Современная проза

– ...и Раневская ваша вот тоже... – Да, доктор Бакулев знаменитый однажды пришел к Фаине Георгиевне. Он дружил с ней, любил ее очень... Мы с ней сделали обед, такой, приличный, но не шикарный – шикарный он не позволял... Пришел, говорит: «На что жалуетесь, Фаина Георгиевна?» «Александр Николаевич, не сру!» «Сейчас посмотрим». «Что – посмотрим?!» – Евгения Леонидовна, ну, поехали, благословясь? Включаю кнопочку... Здравствуйте, Евгения Леонидовна! Как я рада нашей встрече и как благодарна, что…

Никакого колодца, ни тем более дна колодца не существует, смысл поговорки в том, что правду трудно обнаружить, она не выставляет напоказ свою наготу, и не каждому смертному дано ее увидеть. Но все мы обязаны это наш долг — искать правду везде, в любом случае и спускаться в мрачный колодец, чтобы увидеть ее божественный свет. «Божественный свет» заимствован мной из речей судьи, как, впрочем, и вся вышеприведенная тирада. Судья так образован, что впадает в пафос и употребляет высокие слова даже дома,…

Спасаясь с крохотной планеты, я выпрыгиваю в космос, как рыба из воды, и плыву в межзвездном пространстве. Плыву брассом, так быстрее. – Да проснись же наконец! Я покидаю одну реальность и выныриваю в другой. – Мишель, вставай! Нужно торопиться! Розовые губы приоткрываются, за ними виден туннель; я различаю небо, язык, блестящие зубы. В самой глубине трепещет гортань. – Пожалуйста, ответь мне! Не засыпай снова. У нас очень мало времени! Широко раскрыв глаза, я смотрю на того, кому принадлежит…

В конце мая 2004 года я приехал из Москвы в Биарриц, для того чтобы затеять новую повесть. В ноябре 2003-го в этом курортном городе, стоящем на прибрежных скалах над вечно гудящим Атлантическим океаном (будем иной раз называть его просто Водоемом, или, еще лучше, Резервуаром), мне удалось в режиме форс-мажор завершить трехлетний труд, своего рода фантазию на исторические темы. Теперь это место, естественно, казалось мне залогом нового хорошего труда. По завершении долголетней работы всякий сочинитель…

Рядом с Андре Пьер казался крохотным – подвижной, как птица, кожа оливкового тона, большие выпуклые глаза, длинные руки, гортанный голос. Разговаривая, он прыгал между рамами и вазами. Инженер-конструктор, Пьер увлекался театром, пробовал прежде писать стихи, даже издал книжку под псевдонимом; часто влюблялся и, терпя сердечные неудачи, помышлял о самоубийстве; но к жизни был крепко привязан и любил ее вплоть до обид. Был он человеком впечатлительным, слабовольным; порой друзья толкали его на неожиданные…

– Так как все же эту то звали? Не вспомнила? – Не, не вспомнила… 2. Агаша… Надо же так по-скотски над своим собственным чадом издеваться, чтобы маленькое безответное бессловесное и беззащитное существо Агашей назвать! Надо же так самозабвенно любить себя самого и лелеять собственные weet fooli h little thing – эти знаковые реперы своего частного мироощущения, чтобы дочку свою на всю жизнь обозвать именем – связанным с какой-то своей собственной дурацкой привязанностью, которую ребенок,…

Смотрела и брезгливо поджимала губки, – мол, фу, какую гадость показывают. – Покуда Божью заповедь выполняли, покуда с утра до ночи трудились в поте лица, некогда было о разврате думать, – нудил Иван Алексеевич. – А вот как появились машины, облегчающие труд, наказанный Богом человеку, из кустов снова змей-искуситель выполз и сбил человека с пути истинного. Человек-то по замыслу Божьему на что время своё свободное должен был тратить? Иван Алексеевич принял картинную позу и вопросительно, как на…

У полуторастолетних «Московских ведомостей», у газеты политической, к которой прислушивалась Европа, в это время выходило четыре тысячи номеров, из которых больше половины обязательных подписчиков. «Русских ведомостей» в. этот же год печаталось меньше десяти тысяч, а издавались они в Москве уже двадцать лет. «Московские ведомости» были правительственной газетой, обеспеченной обязательными казенными объявлениями, которые давали огромный доход арендатору их, но расходились они около трех-четырех…

А секретарь парткома, товарищ Мостовой нервно шмыгнул носом, как то некрасиво подтерев его тыльной стороной ладони, не глядя Игорю в глаза, сказал, – не наше с тобой дело обсуждать, что там решили, – и при слове "там", товарищ Мостовой показал пальцем куда то на потолок, где судя по всему находилось самое высокое партийно-государственное руководство, которое и решило, что в августе тридцать девятого на советском Кавказе в горы с нашими альпинистами пойдут альпинисты из фашистской Германии.…

Президент знал. И, помешивая сахар ручкой алюминиевой вилки, он размышлял о том, что, скорее всего, делегация Харитонова будет требовать самостоятельности и отделения от состава Московской России. Или попросит денег. Моисей Наумович хотел было вовсе не принять делегацию из Курска, но, как бы прочтя его мысли, Фира Руфимовна добавила: – С ними иностранец! Президент поперхнулся, закашлялся, быстро допил чай, доел нелюбимое филе и нервно поставил георгиевскую тарелку и стакан на поднос. Тарелка…

