Рассказ

Николай Наседкин Спортлото-91 Рассказ 1 Савелов все ж таки не сдержался, саданул кулаком по баранке "рафика" и, нарушая обет, смачно матюгнулся: - В мать вашу так! Бабы чёртовы! Только б по магазинам шастать! В салоне микроавтобуса, несмотря на распахнутые дверцы, - как в духовке: хоть пироги пеки. Владислав Евгеньевич расстегнул последнюю пуговичку на вороте безрукавки, собрал пот с шеи мокрым платком, протер краем рубашки запотевшие очки и выбрался из-за руля на волю. Но на воле,…

– Что делал? – переспросил Санин, улыбаясь. – Что ж… пил, ел, спал, иногда работал, иногда ничего не делал… Сначала казалось, что ему не хочется говорить о себе, но когда мать стала расспрашивать, он, напротив, очень охотно стал рассказывать. Но почему-то чувствовалось, что ему совершенно безразлично, как относятся к его рассказам. Он был мягок и внимателен, но в его отношениях не было интимной, выделяющей из всего мира близости родного человека, и казалось, что эти мягкость и внимательность исходят…

«Вот оно что — ты, значит, бедный заблудший вольнодумец! — подумал я. — Разве господь когда-либо запрещал предавать земле мертвецов? Право, приятель, ты начинаешь мне надоедать!» Так подумал я про себя. — Я сидел вот на этом самом месте и беседовал с могильщиком. «Грех это», — сказал я. Дама как раз проходила мимо, услышав мои слова, она обернулась, взглянула на меня. Как только я смел в этой священной обители заговорить про грех? Кстати, видели вы ту старуху с лейкой и граблями в натруженных руках?…

Приближаясь к этому месту, я понял – по тому, насколько отчетливее до меня донеслись звуки церковной службы, – что из окошка этого действительно видна вся внутренность церкви. Но чего я вовсе не ожидал, так это что никакое стекло, ни цветное, ни прозрачное, не отделяет меня от расположенных далеко внизу скамей и алтаря. Ну конечно, окошко было оставлено без стекла для вентиляции. Вместо стекла оказалась сетка, сплетенная из тончайшей полупрозрачной проволоки. Когда я, дрожа от нетерпения и зажав…

* * * Первый десяток овец перемахнул через полуметровую стену играючи, точно табун арабских скакунов. Второй и третий сбавили темп, но с заданием справились. Проблемы начались с сорок пятой овцы. Она в нерешительности мялась у преграды, принюхивалась, присматривалась, жалобно блеяла и оглядывалась на Егорова в надежде, что он, жестокосердный, отменит задание. – Давай, прыгай, – проворчал Егоров сердито. – Мне тяжело, а ты чем лучше? Кто же мог подумать, что спровоцировать овечий бунт так просто?…

Я зажмурил глаза, прыгнул. Сергей подхватил меня, и через минуту мы все стояли на третьей площадке. – Теперь, – произнёс Алёша, не давая нам опомниться, – поднимемся на скалу! Он повёл нас, и опять мы, как слепые, царапались по отвесным камням, теряли дыхание, дрожали от страха. – Мы одни… – мелькнуло у меня, и ужас вошёл в сердце. – Вот скала… – громко произнёс Алёша, повернувшись к нам. – Смотрите! Мы оглянулись. Что-то круглое, ласковое вдруг затрепетало во мне. Какой простор!.. Огромные…

В голове скользнула дикая мысль: «Лиза?», но он ее немедленно отогнал. Что за глупость. Все-таки повернулся и посмотрел на парня. — Как зовут вашу мать? — Неужели вы сами не помните? — удивился парень. — Такие вещи обычно не забывают. Вы же видите, сколько мне лет. — Я понятия не имею, сколько вам лет. Мне до этого нет никакого дела. Зачем вы вообще пришли? Парень пожал плечами. — Просто так. Познакомиться. Он сорвал еще одну малину, сунул в рот и исчез из сада, скачком одолев невысокий…

В обоснование этого тезиса один из моих приятелей, по национальности абхаз, свободно говорящий на русском, абхазском и украинском, сказал следующее: — Потому что Сочи, слава Богу, пока ещё в России! А вот где все остальные? Где Ялта вместе с Евпаторией? Где Гагра с Пицундой и где, наконец, Батум? — За границей! – ответили мы, и, не сговариваясь, устремили грустный взгляд к горизонту, за которым скрывались где-то в морской дали все вышеперечисленные города. — И о чём только эти писатели думают?…

— А что… а чем я могу привлечь его внимание? — Это, друг мой, зависит от… — начал говорить Даггон, оглянувшись на нескольких разодетых торговцев, расхаживающих неподалёку. На них были чёрные камзолы с торчащими спереди кружевными оборками и широкополые шляпы жителей фортов. Здесь, в Лесах, они не протянули бы и двух недель. — Зависит?.. — повторил собутыльник Даггона. — Зависит от чего? — От многих вещей, друг мой. Белый Лис — охотник за головами, знаешь ли.…

Оказалось, что, несмотря на его жизнерадостность, у Омри было совсем немного друзей. Его девушка, с которой они прожили вместе почти семь лет, передала мне жёсткий диск, хранившийся на компьютере Омри. Почему именно мне? Не знаю, может быть, потому что знала о моём пристрастии к литературе и хотела, чтобы память о её возлюбленном не исчезла вместе с ним. А может, потому что мы часто с ним беседовали и не меньше молчали. Что-то родственное было у нас с ним. На диске оказался дневник, где Омри подробно…

