Рассказ

Переведя дух, я погладил через рёбра прыгающее сердце, ещё раз, уже облегчённо, чертыхнулся: нервы, чёрт бы их побрал! Впору валерьянку начать пить вместо водочки и бражки. А кстати - хлебнуть бы надо, для успокоения. Свет я не выключил. пошёл к столику за кружкой. И вдруг решил: дай-ка гляну за шифоньер.…

В густом тумане сквозь урчание трактора она услышала ровный гул и почувствовала резкий запах воды. Верстов выкинул на землю рюкзаки, потом помог Анне спуститься. Рядом заискивающе суетился протрезвевший дорогой тракторист. — Стакана хоть не нальешь? — тихо спросил он со страданием в голосе. — Худо…

Но не перешел, потому что ему никто не ответил. Тогда он поднял глаза, и взгляд его уперся опять в Хмеля. Хмель не дрогнул. А что? Тут он ни при чем. За дешевую и качественную одежду он ответит. А за «Детолакт» пускай отвечает тот, кто им занимался. А кто им занимался? – Ты разбросал их листовки…

Но город проголосовал против него — несмотря на все его потуги. Накануне выборов всех журналистов, даже из многотиражек, вызывали в большое здание с российским и нашим республиканским флагом, и там уже правительственная дама, стриженая почти под нуль, рубила воздух перед нашими носами — все мы должны…

Я обернулся к женщинам: – Вы о ком? И мне охотно доложили: – Да приходила тут одна, перед Новым годом. В джинсиках. Без мужика. Голубую норку купила. За полмиллиона. Карточка вроде прошла, а теперь банк деньги обратно требует! Я мгновенно понял, о ком идет речь. Но осуждать девушку не стал.…

– Не знаю… Ах, да! я вспомнил, что сегодня мимо наших окон проскакали солдаты с шашками наголо. Не бунтует ли народ? – История вообще загадка, – сказал художник, – но революция это, может быть, самое непонятное в ней, по крайней мере, для моего ума. Как люди могут интересоваться…

– Я вас, Вавил Липатыч, обижать не намерен… Я только к тому, что у меня – одно мечтание, а у вас – другое. Я вот к чему. – Ты так и говори… А то – другой человек!.. Мы, брат, все одни, человеки-то!.. Пойдем чай пить. Оба приятеля выбрались из мастерской и пошли по направлению к трактиру, и трудно…

Возвращался, как блудный сын в дом отчий, не зная, что встречу, как буду встречен. И не знал, какая тяжесть за плечами мешает бодрости шага? Какой ненужный багаж пронес через таможню? Почему к радости возвращения примешивается грусть? Забыл о годах, проведенных в России, о прахе, к ногам обильно приставшем,…

Віця смела паглядзеў на Міхаіла Васільевіча. Ужо не спачуванне — пратэст выклікалі ў яго словы дырэктара. — Міхаіл Васільевіч, — пачаў ён ціха, але цвёрда, — у вас жа ніхто не пытаўся, калі вы… таксама… — Як ты са старэйшымі размаўляеш? — павысіў голас Міхаіл Васільевіч. — Хто я, па-твойму?.. — і…

Не сговариваясь, они пошли рядом, а дойдя до подъезда, остановились. Дождь поливал нещадно, тусклая желтая лампочка под жестяной тарелкой-абажуром раскачивалась на ветру. Ни слова не говоря, Анюта обняла Петровича за шею, привлекла к себе и поцеловала в холодные губы. Потом оттолкнула, окинула взглядом…

«С твоей стороны не слишком красиво говорить такие вещи, Гарри», — сказала миссис Барклей. У нее был очень приятный голос, и то, что она говорила, никогда не звучало сурово: тем не менее оба сына взглянули на нее с тревогой. Лейн быстро подошел к ней и погладил по щеке. «Ну, мама, — просительно…

Он смог вновь подняться и зашагать дальше по хрустящей, заиндевелой поросли – как обычно, на руках. Власти Кайкая над ним пришел конец. Впереди было только солнце, показавшееся над горделивыми Андами. Небо стремительно светлело и приобретало голубой оттенок. Имбунхе поглядывал вверх, с тревогой понимая,…

Оля жить не могла без планеров, ежедневников и записок-напоминалок на холодильник. Например, она не могла позволить себе такой роскоши, чтобы, ничего не обговорив накануне, сорваться с друзьями на дачу или сходить в кино. Никаких сумасбродств и внезапностей она себе не разрешала: жизнь – это слишком…

— Я вас согнала?! Нет, нет, — с живостью сказала Катя, — мне хоть на лавке, хоть на полу, всё равно я спать не буду. — Заснёте. А нам всё одно вставать. В хате действительно было очень холодно — чувствовалось, что она не топлена с начала зимы. Катя уже привыкла к тому, что хаты при немцах стоят нетопленные,…

Когда впервые было решено проводить парад в День первопроходцев, мы попросили Кенигсвассера вернуться в свое тело и возглавить шествие, но он наотрез отказался, и теперь каждый раз приходится убалтывать какого-нибудь олуха. Кенигсвассер в параде тоже участвует, но только в теле двухметрового ковбоя,…

Элинор надела фартук. — Мне бы не хотелось, чтобы ты сплетничала с деревенскими, Эми. Иди сюда и помоги мне готовить пирог со свининой. Эми послушалась, но пробормотала себе под нос: — А с кем мне еще разговаривать? Элинор пододвинула к ней несколько морковок, чтобы Эми их порезала;…

Она прошла мимо. Я продолжал стоять. Она сделала несколько шагов, все медленнее, медленнее, и остановилась. — Послушайте, — обеспокоенно сказала она, — давайте я вас выведу на вашу улицу. — Но вам из-за этого лишний крюк делать. — Нет, мне все равно, я ведь прогулка… —…

- Миа…Черт, ты правильно заметила, я твой учитель. Я не могу… - Не могу или не хочу? - Не могу. - То есть, если бы была возможность, ты бы не отказался от нее? От меня? - Но возможности нет, Миа. - Почему? Мы могли бы встречаться за пределами университета, никто бы не узнал. - Нет! Я не хочу…

— Хелло! Есть кто-нибудь? Полковнику Оттоману и доктору Лерна полагалось находиться на своих местах, однако Робин, по всей видимости, пришла первой. Ей предстояла ночная смена, дневная уже ушла. Несмотря на то что на военном объекте должен царить безукоризненный порядок, это помещение выглядело как…

Это был дом дворянского собрания. По случаю масленицы здесь давали бал-маскарад. Танцы уже были в полном разгаре, и музыка гремела. Юный жандармский адъютант, потрясая серебряным аксельбантом, кричал исступлённым голосом команду красным, голубым, чёрным и пёстрым домино, которые спутались и бестолково…