Современная проза

Хочется верить, что моя настойка – это мой выбор. И лишь время подтолкнуло меня к исследованию этого вопроса, не кто иной. Как следует пить мои настойки? Как вашей душе угодно. Нравится название – так выпейте, можно залпом, можно несколько глотков пригубить и прекратить. Никто не застрахован от непопадания в десятку. Ваши ожидания могут не оправдаться. Я, например, люблю черную смородину, но не везде она хороша, а настои на травах вгоняют меня в отчаяние, но порой и они открываются прелестным…

Гришу никогда не сажали за стол с Миронычем. Авдотья Никитична кормила Гришу на кухне, а он с увлечением рассказывал ей о кукольном театре и своих новаторских идеях: «Потом выскакивает Петрушка – Лопахин, начинает пилить деревья, с веток слетают вороны, зловещие птицы кружат над Петрушкой, он разгоняет их дубинкой. Вишнёвый сад уходит под землю, на его месте вырастает Дворец культуры. Я его делаю из папье-маше, в окошках будут гореть лампочки и двигаться пионеры». Никитична слушала Гришу вполуха…

Снова поворенвушивь посмотреть на спящую соседку по палате, она замечает цветы, розовые шарики, мягкие игрушки на тумбочках и подоконнике, еще и с подписанными вручную открытками. Она оглядывает пустые тумбочки возле своей кровати – ни цветов, ни открыток с пожеланиями скорейшего выздоровления. У этой соседки уже точно есть ребенок, крошечная девочка, и ей по праву все эти празднества, но ведь если женщина потеряла ребенка, ей можно принести цветы и открытку с сожалениями? Но нет – по обе стороны…

Заслоняешь панораму, знать стоишь ты здесь не зря. Я узнАю тайный план твой, развенчаю этот сон. Мне сдается, что ты тоже в знаки тайные влюблен. Не хочу мудрить словами, только что-то там лежит За тяжелыми замками всеми высказанной лжи. И не сходятся фрагменты на мозаике судеб – Я проверю. Можно это или адский этот грех? Я хочу узнать, где Лихо расплетает свой конец, Добираясь подло, тихо до светящихся сердец. Большинство хотели света и добра в родимый дом, Но кому-то…

Но тут надо понять одну диалектику: вместе с детьми растет, мудреет и становится мастером их учитель. Как относиться к детям – это то откровение, которое он постигает только у Солнца. Я читаю и перечитываю книгу и, также как сам автор, заглядываю в свое детство, откуда обычно идут лучики Солнца, которые влекут меня в Будущее. Творчеству Игоря Киршина, мастера, человека Пути – нет конца, как лучам Солнца. Примите, дорогие коллеги, этот его дар духа, ибо у него нет чего-либо более светлого, что…

Он причитал на ходу, продолжая заботливо двигать перед о. Яковом пятно фонарного света. В это пятно попадали сухие травины, комки индевелой земли, отпечатки рубчатых подошв и суконный подол его, о. Якова, рясы. Всё это было настолько отчётливым, резким, что сама беспощадно-нагая отчётливость, как бы враждебность, предметов, встречавшихся им на пути – обостряла в душе о. Якова чувство тревоги. Пока они медленно, словно бы крадучись, шли через ночь, монах вспоминал человека, что жил при котельной.…

Я уже давно не ощущаю себя чем-то. Просто душа смотрит с прищуром на мир через разрез глаз моего тела, с которым прекрасно уживается, и все происшедшее, было ли точно так на самом деле или все так казалось мне или, как говорили древние, приснилось. Бес его разберет. Первые впечатления о жизни Конечно, начиная писать сей пёстрый набор из своей жизни, я не мог оставить в стороне первые свои воспоминания, коие я отношу к району трёх лет, хотя, наблюдая своего сына, первые проблески сознания у…

– Суперский. Ты знаешь, какие сейчас « двушки ». В одну комнату руки, в другую ноги, а жопу за окно, потому что девать некуда. – Точно, Юрка. А тут « двушка » как пол-этажа. Один коридор от лестницы до кухни чего стоит! Мы бабку видеть лишний раз не будем! – И она нас. – Плюс к тому квартирка чистая. Не убитая и не заблеванная опездолами… –…Вроде нас с тобой… –…Именно, – Кирилл вздохнул. – В прошлом году мы, конечно, оттянулись по полной. Удивительно, что из академии не вылетели… …

Рябина Ветром ей обломило запястья, Боль такая – не выплакать слез. Закачала кудрями несчастная, Кровью ягод обрызгав откос. Не с того ли по небу, что хмурится, Разгоняя дожди сентября, К ней спешит по распахнутой улице И под ноги ложится заря. Ива 1. Рожь не убрана, рожь не скошена, Белым инеем припорошена… В августовский день, когда синь кругом, Выходила мать провожать его. Говорила мать: «В свой родимый дом Поскорей вернись на коне гнедом, Я молить Христа буду каждый…

– Так что там творится? В комнате, откуда ушел глаз? – повторил я. – В двух словах не скажешь, – усмехнулся Филипп. – Деньги-то у тебя есть, братец? – Есть. – Прекрасно! Не видел мою сумку? – Расскажи про комнату. – Вот она! На самом виду была. Представь: у тебя есть две картины мира – одна в выпуклом зеркале, а вторая в вогнутом и опустевшем. В выпуклом все увеличивается. В вогнутом и опустевшем зрение движется в противоположном направлении. Вот черт! Телефон совсем разрядился. – И…

