Современная проза

Я сказал коронеру, что не могу приехать в Мьюнисинг по причине слабого здоровья, хотя на самом деле я стараюсь не бывать там из-за своего прискорбного романа с одной официанткой, имевшего место десять лет назад, в пору моего последнего гормонального всплеска. Это был роман для меня, но выгодная работа для Гретель (имя, разумеется, не настоящее), и наша постыдная связь стала достоянием гласности в Мьюнисинге. На днях я предусмотрительно позвонил в Чикаго, чтобы выяснить, влияет ли причина смерти…

Юля Лемеш. Хранители ковра — Мам, давай выкинем эти дурацкие ковры, а? — Отстань от ковров! Чем они тебе мешают? Лучше в комнате уберись… Нормально, да? Она цепляется за это ветхозаветное счастье, как за часть своего тела. Сейчас мне предстоит испытание рассказом, где и когда были добыты эти гребаные ковры и сколько они стоили. И от чего пришлось отказаться, чтобы купить этот символ достатка. Нет. Не «купить», а «достать». Причем доставала не мама, а бабушка. Мама только соучаствовала…

Вот и ездят они уже четвертый год на комфортабельном, но ветхом «мерседесе», ездят рейсами «Сарайск— Москва» и обратно. Не напрягаясь, получается восемнадцать часов туда и семнадцать с половиной обратно. Почему так выходит, они не понимают. Та же дорога, те же остановки для заправок, перекусов, проминки пассажирских ног, все то же самое, но факт: обратно приезжают всегда на полчаса быстрее. — Это логично, Олег Ильич, — не раз говорил Артем. — Домой всегда дорога короче, мы, наверно, сами не хотим,…

Сидели ждали. Разглядывали двор военкомата, по которому бегали туда-сюда офицеры, прапорщики, сержанты – «покупатели», как называли их на местном жаргоне. Шум, гам и всегдашняя русская ругань. В общем, бестолковщина. Наконец раздалась команда на построение. Вышел молодой усатый красивый лейтенант в голубом берете: – В две шеренги становись! Кого назову – два шага вперед. Началась перекличка: – Алпатов! – Я. – Два шага вперед! – Бубкин! – Я. – Виноградов! – (Чуть слышно)…

Дэнни ходил в маленькую ешиву, основанную его отцом. Я же учился в ешиве за пределами Вильямсбурга, в Краун-Хайтс [2] , в которой преподавал мой отец. Ученики других общинных еврейских школ Бруклина посматривали на эту ешиву с пренебрежением: в ней проходили больше английских предметов, чем требовал обязательный минимум, а еврейские предметы изучались больше на иврите, чем на идише. Большинство ее учеников были детьми еврейских иммигрантов, которым хотелось думать, что они вышли за пределы того…

Все это произошло в самый подходящий момент. В этот час Ольджата, богатый жилой район, окруженный несколькими гектарами леса и огражденный массивными стенами, усеянный виллами и цветущими круглый год садами, вымирал. Как пляж на закате. В такой момент ты чувствуешь себя как в луна-парке сразу после закрытия. Повсюду следы истраченной спортивной энергии: кожаный мяч «Адидас», запутавшийся в изгороди, перевернутый скейтборд на выложенной камнем дорожке, пластиковая оранжевая доска, покачивающаяся…

Официант улыбнулся в ответ. Он был очень молоденький, совсем мальчик. - Д'аккор, - сказал он и протер стол. 1 - Deux cafe - два кофе (фр.) 2 - D'accord - хорошо (фр.) Тони откинулся на стуле и шумно выдохнул воздух. - Ну и ладненько, - сказал он. И все. Вот что с нами происходило. Отсутствие атмосферы. Все размолвки предыдущего дня, когда из-за моего неумения правильно прочесть карту мы заблудились в Нейи, были забыты. И по молчаливому обоюдному согласию мы никогда не терзали друг друга…

— Я к Владимир Иванычу, — произнес Валера, слегка стукнув папочкой об стол. — Ладно, давай, тут пришли, — прошипела секретарша и повесила трубку. Владимир Иванович при виде Валеры суетливо забегал в узком пространстве посреди кабинета. Его кабинет вообще был устроен избыточно неудобно: к стенам прижались толстые темные шкафы (всегда пустые), рабочий стол с солидным набором телефонов стоял в самом темном углу, и вдобавок окна оплетали тропические лианы, поглощая даже тот слабый…

– Нет, я больше не хочу. Это тебе, – она подвинула тарелку к нему, – Давай, доедай все! Максим, улыбаясь, провел по своим волосам, … но вдруг резко вскочил из-за стола и в ужасе крикнул: – Где она??? – А, ты о маске? – почти не удивившись такому резкому перепаду в состоянии парня, спросила Рейнлан, – Я принесу. Она встала из-за стола и уверенно пошла в комнату. Макс проводил ее напряженным взглядом и сел на место. Девушка скоро вернулась с Мешер в руке и без намека на страх положила ее на…

— Попробуем так? Инес уже поймала в объектив наполовину приближенное, перевернутое изображение Исабель Альсуа. Люди выдают свои секреты, когда переворачиваешь их вверх тормашками, как будто их мысли, даже самые сокровенные, начинают легче всплывать на поверхность в таком положении. По крайней мере так думала Инес, и недавно она даже пришла к заключению, что, глядя на перевернутое изображение человека, можно разглядеть некоторые его черты, скрытые за обыденностью и логической упорядоченностью…

