Современная проза

Ну что мне оставалось делать? Конечно, я встал, поднял амфору за обе ручки, с трудом оторвал от пола и опрокинул на себя; запах мирры распространился кругом, сначала на залу, – в которой мы встретились, – залитую нежным и ласковым светом русского московского заката, а потому трепетную (ну, нет, это излишество – трепет происходит из ее глаз, окантованных волнующейся весенней травой ресниц), затем сквозь огромные и раскрытые окна (и ее огромные распахнутые в мир глаза) и огромную дверь на Тверскую,…

Из подсвеченной синим, дымной, просторной полумглы выползает поезд, раскладывает на перроне плотные желтые квадратики света из окон. Поезд тоже выглядит бутафорским – густо и грустно вздыхает, вздрагивая облезлыми боками, словно сделанными из тонкой, непрочной фанеры, ветхий, грязный и разве что не перехваченный скотчем. Проводницы под стать, в свете фонарей – синюшно-бледные, в свете вагонных ламп – восковые, отечные, с глухими темными подглазьями, словно истасканные, истосковавшиеся, безобидные…

- Хочешь? - У тебя от них брюхо заболит, - сказал Маколи. Ребенок плелся следом. С первого взгляда трудно было определить, мальчик это или девочка. Грубые башмаки, синий комбинезон и рубашка цвета хаки, как у мальчика. И походка вроде мальчишеская. Через минуту Маколи уже издали услышал голос: - Папа, подожди. Он остановился, вздохнул. Медленно, с досадой обернулся. Он смотрел, с каким трудом расстегиваются пуговицы, потом ребенок присел на корточки, потом выпрямился, и его медлительность разозлила…

— Тетя Глэдис, может, сегодня поужинаем вместе? Такая жара стоит. Отдохни немного. — Вот еще! Что же мне потом — сразу четыре разных блюда подавать?! Ты у нас кушаешь тушеное мясо, Сьюзен подавай прессованный творог, а Максу — бифштекс. Он по пятницам всегда кушает бифштекс — я не вправе его судить. Ну, и мне самой на ужин — цыпленок. Что же мне, двадцать раз подряд из-за стола вскакивать?! Я что, прислуга?! — Почему бы нам всем не отужинать бифштексами или цыпленком. — Слушай, я как-никак двадцать…

В беспечальной юности это искусство для искусства, чуточку подпорченное тщеславием, хоть и не проходит, но становится недостаточным, потому что тебе надо теперь выделиться с серьезной целью, отодвинуть хмелевских парней и даже друзей, чтобы самому стать первым, лучшим, а для этого надо совершить что-то исключительное, равное чуду. Например, поймать трехпудового сома… Ладно, пусть двухпудового… Ну, хорошо, пусть только пудового, хотя в старой Волге водились звери на два центнера с гаком. И вот, согнувшись…

В большой комнате обычно собираются все. Здесь мама Ирины Елена Леонидовна, бабушка Мария Евграфовна, а также младшая сестра Ирины Юлия, худосочная блондинка. Во время ссор с мужем подолгу проживает с ребенком в родительском доме. Кого не затащишь сюда, так это младшего ребенка – Дэна. Денис называет Юлию Хамсой, по старой привычке, за то, что она тощая, как пугало. Впрочем, о Мухомере между делом пекутся все. Мария Евграфовна вдруг вспоминает: – Мама! Где ты, мама? Ты не потерялась? …

И все же! Я не могла жить только так! Действительность удивительна! Бабушка оставила мне в наследство немного денег, но жить одной в такой большой и такой дорогой квартире не имело смысла. Нужно было искать новое жилье. Другого выхода не было. Я попыталась найти жилье по объявлениям. Но когда я увидела длинный список однотипных жилищ, у меня голова пошла кругом. Переезд требует времени, требует усилий. Я не отличаюсь крепким здоровьем, а от беспрерывного спанья на кухне у меня ныло все тело. Когда…

На лестнице послышались тихие шаги. Они выводят его из оцепенения, он приоткрывает глаза, прислушивается: знакомое шарканье все ближе. Раздается робкий стук в дверь. Он остается неподвижным. — Павел! Ты здесь? Он затаил дыхание. Слезы набежали на глаза. Наконец-то. Он не удерживает их. Слезы приносят облегчение. Он слышит за дверью усталый вздох. Тот, за дверью, переминается с ноги на ногу, прислушивается, снова стучит! — Ты слышишь? Отвори же! Будь благоразумен! Юноша не отзывается. Он…

— Я тебя прошу, выпей грёбаный тегретол, — говорит он, смягчаясь. — Мне страшно, Бан. Этот парень бегает повсюду и нападает на женщин. — Какой еще парень? — У него красная краска на лице, а на голове пластмассовые рога, как у дьявола. — Что? — На севере. Сейчас показывают по телевизору. Банни берет с тумбочки пульт и, размахивая им, как рапирой, включает телевизор, примостившийся на мини-баре. Выключив звук, он щелкает каналы, пока наконец не попадает на черно-белую запись, сделанную камерой…

— Так записывайте, милый мальчик, записывайте. — Великолепно, лорд Малквист. — Босуэлловский [4] знай-свое-место-Мун. А девятый граф (энтомологически) смятенно взирал на сражение, разворачивающееся на Ватерлоо-плейс; это напомнило ему… — Быть может, вы не знаете, милый мальчик, во что был обут герцог Веллингтон в битве при Ватерлоо?… — В сапоги, милорд? — Несомненно, но в какие? — В какие сапоги был обут Веллингтон? — тупо спросил Мун. 4 От имени Джеймса Босуэлла (1740–1795) — спутника…

