Современная проза

В кабинете он накрылся одеялом. Одеяло пахло его девкой, Фифи. Вообще-то девку звали иначе, но он назвал её Фифи, и теперь она всегда будет такой. Как будто он отчасти Бог, он обладал даром и правом называть смертных, как назовём, так и будет. Девка от одеяла пахла душно, кромешным востоком, еврейством, Библией, сосцами библейских коз и немного приторно, как, возможно, попахивают бараньи кишки. «Какие кишки, не фантазируй, – одёрнул он себя, – не фантазируй, “дед”», – но всё же вынужден был признать,…

Священная площадка Свидание Ромашки Благочестивый дом терпимости Синий пес Шахматная партия МЕД Рассказы ШКАФ КАК ИТАЛЬЯНЦЫ ХОРОНИЛИ БЫ МУССОЛИНИ, ЕСЛИ БЫ НЕ ПРОИГРАЛИ ВОЙНУ ПТИЦЕЛОВ СЕМЬ ПОСЛАНИЙ ЛЕСТНИЦА НА НЕБО note 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 Тонино Гуэрра ТЕПЛЫЙ ДОЖДЬ Глава первая Вместе с моим другом, пытающимся найти объяснение истории Генерала, у которого денщиком была…

В романе есть лирическая насыщенность, которую мы привыкли связывать со скандинавским кино, духовная глубина и проникновенность. «Йоркшир пост» СМЕРТЬ ПЧЕЛОВОДА (Роман) Подонки! Палачи! Державные убийцы! Вам до сих пор непонятно? И вы по-прежнему калите клещи на жаровне! Ведь я же попросту осел, упрямец! С ослиным сердцем и криком! Я никогда не сдамся! Теплые комнаты и холодные. 1972 Пролог Рассказчик прощается утром в горах…

Он шел по раскаленному шоссе, надвинув на брови темно-синюю панаму сомнительной чистоты, но смелого фасона в стиле детсадовских модников и насвистывал нехитрый мотивчик из их же репертуара: "Папа-пуа-папуасы снег не видели ни разу, папа-пуа-папуасы в жаркой Африке живут…" Дорога то бежала круто вверх, то падала струей воды, сверкая черными разводами, по сторонам ее темнел и светлел смешанный лес, и почему-то чахлые березки склонились все к жаркому шоссе, точно ивы. Много нахожу я неясного в природе,…

Давид Гроссман Яир Мирьям Дождь note 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 Давид Гроссман Будь мне ножом Когда слово станет телом, И тело откроет рот И слово произнесет, из которого Возникло — Я обниму это тело И спать уложу с собой. Хези Ласкали, «Урок иврита» из…

    — Да, — сказал он, смущённо отводя взгляд, — да, я знаю. Я не имею права лишать свободы, коль скоро сам лишён её и потому знаю ей подлинную цену. Никто не знает цену свободы так, как знаю её я. Боже, боже, но как отчаянно хочется жить, жить со всей полнотой!     Его негромкий голос рассыпался, ударяясь о стены камеры с облезлой штукатуркой, рассыпался и осыпался пылью, падая на цементный пол, сползал по стене разбитым яйцом, а может быть, стекал по ней слезами.     Скрипучий топчан в одном…

В рубрике «Из классики ХХ века» — главы из романа «В эпоху великого спокойствия» Чхэ Мансика (1902–1950) — «известного корейского писателя-сатирика и одного из немногих, чье творчество стало классикой по обе стороны тридцать восьмой параллели», — пишет во вступлении к публикации переводчица Евгения Лачина. Роман, судя по всему, представляет собой жизнеописание «наставника Юна», как его величают окружающие, — ростовщика и нувориша, чудом выживающего и преумножающего свое состояние в сеульской криминальной…

На следующий день, с самого утра, я взял свою записную книжку и стал звонить нужным людям – сослуживцам, коллегам, знакомым. Договаривался черт знает с кем, пришлось даже свою замшевую куртку подарить – какому-то человеку. Но результат – был. Через неделю мне позвонил незнакомец и с иностранным акцентом представился, что он пастор (название церкви я не расслышал). Понизив голос до шёпота, сообщил что всё выяснил. Один из авторов рецепта – попал в рай после смерти, другой – в ад, а третий…

Я знал этот плакат, я хорошо его помнил. Иногда он даже немного мне снился. — Читай, читай! — сказал Белоглазов. — Да я знаю, я читал, — сказал я, переступая на месте, потому что в голове я уже побежал по делам. — Чего же ты куришь? — спросил Белоглазов с презрением. От этого презрения я слегка забеспокоился. Если человек позволяет себе выражать так открыто презрение, значит, он знает позади себя силу. Мне бы сразу же тогда сообразить, но я торопился. Если б я тогда сообразил, то рука что-то…

За все, по всем счетам общество должно будет заплатить сполна. В том числе и за детей, выросших в вожделении фантика от жевательной резинки, И каждый из нас, брат, тоже заплатит сполна. Я не жду пощады от этого времени. Ты подохнешь под забором мыловаренного завода — и это будет смерть, достойная пса или поэта, или станешь живым мертвецом, самодовольным придурком, которых и без того пруд пруди вокруг, ты будешь цвести и благоухать, пока в сокровенный ночной час не позавидуешь тем мертвецам: ибо мертвые…