Чтобы не возбудить подозрений, он положил улики обратно под промокательную бумагу. Последнее время кашель только ухудшился, добавила женщина уже у двери. Она с самого начала понимала, что однажды он может оказаться рядом с ней в кровати мертвым. Она слышала про человека, который вот только что весело смеялся, разливал вино по бокалам и расставлял шахматы, а потом вдруг взял и не встал с кресла. Бекер еще раз заверил женщину, что вернется на следующей неделе. На улице было жарко и тихо. Минут…

Сколько раз было писано про жуть пригородных поселков… Само по себе образование «поселок» есть нечто уродливое: и не деревня, где натуральное хозяйство, вишневые сады и огороды с курятниками, и не город, где кино, магазины и цивилизация. Полудеревня, недогород. С детства так в голове и засело. В сельской школе, куда я ходила, классы были небольшими: например, наш «А» состоял из пятнадцати человек. К моменту вручения аттестатов народа осталось меньше. Учителя химии Руслана Руслановича Алаева нашли…

У кутку за двома зсунутими столиками отаборилися, очевидно, найбільш «свої» з усіх «наших». Продюсера Колю Комарницького важко не впізнати. Цього велетня, як я дізнався, в тусівці кіношників дражнять Кінг-Конгом. Він говорить щось смішне, махає руками, і кожне його речення викликає дружний жіночий сміх. З-поміж дам, котрі обсіли «свій» столик, мої очі вихопили та ідентифікували акторку років сорока — вона часто грає бізнес-леді та дружин бізнесменів у російських серіалах. Я не дивлюся серіали,…

Кладбище было старым и не таким большим, как представляла себе Вика. Почти сразу за забором начиналась если не чаща, то непролазный бурьян. Едва видимые вытоптанные тропинки вели куда-то вглубь и вправо. Она пошла по одной и уперлась в старые могилы, заросшие настолько, что не продраться. Пришлось вернуться назад и пойти по другой тропинке. И опять тупик – кусты, деревья, вьюны, сплетавшиеся выше головы. Было нестерпимо жарко. Очень хотелось пить и побыстрее уйти отсюда. Но страх не возникал. Может,…

— Обещаешь? Катька на всякий случай отодвинулась и высокомерно сморщила аккуратный короткий носик: — А чего обещать-то? — Нет, ты сначала скажи, обещаешь? — Нет, ты первый скажи, что я должна тебе обещать? — Нетушки. Пообещай сначала ты. — Ну, не знаю, — нерешительно протянула девчонка. Тогда Ромка насупился, сделал вид, что жутко обиделся, и примолк. В Катьке же проснулось жгучее любопытство, и она, заинтригованная, забыв о том, что с Ромкой надо держать ухо востро, потеряла всякую…

Лена, которая не может понять: а) что она только что написала, б) как унять слезы и нервную дрожь, и в) где найти силы, чтобы завтра утром улыбнуться дочке, — это я. Лена Воскобойникова, журналистка, Варина мама, несостоявшаяся жена Александра Виноградова. Мне надо писать статью, я уже получила за нее аванс. А у меня в голове — одна-единственная фраза. Она крутится и крутится, и мучает меня уже не первый час. «Переведите ее на все известные вам языки, — советуют психологи, — и она перестанет…

Я резко сказал: — Разве это пьеса! Да это признание, это правда, а мы ее реальные персонажи! С презрением Аль-Хиляли ответил: — Пусть так. Ты думаешь, я этого не понял? Я узнал тебя так же, как и себя. Но как догадается об этом публика? — Информация просочится так или иначе. — Пусть. Самое большое зло автор причинит себе. А что до нас, то мы обеспечим себе грандиозный успех. Не так ли, Фуад? — Я тоже так думаю! Аль-Хиляли впервые улыбнулся и сказал ему: — Все должно быть преподнесено…

Она больше не видит озера. Она снова идет по чужим, пустым, далеко простирающимся топям, которые во всех направлениях пересекают длинные косогоры. Вокруг ни души. Ни шевеления. Вот она уже по ту сторону этих далеко простирающихся топей: за ее спиной лежит слепящая металлическая гладь, исчезающая с дождем. Теперь она видит, как движется по ней живое. Однажды утром она выходит к реке. Текущая вода манит и сулит надежду, водный путь – спящий путь. Отец однажды сказал, что, если идти вдоль озера Тонлесап,…

Рідкісної краси була жінка... * Тоді я чи не вперше наважилася сісти перед люстром у своїй кімнаті. Хоч зазвичай я намагаюся не дивитись у нього. Відучила себе від цієї поганої звички, ледь мені перевалило за п’ятдесят. Та перед цим виник той огидний запах... Не допомагали жодні парфуми – а я на них добре знаюся. Мабуть, цей запах, котрий, гадаю, відчувала лише я, і зіпсував мою подальшу кар’єру. Адже ще можна було б грати й грати. Зі своєю зовнішністю я й зараз могла б зійти за жінку бальзаківського…

Часть I Выход на лед В Молодежную сборную России по хоккею с шайбой попадают лучшие хоккеисты в возрасте до двадцати лет. Именно они представляют Россию на ежегодном чемпионате мира, а также в серии матчей против сборных лиг Канадской хоккейной лиги. Это первая ступенька в мир большого международного спорта. Попасть в Молодежную сборную – огромная честь и ответственность. Мои ребята… Когда я думаю о них, губы сами собой начинают растягиваться в дурацкой улыбке. Они стали моей семьей.…