– Доктор, у меня СПИД! – Доктор, мой ребенок умирает! – Доктор, моей жене нужны лекарства! – Моя жена беременная, она рожает, ей надо в госпиталь! – У меня малярия, доктор! Я умираю! Охранник отеля даже и не пытался сдерживать толпу. Ему было все равно. Эти попрошайки были его народом, он их понимал, а меня нет. Я решила быть твердой и перестала выходить к просящим. Наплыв людей схлынул, но все равно время от времени к моему номеру пробирались какие-то люди, прося о помощи. Самым…

Какой-то порядок, во всяком случае, установился. Кажется, я понемножку осваиваюсь. А живу я здесь, в Америке, в безоблачной Америке, в Америке почтовых ящиков и бельевых веревок, приветливой, многоцветной, многоязыкой Америке. Зовут меня Тод Френдли. Тод Т. Френдли. Вот он я, вот он – в «Днях салата» или пошел в «Скобяной мир Хэнка», а то на газончике возле местного «белого дома», выпятил грудь, руки в боки, с видом типа «хо-хо-хо». Вот такой я парень. Вот я – вот он. В овощном, на почте, с непременными…

Этот порт кажется сошедшим с полотна Гогена. Луна отражается, дрожа, на водной поверхности бухты. Скалы очертаниями карикатурно похожи на спящих львов. Силуэты пальм слабо проступают в неверном свете. Песок ослепительной белизны. Грубо сколоченная деревянная пристань нависает над водой. Вот вдали появляется яхта. Это, видите ли, своего рода вступление, которое заставит прослезиться слабоумных японских девиц. В стиле «прибытия яхты с большой постелью в каюте на помощь заблудшей деве». Засевшее в голове…

Я снова посмотрел на часы. — В нашем распоряжении полчаса. Время пошло. Поехали! …Мы занялись тем, что принято называть любовью, и что не имеет к любви никакого отношения. Дефицит времени не оставил двуспальной кровати ни малейшего шанса быть использованной по назначению. Горничная оценила бы мою аккуратность. А если бы она была хороша, и у меня бы завалялся лишний часок, то и все остальное. Внесу поправку — перед любым делом надо хорошенько выспаться, тогда гормоны пребывают в гармонии даже у…

Искренне прошу прощения за явное позерство, хамство, казарменный юмор и сленг. Вместо пролога Это не должен знать каждЫЙ Что кроется внутри у мужчины? Да то же, что и у женщины, но более приземленное и прагматичное, меньше на ребро и крупнее в печени, — скажете вы и, будучи правыми, все же ошибетесь. Мужской мир — это не осколок зеркала, отражающий безупречность мироздания, и уж точно не примитивность устройства пищеварительного тракта, через который, по слухам, лежит путь к его сердцу. …

1. Не насиловать девушек (разве что они того потребуют). 2. Никогда не спрашивать номер мобильного телефона у девушки, уже заключившей контракт с Гией или Тиграном. 3. Перемещаться только на машине, с личным шофером и телохранителем. 4. Никогда не заговаривать с девушками, которые ночью носят темные очки. 5. Не употреблять кокаин. 6. А главное — никогда не влюбляться. Фотогеничность — великая тайна. Некоторые девочки, от которых в жизни глаз не оторвать, выходят пустышками. Таких лучше…

Тут я недопонял. Сэр, да ведь вы, китайцы, впереди нас по всем статьям, вот разве предпринимателей у вас нет. А у нас есть. Тысячи и тысячи. Особенно в области технологии. Зато нет дорог, питьевой воды, электричества, канализации, общественного транспорта, мы нечистоплотны, недисциплинированны, невежливы и непунктуальны. Предприниматели — то есть мы — создали все эти компании, занимающиеся аутсорсингом, без которых Америке теперь никуда.  И вот вы надеетесь научиться создавать своих, китайских…

В один из таких вечеров дедушка Глечиков чувствовал себя особенно хорошо. Иван Саввич уехал в город и обещал вернуться только на следующий день. Дедушка сидел на крыльце клуба и ждал, когда люди начнут расходиться с лекции. Лекция называлась «Сны и сновидения». Читал ее приезжий молодой человек в больших очках — Дима Крутиков. Хотя дедушка и любил посидеть в клубе, но на эту лекцию он не пошел. Раньше главный интерес ему доставляла возможность задавать приезжим ученым людям вопросы. Шла ли речь…

То, что Палашка ходила с брюхом, сказывал Евграфу один мужик из Залесной, сидевший в тюрьме вместе с Мироновым. А кого Палашка родила, как назвали, Евграф так и не знал. Писем из дому не было. Но после стычки с Микулёнком в кабинете у Скачкова Евграф так почему-то и считал: родился парень Виталька. «Витальке теперь два годика. Наверно, уж вдоль лавки бегает, а то и к порогу… Да где она, дедкова лавка? Всё отняли: и лавки, и ложки…» При мысли о внуке, которого никогда не видел, Евграф почуял, как…

Мне не нравится в себе: А теперь забудьте об этом задании и наслаждайтесь историей, которую я хочу вам рассказать. Вы сделали это? Если нет, то сделайте, пожалуйста. Тогда чтение книги принесет вам больше удовольствия. Если сделали, спасибо вам большое. И простите меня за то, что я усомнился в вас. Теперь, пожалуйста, забудьте об этом и о том, что я не полностью доверял вам, и получите радость от книги. ПРОЛОГ Путешествие ночным поездом из Канпура в Дели стало самым запоминающимся…