Были объективные предпосылки, предуказавшие именно такое восприятие и освоение чеховских уроков, чувствующееся у Карвера с самых первых его рассказов. Дело в том, что Карвер — это отличает его от большинства других американских прозаиков, дебютировавших в 70-е годы, — не получил солидной филологической подготовки. В литературу он пришел не с университетской скамьи, а из гущи жизни и долго не мог ощутить себя в ней профессионалом. Он в каком-то смысле самоучка. Трудности, с которыми сталкиваются…

Фотограф Питер Кайафас (Peter Kayafa ) поначалу их люди сновали туда-обратно. мои дети и кое-кто из близких, которые беспокоились, как бы я концы не отдал, тоже ко мне заглядывали. люди — в смысле, персонал. медсестры? ну, не знаю. видно, недоучки — это ведь не один год учиться нужно. они только прикидывались. каждый час изображали какую-нибудь деятельность. а стоило мне рот открыть, как начинались одни и те же вопросы. как вас зовут? дата рождения? место рождения? — и все такое. бывало, правда,…

Многие свои пьесы и большинство сценариев Исай Кузнецов написал в соавторстве с Авениром Заком. Среди них – замечательная пьеса “Два цвета”, поставленная молодым театром “Современник”(1959), и сценарии культовых, как сказали бы сейчас, фильмов “Достояние республики”, “Москва – Кассиопея” и “Отроки во вселенной”, “Пропавшая экспедиция”, “Золотая речка”. Во ВГИКе Кузнецов вел сценарную мастерскую вместе с Кирой Парамоновой и еще один семинар драматургов при Центральном доме литераторов – это уже…

- Я не отпущу! Ты моя!- Я чувствовала, что он сам не уверен в своих словах, но тем не менее пытается убедить меня и, против воли. На моём лице появилась печальная улыбка. - Я - не вещь! Я не принадлежу ни кому!- Мелькнула мысль, что я даже себе не принадлежу, но я отогнала её подальше. Он спрятал своё лицо в моих волосах, в последний раз вдыхая их аромат. Сердце заполнилось безумной болью. Захотелось, чтобы время остановило свой бесконечный бег и дало нам передохнуть и вздохнуть полной грудью;…

Следствия никакого не было: Борис и в милиции завсегдатай, знают там его. В пьяных драках милиция у нас исстари не копается. Несчастный случай в состоянии алкогольного опьянения, и все тут. Промельчинский переговорил с похоронным бюро и бесплатно выбил оба наших ритуальных автобуса; на бока их при свадебных перевозках накладывают алые рейки с алыми же фанерными бантами, а при скорбных — черные. На похороны Ане с лихвой хватило редакционных пожертвований. Пока Борисово тело лежало в морге райбольницы,…

Я зашла в ванную комнату. Нужно принять душ, пока он свободен. Я разделась и зашла в душевую кабинку. Прохладная вода накрыла мое тело, и я покрылась мурашками. Приятное ощущение. Я прикрыла глаза и обняла себя руками. "ты должна вытерпеть и тогда все будет хорошо" вновь прошептала я про себя. Прошло где-то около получаса, и вот я стою перед зеркалом в ванной, укутанная в одеяло. Я собрала волосы в пучок и вышла и направилась в комнату, на кровати сидела мама. Ну сколько можно?! Я прошла к комоду,…

Впрочем, ничего живого, - кроме самих следователей и растения с неприличным именем "щучий хвост" - в кабинете не обитало. Даже секретарша, которая, как все-таки женщина, могла оживить собой интерьер, сидела в другом конце здания. Приходила три раза в неделю - залить под щучий хвост воды. Следователи, щурясь на интеллигентное покачивание бедер, сидели, курили и потели от взаимных подозрений. Иногда даже пинали друг друга под столом. У каждого следователя была тетрадочка в клетку, куда аккуратно…

 Конечно, мы можем скрыть некоторые признаки настроения, но незначительно. Чтобы скрывать свои чувства и внешность, мы используем капюшоны. Капюшон, неотъемлемая часть нашего гардероба, ведь никакие очки не скроют крючковатый нос, являющийся чертой жестокости и, проявляющиеся, от сердитости рожки.  Мало кому удаётся устроиться в этой жизни, и мало кому удаётся сохранить человеческий облик. Личное устройство получается только у некоторых. Сохранить личное достоинство тоже.  Как опытный…

- Ну, во-первых, Катерина уже не ребенок. А во-вторых, почему ты берешь на себя право решать ее судьбу, выбирать ей того, кого любить, а кого ненавидеть? Дочь твоя уже выросла. Позволь ей самой решать: с кем быть, а с кем расстаться. - Нет, Нина, ты не понимаешь меня. Материнское сердце не обманешь. Я просто чувствую, что будет все плохо. - Аля, успокойся. Если у меня растет двое мальчишек, это не значит, что я не понимаю тебя, как мать прелестных дочерей. Мне кажется, ты должна предоставить…

                             1    В городе Москве, недалеко от улицы Воровского, сплошь заселенной посольствами, в переулке, напротив здания Верховного Суда Российской Федерации, в продолговатом деревянном кафе сидели двое.    Как и вся богема мира, писатели  Москвы не прочь провести время в артистическом кружке. И у них, как правило, совершенно нет денег, и они, что называется, тянут время от салата до антрекота, и от антрекота до кофе.    И смешно смотреть, мой грустный читатель,…