- Куда торопишься, красавица? – перед Люси появился молодой мужчина со странными розовыми волосами и торчащими волчьими ушами. Нахмурившись, блондинка обошла незнакомца вокруг и увидела торчащий сзади волчий серый хвост. - Ты оборотень? – поинтересовалась девушка, с интересом рассматривая парня, который, безусловно, был очень привлекателен, она даже подергала его за хвост, проверяя не отвалится ли он. - А тебя не учили, что отвечать вопросом на вопрос не прилично? – обиженно надулся волк, от…

Гарри сжал булочку так сильно, что джем закапал на пол. Он пропустил самое важное, занимаясь бессмысленной работой ради ублажения эго ненавистного Снейпа. Иногда Гарри казалось, что его везение исчезло на следующий день после смерти родителей. В последнее время это предположение приходило на ум все чаще. – Слагхорн, наверное, испугался и сбежал, – добавил Рон и хлопнул Гарри по плечу широкой ладонью. Проклятье, довлеющее над должностью учителя ЗОТИ, перекинулось на прочие предметы? Рон не находил…

— Жаль, что Поттер попал на Гриффиндор, — вздохнул рядом Драко. — Вот же дурак! «Гарри Поттер попал на Гриффиндор?» Невилл посмотрел в сторону стола Гриффиндора. Гарри Поттер действительно сидел там в окружении рыжих мальчишек. «Я тоже мог быть там». Мальчик почувствовал укол зависти. Почему, ну почему ему так не повезло? — Лонгботтом, — новый голос привлёк его внимание. Говорил мальчик со внешностью итальянца. Кажется, Блейз Забини. Он склонил голову к плечу, с интересом глядя на Невилла. —…

Во взоре его — отчаяние. «Ну, — думает он, — теперь я действительно умру в спокойствии, как предсказывали те, кто считал этот вояж в одиночестве безумием. Теперь я здесь тихонечко скончаюсь, как мошка. Меня предупреждали: «Не езди в городок, где никого не знаешь; человек слаб, а ты, Гольдберг, слаб вдвойне». — Я знаю, что вас нельзя оставлять совсем одного, — продолжает женщина, рассматривая больного, — и поэтому договорилась с Урсулкой. Ей уже десять лет, и она сделает все, что нужно. Она придет…

От Чайного домика Летнего сада к самой Фонтанке спускалось открытое кафе. Мы оказались в нем единственными посетителями. Профессор спросил у барменши, какие виды чая есть в ее заведении. Барменша была из тех, что один мой приятель называет «симпатичная, как трусики с кружевами». Никаких видов чая, кроме «Липтона» в пакетиках, у нее не было. Мы сели за столик. Профессор вынул из карманчика жилета черную данхилловскую трубку. Он не торопясь забил ее, потом несколько раз затянулся и только после…

Что меня приятно поразило во время нашего музыкального утра в тобольской каторге, помимо самих песен, это — исполнение. Видно было, что хористы, обладающие к тому же хорошими голосами, пели с одушевлением, да и Мурайченко управлял хором с большим умением. И некоторые песни мне пришлось просить повторить, так как трудно было с одного раза верно записать их гармонию. Чем дальше удаляешься к востоку, тем мотивы тюремных песен становятся более оригинальными, и в нерчинском и акатуевском округах есть…

Еще в Америке Франция ей представлялась коллажем из снимков: сногсшибательная шляпа — мода, Сартр в очках — литература и культура, гибрид из Азнавура и Далиды — потому что французский рок в Америке не знают, «Перье» — эту воду стало очень модно пить в конце семидесятых в Беверли-Хиллз и… обязательный кусок голого тела. И не просто, а груди женской на Французской Ривьере. Во Франции можно было быть голым! И всегда, когда показывали — у-у-у, проклятый ящик! — Францию и ее знаменитостей, где-то с краю…

Питеру Уитти, который сорвался с насиженного места и переехал в Лондон, где сделал мою жизнь такой счастливой. И наконец, но не в последнюю очередь, Тому О’Коннору — за Риччи. Глава первая Воскресенье, 17 сентября День первый На верхней площадке лестницы толпились подростки. Они подпирали стену, выставив в проход ноги. На них были черные дутые куртки, а лица, все до единого, выражали лишь равнодушие и презрительную скуку. Их голоса доносились до Эммы…

РОЗИТА: Хотелось бы напомнить, что на нашем шоу запрещены убийства. МЕРЛ: (подмигивает) Про избиения она ведь ничего не сказала? Микрофон берет Мэгги. МЭГГИ: Меня зовут Мэгги Грин, и я тут со своим мужем Гленном. Мерл, еще раз скажешь что-нибудь про него – получишь промеж глаз! МЕРЛ: Боюсь-боюсь. Теперь очередь Андреа. АНДРЕА: Всем привет! Я Андреа, и на этот раз я хочу дойти до конца. А Мишонн мне поможет. Да, Мишонн? Она моя лучшая подруга. Мишонн берет микрофон. МИШОНН: Да.…

— И я тебя, родная. — Слушай, а как мы его назовем? Может Джонни? — предложила Кесси. — Эмм… нет. Сказать тебе свою мечту? — Ну-ка, поделись со мной, — ей стало интересно. — Знаешь, я всегда мечтал назвать своего ребенка уникальным именем. И я думаю, как же его назвать, — Ти Джей улыбался, чем немного рассмешил свою жену. — А ты прав, Ти Джей. Только меня немного удивляет то, что наш ребенок — немного не похож на нас. — Ахаха! Кесси, какая разница, какой наш ребенок внешне? Главное, что…