Советская классическая проза

Я еще постоял в коридоре — все думал о том, как Толька Гудков попросил поднять руки тех, у кого живы отцы. Потом пришла с работы Дуся, Женькина жена, решительно распахнула дверь, сказала: — А ну, ребята, закругляйтесь! Посидели — и хватит. Дитю негде спать. — Замолчи! — крикнул Женька. — Ребята на тебя целый день пахали, дом тебе строили. — Знаю, как вы строите, — крикнула Дуська. — Вам лишь бы водки нажраться! Ребята, обходя Дуську, стали выходить на…

КУРИНЫЙ БОГ рассказ Куриный бог — это морской камушек с дырочкой. Говорят, крымские татары считали, что, если сквозь дырочку продеть нитку и повесить камушек на куриный насест, куры будут лучше нестись. Поэтому камушек и прозвали Куриным богом. Потом придумали, что Куриный бог приносит счастье людям. Мне кажется, что, в общем, все хоть немножко, да верят в приметы: одни — с детской незащищенной открытостью, другие — втайне, с угрюмой напряженностью. Я верю втайне. Когда я бывал на побережье,…

Но это только с одной стороны. А с другой стороны, наша книга — нечто совершенно иное. Это такое, что ли, научное сочинение, научный труд, изложенный, правда, простым, отчасти бестолковым бытовым языком, доступным в силу знакомых сочетаний самым разнообразным слоям населения, не имеющим ни научной подготовки, ни смелости или желания узнать, что творится за всей поверхностью жизни. В этой книге будут затронуты вопросы сложные и даже отчасти чересчур сложные, отдаленные от литературы и непривычные…

— От Молоткова? Давайте за мной! А вас уже заждались. Мы прошли за незнакомым капитаном мимо застывшего в сумраке часового, миновали длинный узкий коридор и остановились, пока дежурный открывал дверь. Над потолком ослепительно вспыхнула огромная лампа, ярко осветив стоявшие вдоль стены койки, накрытые новенькими белоснежными простынями. — Здесь пока и обоснуетесь. А как освободятся места в гостинице — переберетесь туда. — Ого! Значит, многие переучиваются? — Лобанов вопросительно…

В полдень бывало тепло, порой душно, и все-таки тяжелые, обильные росы ложились к ночи, гнули траву и кустарник. А на рассвете долго не таял туман, капало с крыш и деревьев, и особенно ясно чувствовалось, что заморозки недалеки. Два пассажира стояли на палубе «Грозного», держась за буксирные дуги. С первого взгляда можно было узнать в них родных братьев. У обоих кругло румянились щеки на скуластых лицах, у обоих торчали надо лбом жесткие белобрысые волосы, у обоих одинаково светились под выгоревшими…

— Вот и гадаю: получится ли что у меня? — командир роты уставился на родинки Прямкова, будто впервые их видел. — Поедет со мной, а? Ведь какая у нее сейчас работа… Объявит фамилии экипажа, перечислит заслуги командира корабля, сообщит высоту и продолжительность полета и пожелает счастливого пути… — Минеральную водичку с конфетами разнесет на подносике, — добавил Прямков. — А давно знакомы? — Детдомовские с ней. — Все будет хорошо, товарищ старший лейтенант, —…

С китаянками соперничали продавцы воздушных шаров; когда шар выдыхался или лопался, начиналась его вторая, куда более увлекательная жизнь: мы выдували из лоскутьев крошечные пузырьки и звонко давили их о лбы и затылки друг друга; продавцы вафель и мороженого, постного сахара и красных леденцовых петухов — самого стойкого товара на веселом Чистопрудном торжище: такого петуха можно было сосать с утра до ночи, он не уменьшался, только красил пунцовым губы и язык. А раз появился там ослик с длинными…

— Я полагаю, что заплатила за картонку настоящими деньгами, — сказала девица. — Не думаете ли вы, мэм, что купили меня вместе с картонкой? — в ужасе воскликнул Джим. — Да, я думаю, — ответила неумолимая девица. — Ведь я беру вещи не иначе, как на вес. Несчастный Джим не знал законов. Он искренне поверил девице и остался у нее в услужении добрых двенадцать лет. Это были самые мрачные годы его жизни. Девица эксплуатировала мальчика, заставляя его работать…

   Главный герой «Снежных зим» — крупный специалист-аграрник Иван Васильевич Антонюк, командовавший в войну партизанской бригадой. Он привлек внимание писателя, когда оказался на пенсии, — так сказать, не у дел. Правда, пошел он на пенсию досрочно и не по своей воле: его «отправили», сняли с должности как «травопольщика». Впору было обидеться, отгородиться от мира, замкнуться в себе. Но не таков этот человек. Не чувство личной обиды движет его поведением, а желание участвовать в большом деле, активная…

Федя . И сказала, чтоб все учились, как Пашка. Татьяна . Да ну? Павел . Правда, маманька! Мне даже стыдно стало! Федя . А как все хлопали! Павел . А Яшка пошел на сцену выступать, да как растянется! Федя . А все как захохочут! Павел . Все-все! И Зоя Александровна тоже смеялась. Татьяна . Подождите, я уберусь сейчас, потом расскажете. ( Уходит в избу. ) Федя ( взглянув на крышу ). Так я и знал! Павел . Чего? Федя . Вертушки-то нету! Петька длинный сбил!…

