было подумать, что ты ослеп, но прошла пара минут, и высоко в темноте проявился бледный светящийся шар, который принято называть Луной. Я стоял по щиколотку в воде залива, по телу поползли мурашки-становилось холодно. В эту минуту ничто не могло меня сдвинуть с места… казалось, что перед глазами пролетает вся жизнь, а у меня даже нет времени оглянуться назад… Горизонт смазался, меня закружило в водовороте…

Но вдруг среди этого хаоса и тьмы она увидела яркое пятно. Певец, как и раньше, сидел на подушках, но теперь он был ослепительно ярким и четким, как и мысль…Единственная мысль, скорее даже ощущение… ·Я хочу жить!Ћ - Потому что я хочу жить! - крикнула девушка яркому свету. Певец улыбнулся и тронул струны. Сначала тихая, заглушаемая криками и страхом, мелодия постепенно набирала обороты, становилась все сильнее ярче, превращаясь из тонкой ниточки в широкую ленту, в дорогу. В дорогу, на которой…

   – Ты так и не от­ве­тил…    Она нак­ры­ла его гу­бы сво­ими. Жаж­да сме­нилась страстью. Как же он ее хо­тел. А все ос­таль­ное не важ­но. По­целуи стали жар­че, и он уже пе­ремес­тился на ее шею, спус­ка­ясь ни­же. Лег­кая ноч­нушка сколь­зну­ла по те­лу де­вуш­ки, упав на пол. Од­на его ру­ка нак­ры­ла уп­ру­гую де­вичью грудь и на­чала неж­но пог­ла­живать ее, иг­ра­ясь с со­ком, а вто­рая попутешес­тво­вала на спи­ну. Он про­вел кон­чи­ками паль­цев вдоль ее поз­во­ноч­ни­ка и ус­лы­шал…

- Ха! Выгоняешь? – Какая же она сучка…. - Мне проститутка в доме не нужна… Можешь сама подавать на развод. Все равно по брачному контракту нечего не получишь. – Она взорвалась. Подхватив подушку, она метнула её в меня: - Падонок! Ты все учел! – она, наверное, сейчас готова убить меня голыми руками… Я еле сдерживал смех: - Конечно! Прощай! – и, подхватив сумку вышел из квартиры. * * * Блики стробоскопа вырывали из тьмы движущиеся тела. Но я их не замечал. Тусклый луч лампы у барной стойки,…

- Ос-та-но-ви-те по-езд! – кричала я, размахивая руками, чтобы привлечь к себе внимание. Проводница зевнула, повернулась ко мне полубоком и произнесла невозмутимо: - Раньше надо было приходить! Раздался прощальный гудок -  в нашей с таксистом прыти теперь было не больше смысла, чем в рассуждениях о гуманизме по отношению к рожающим кошкам. Билеты я тут же сдала, купив на следующий день новые, кошка благополучно окотилась, а с романтическим другом я рассталась спустя пару месяцев – вовсе…

  Каждый день, каждый час, каждую минуту, каждую секунду кто-то умирает, но в это же время рождается новая жизнь.   С того ужасного дня я поняла главное. Нужно ценить главную драгоценность в этой вселенной.   И имя ей Жизнь.

Взял телефон. Набрал родной номер, который, как бы ни старался, не мог забыть. Позвонил Марии. Им было, о чем поговорить. Им необходимо было начать новую жизнь.

– Ведь не нравится, Кэролайн. Сколько ещё раз мне это повторить, чтобы ты перестала? – мужчина чуть ли не вздохнул тоскливо, будучи на грани попрошайничества, однако они оба знали: это не поможет. Может, Клаус и славился диким упрямством да умением добиваться своего, но Кэролайн зато умела поймать момент. Сделав задумчивый вид, она выпрямилась и прижалась к его сильной спине: – Скорее всего, столько же, сколько потребуется, чтобы разучить тебя называть меня "дорогушей". – Ты никогда…

-Лиза…люблю тебя…люблю…люблю… Гудки, короткие гудки…я все еще слушаю…Тишина я все еще слушаю…тишину… -Игорь, я беременна. Это услышала темнота в моей комнате, это услышала тишина, которая разрывает, но не услышал тот, для кого это предназначалось… -Это мой не последний день…с тобой…

Мужчина и Женщина не первый раз смотрели на маленькую девочку. Знали, что она делает, что только мечтает сделать, о чем говорит, а о чем думает, что ее радует, что заставляет страдать и плакать часто. Мужчина, глядя на нее с огромной нежностью, грустил. Эта малышка была его любимой дочкой. Он попросил удивительную спутницу, стоящую рядом, позаботиться о ней. Его спутница ответила, что и не может быть иначе. Она всегда это сделает, всегда с готовностью исполнит все, что малышка только пожелает.…

Очень давно, в Риме жил простой человек. Человек, который считал звезды. Однажды, ему сказали; «Это все глупости! Звезды невозможно сосчитать, потому что каждый раз умирая человек, зажигает новую, яркую звезду, а люди умирают каждую секунду». Звездочет задумался, но не отступил от своего дела. Каждый раз, ночью, когда появлялись звезды, он выходил на крышу своего бедного домика и начинал считать звезды, которые были совершенно одинаковыми и совершенно разными одновременно. Одни светились ярче, другие…

- Понравились видать вы быку, – и продолжая улыбнулся рассказал еще, что приехал сюда другой дорогой и о том, что по правой стороне от песчаной дороги, он видел еще малинник, но малины там не видал. Поговорив еще немного мы пошли дальше. Кусты малины нам попадались по пути, но спелых ягод было не так уж и много. Все время пока мы собирали малину Данила думал, что не выберемся оттуда и спросил: - а где выход? Как мы выберемся? - Выход за полем – говорили мы с бабушкой, показывая на поле рукой,…

Ему настало время идти в школу. На первом уроке учитель спросил его: - Сколько будет два плюс два? - Четыре. - Неверно, будет пять. Прошло три года. Он стал взрослее. Он уже не бегал по улицам. Он был одет в форму. Он знал что два плюс два будет пять, он знал что рисовать на уроках запрещенно. На одном из уроков другой учитель рассказывал о режиме дня: -Ребенок девяти лет должен спать десять-двенадцать часов в сутки и ,как минимум, пять часов активно двигаться. На перемне ребёнок…

   - Потапенко...    - Гм... Ошибся... Извините. Ее фамилия была Соколенко. Осечка...   - Вы это о чем?   - Да так...А впрочем, послушайте мою историю. Она у меня тоже малоприятная и тоже из далекого детства. Это случилось приблизительно сорок лет назад, в детском санатории на Черноморском побережье Кавказа. Случилось так, что в нашей младшей группе она - Лена - была единственной девочкой-славянкой. Чудный ребенок! На левой щечке у нее была красивая родинка, а над правой бровью…