Верный путь к свободе лежит не там, где кричат о свободе, а там, куда никто не хочет попасть, – думал Ридли. – Ведь в месте, откуда бегут, находится ответ на вопрос: почему мы всё ещё ищем мираж? Потому что реальность не имеет никакого значения. Нам не нужна реальность. Мы хотим призрачные иллюзии, спасающие нас от реальности. В реальности мы погибаем, а в сказке мы обнаруживаем истину, давно забытую людьми. Истина всегда говорит, а реальность всегда молчит. И в молчании мы исчезаем с лица земли,…

Мы открывали футляры и первом делом начинали натирать смычки желто-красной канифолью из круглых тюбиков, которые также хранились в футлярах. От быстрых движений канифоль подтаивала и источала характерный сладковатый запах. Длинные волоски смычков покрывались беловатым налетом, который увеличивал трение со струнами и который затем постепенно отшелушивался по мере игры, оседая на черном грифе скрипки и на наших воротничках. Мы сильно завидовали Марселю, у которого канифоль была лишена этого недостатка,…

Миха заканчивает одеваться: туго затягивает галстук на розовой рубашке, застегивает солидные часы на запястье. – Гуляем всю ночь, жена на работе, – весело говорит он. – Ты видела место силы? – Нет, я только в Эрмитаже и в Русском музее была, – Янка поправляет очки. – Пойдем кататься, покажу. *** Машина мягко шелестя колесами высовывается из арки и останавливается. Тускло горят фонари. Ночная улица пуста. Только где-то вдалеке, прижимаясь к домам бредет небольшая женская фигурка. Янка сидит,…

Я стою у самой границы. С противоположного берега Буга, по правую руку от меня, доносятся громкие голоса: какие-то чудаки купаются, несмотря на дождь, окликают друг друга. Слева слышна русская речь. Дачники, чьи скособоченные дворцы еще не купил Толик-алкоголик, даже в ливень на страже своих огородов. В брезентовом плаще и резиновых сапожищах, с двумя шрамами на теле – один на животе, другой на спине, пальцы рук недавно срослись после переломов, а мозоли еще не сошли – я стою на узкой полосе приграничного…

– Доброе утро, Анастасия Николаевна, – женщина с улыбкой смотрит на меня, – мы вас заждались. Улыбка мягкая, солнечная, как и ее волосы – огненно-рыжие. Яркая и красивая женщина. – Необходимо было закончить работу с постоянным пациентом, – поясняю я. – Понимаю. Как вам у нас? – Мне все нравится, – окидываю взглядом приемное отделение. Чистота и красота. Огромный холл, интерьер выполнен в теплых желтовато-персиковых тонах. Множество диванчиков для ожидания и цветов в горшках, автоматы с водой…

– Хеллоалексхауаю? – услышал я в трубке знакомый голос моего друга, представителя титульной китайской нации "хань", младшего партнёра (только по бизнесу, если что), незаменимого здесь "достань, отправь, пошёл к чёртовой матери!" Жу Лао, которому мы в России, сразу же дали прозвище Жулик. Но на самом деле, это вполне честный малый, тридцати трёх лет от роду (то есть всего-то на пять годиков старше меня). Нет, конечно, может он и подворовывал что-то себе на наших поставках из Китая, заразившись от…

Ну и что? Во-первых, как говорят у нас в Америке "Do what I ay, not what I do 1 ", a во-вторых, говоря словами одного из героев этой книжки, "нельзя быть таким злопамятным". Да-да, это я Вам говорю, мой дорогой читатель. Могли бы этого и не заметить, из вежливости. Я же, вот ничего Вам не говорю, когда Вы слюните свои пальцы, перелистывая мою книгу. А мог бы… Ну ладно, будет нам лаяться, давайте мириться. И не вздумайте швырнуть мою книжку куда-нибудь в угол… Давайте успокоимся и начнём рассуждать…

А пока, я проснусь, умоюсь, поем, оденусь, поеду на общественном транспорте пойду пешком поеду на машине к месту выполнения своей рабочей функции, сделаю свою работу, поем еще один раз, поеду на общественном транспорте пойду пешком поеду к тому месту, с которого начал, умоюсь, разденусь, поем, посплю. В конце перестану существовать. Если ряд факторов сложится успешно, то я смогу выполнить ряд побочных действий, дабы развлечь себя и возможно даже продолжу свой славный род, дав шанс своему генному…

«Значит, занесла недавно. Когда только успевает приготовить. На обеде в офисе перцев, вроде, не было, – вспоминала Петра. – Или я не обедала? Точно – я же ездила на встречу, перебив аппетит кофе». Петра выложила пару перчиков на тарелку, наполнила бокал красным вином, и устроилась за круглым столом в гостиной. По телевизору шла программа «Уж замуж невтерпёж». «Знаете, а я Вам верю», – говорила ведущая главной героине – ухоженной даме за сорок. – Вам, действительно, намного сложнее найти партнера,…

Отче, я помню Ваше напутствие перед расставанием нашим, помню и Ваши слова о ближних. «Богом клянутся, дьяволу служат». Со сдавленным сердцем я понял в тот час, что путь Ваш – в обитель, а то и в скит – вымаливать милости нам, незрячим. И все же, склоняясь пред той высотой, на коей пребывает Ваш дух, я понимал, что сам я, как Софья, весь – кость от кости этого мира со всем его мороком и безрассудством. Да, страшно и опасно в нем жить, что тяглому, что высокородному – проснешься утром, а доживешь…