Антон Макаренко. В случае принятия меня в институт, прошу сообщить: Полтава, до востребования. Антону Семеновичу Макаренко. По тому же адресу, в случае отказа, прошу выслать документы. Марки на ответ прилагаю. К заявлению А. Макаренко. Вместо коллоквиума. В области предметных дисциплин систематические знания получил я в Учительском институте. Математикой никогда особенно не интересовался, поэтому арифметика, геометрия, алгебра, тригонометрия и физика мне знакомы только в пределах…

В начале мировой войны я работал вожатым и кондуктором на московском трамвае, потом — санитаром на тыловом и полевом санитарных поездах. Осенью 1915 года я перешел с поезда в полевой санитарный отряд и прошел с ним длинный путь отступления от Люблина в Польше до городка Несвижа в Белоруссии. В отряде из попавшегося мне обрывка газеты я узнал, что в один и тот же день убиты на разных фронтах оба мои брата. Я вернулся к матери — она в то время жила в Москве, но долго высидеть на месте не смог и…

Пламя вспыхнуло — и погасло. Там же, на фронте, я вдруг услыхала шумы одесской улицы времени самого раннего моего детства. Просыпаюсь и вместе с сознанием возвращающегося дня слышу грохот одесской мостовой. Мостовая покрыта булыжником. Ой, как громко и радостно она грохочет! Кто-то вопит, не иначе — мороженщик. От шума и синевы звенели стекла в окне. Я хотела встать, но не могла, я вцепилась в сетку кровати. До сих пор я люблю дальний уличный шум, он для меня как звук тишины, как…

Лавренев, верный принципу социалистического реализма, видел и переносил на страницы своих книг дорогих ему матросов и солдат, которые несли в своих сердцах такой горячий огонь любви к народу, что он очищал их от слепых анархических порывов. Борис Андреевич Лавренев любил и писал людей, горячо боровшихся, горячо строивших, горячо живущих. Среди его любимых героев не было людей равнодушных, успокаивающихся вместе с победой революции. Успокоившихся он — сам вечно молодой, взволнованный и темпераментный…

Оба бойца — и Крученый, и Кучма — возвращались из разведки. Поиск был неудачен, ничего толком не узнали, и вот теперь, на окраине Дюртюлей, наткнулись на белого офицера, и это было, пожалуй, кстати. — Кто таков? — спросил Кучма у задержанного. — Откуда? Куда шел? — В армию красных, — весело отвечал офицер, окидывая взглядом бородатого, в обожженной шинели мужика. — Веди меня к начальству, братец. — Что с ним таскаться? — больше для устрашения…

Дмитрий Фурманов Москва, 7 января 1926 года. Рассказы На Черном Ереке Из штаба армии пришел приказ о том, чтобы наш отряд взял во что бы то ни стало поселок Черноерковский и в дальнейшем способствовал 26-й бригаде, идущей справа от него, во взятии Ачуева, куда неприятель стягивает остатки расколоченного своего десанта, срочно погружая их на суда и переправляя в Крым. Десант Врангеля действительно можно считать разбитым. После нашего удара по тылу в станице Ново-Нижестеблиевской…

Мысли путались, и Андрей, стиснув руками виски, стоял на крыльце, не видя ничего перед собой. Состояние, в котором он находился, больше всего походило на чувство цепенящего страха. Не страха опасности, нет. За месяцы войны он перенес, пережил и перечувствовал столько, что не могло быть и речи о страхе в обычном смысле слова. Здесь было другое, в чем Андрей сам еще не мог разобраться. Внутри что-то надорвалось, словно рушились глубокие устои, представления о воинском долге. Ведь для непосвященных…

Кесарев не сразу нашел, что ответить. Он молча смотрел на старпома; дождь все еще моросил, капли воды усеяли его лицо, и оно казалось бугристым, все в черных крапушках. Черняк — кряжистый, черноглазый матрос-украинец возился с тросом у торпедного аппарата, он, как и Кесарев, весь промок, даже не ходил на перекур, стараясь к вечеру управиться. Кесарев хотел было подозвать матроса к себе и при старпоме отчитать за то, что допустил оплошность, но тут же раздумал: «Разберусь после, парень и так…

— Ишь ты, — сокрушенно произнес Андриан. — Стало быть, мы отмолотились, — криво усмехнулся он. — Не знаю. — Мальчик тронул коня поводом. — Вот так притча, — протянул недовольно Андриан и дернул за вожжи. — Ну ты, трафа! — Часто запинаясь, лошаденка поплелась к видневшемуся невдалеке току. «Выходит, Лукьян свой хлеб обмолотит за ведро, а наш жди ненастья. Не вовремя принес лешак Февронию. Не баба, а черт в юбке, — выругал он мысленно дочь…

Из кухни тянуло запахом жареного кофе, доносился смех, звякала посуда. Зина и дочери готовили завтрак. Наконец в трубке приблизилось чье-то частое дыхание и вздрагивающий женский голос заговорил: — Алло, Денис Семенович, извините, пожалуйста, вы не представляете, что с ним творится; ради бога, вы не обращайте внимания, его совсем замучили, я вас прошу — выслушайте его, вы один, кто может посоветовать, разрешите нам приехать, это ненадолго, я бы не стала, честное слово, это так важно… —…