Герои этих книг принадлежат к обездоленным слоям общества, которые до Орхана Кемаля никогда не были представлены с такой широтой в турецкой прозе. Это безработные, мусорщики, мелкие чиновники, поденщики, люмпены. Они готовы на любую работу ради куска хлеба. И ни на минуту не оставляет их страх: как бы не погибнуть от голода. Этих людей много, очень много, но все они одиноки, бесправны, беззащитны — каждый за себя и сам для себя. При всем разнообразии индивидуальностей и судеб одиночество их обусловлено…

«Даниэль, — голос у него сел, — дай мне карту. Кажется, мы заблудились». Надо же, я так стараюсь, а ему, оказывается, наплевать, говорю я с кем-то или нет. «Да, я тоже так думаю. Точно, мы заблудились. Да не говори, это просто невозможно! Надо найти другой город. Больше этого и не такой мрачный. С освещением. И чтобы не было дождя. Где я буду как дома. Где не придется каждый день сходить с ума только из-за того, что другого выхода просто нет». Я продолжаю говорить сам с собой. Мне это начинает…

1 Посадили Ваню Серова на пятом курсе Иняза за перепечатку “Архипелага”. В лагере предложили выйти досрочно, но с условием — постучать. Стучать не хотелось. Ванька мурыжил оперов изо всех сил, и, не добившись от него никакого толку, они сдали его солагерникам. Ночью его чуть не зарезали. Ванька башкой пробил верхнюю шпонку и, чудом живой, убежал на вахту. Потом полежал в больничке, где “испражнялся розовой мочой”. Выпустили его все-таки досрочно, по двум третям. Ваня вернулся на родину,…

— Понятно… Ну как там поживает Джимми? — Ах, Ллойд… — Морин теребила пальцы с неровно подстриженными ногтями, совсем красные от холода. — Ты его видел? — Когда? — Барбер озадаченно глядел на нее в этом сумраке. — Кого ты имеешь в виду? — Ты видел Джимми? — повторила Морин тонким, испуганным голоском. — Да-а… так с месяц назад, может, даже больше. Почему ты об этом спрашиваешь? — Вопрос задал просто так, для порядка — почти был уверен почему. — Он пропал, Ллойд… Его нет уже тридцать два…

К настоящему времени из литературного наследия Юрия Морозова неопубликованными остаются сборник песен, которому сам автор дал название «Северный певец», а также философский трактат «Песня силы», написанный им в 1981 году. В книге много фотографий, отображающих жизненные этапы Юрия Морозова, людей, с которыми он был близок и которые принимали участие в создании его альбомов. Иллюстрации к части «В городе низкого солнца» выполнены мной в 70-е годы по замыслам Юрия. Они входят в наши самодельные…

Уже был август, но в витрине еще с прошлой зимы висели шапки-ушанки. Девушка на их фоне стояла, как в мехах. От этого она выглядела еще красивей, и я опять пожалел, что вышел из дому без фотоаппарата. Вокруг нее вертелся, силясь познакомиться, ка-кой-то парень. Он что-то тихо говорил ей и громко смеялся, чаще смеялся, но и говорил тоже, однако девушка ни разу не глянула в его сторону. Она казалась глухой и незрячей, как манекен, и парень ушел. Я поплелся за ним следом, но потом он свернул…

Все подскочили с постелей, будто ждали этих слов, и ринулись к окнам. На небе красовался огромный, светящийся апельсиновым цветом лунный диск. Он, как таинственный, неизвестно откуда появившийся корабль, пришвартовался к верхушке тополя и смиренно замер над кроной. Казалось, что кто-то хотел его спустить на невидимом канате на землю, но он оказался коротким, поэтому сказочное судно зависло в воздушном темно-синем океане. – Вот здорово! Как близко от нас луна! Кажется, залезь на тополь и достанешь…

Остывают быстро и сходят легко на нет. В Халле, Манчестере, Оксфорде, Бирмингаме, Я и про Лондон так думаю, только не говорю… Съездить в Голландию — да вы смеетесь! Да бог с вами! Что там, другую покажут радугу или зарю? На материке, да еще с правосторонним движеньем, Англичанину неуютно и чуточку не по себе. Вообще-то к Франции он относится с уваженьем, Но Верлен, Малларме, Бодлер — что-то есть показное в их стихах и судьбе. Лучше всю жизнь…

Выпьют водочки с закуской попроще, Залатают перед зеркалом грим И вернутся на морозную площадь За два доллара сниматься с любым. Потешается эпоха другая, Не боящаяся прожитых бед. А история глядит не мигая Двум подвыпившим актерам вослед. Лента яркая в петлице алеет. Тускло светит мишура эполет. Одному из них брести к Мавзолею, А другому — за Уральский хребет.   Кремлевский полк Мажор барабанного ритма И…

Роберт открыл сумку, извлёк оттуда полиэтиленовый пакет и протянул его ей. — Эта хреновина, наверное, уже старовата. Но тут должно быть всё что нужно, — сказал он небрежно, зная, что вещь хороша. Лиза зашелестела пакетом и достала из него небольшую сумочку. Взвизгнула застёжка-молния. Наконец показалось то, что она хранила. Это был фотоаппарат. Лиза повертела его в руках, посмотрела на маркировки и поставила диагноз: — По тем временам это было очень круто! Да и сейчас неплохо. Спасибо, Робик,…