Современная проза

Джон стоял в дверях и смотрел не на Элис, а на свои очки, которые она держала в руке. — В следующий раз, когда будешь искать, попробуй притвориться женщиной, — посоветовала Элис. — Надену какую-нибудь из твоих юбок. Эли, пожалуйста, я действительно опаздываю. — Микроволновка утверждает, что у тебя еще куча времени, — заметила Элис, передавая ему очки. — Спасибо. Джон схватил их, как эстафетную палочку, и устремился к парадной двери. Элис пошла следом. — Ты будешь дома в субботу,…

Приближаясь с противоположной стороны к номерам 1045 и 1047 по Дубовой, главной городской артерии, названной так из-за восьмидесятилетних деревьев, чьи узловатые корни пронизали проезжую часть, доктор Джошуа машинально задержался и окинул взглядом свои владения. Отлично. Света не видно. Если бы свет пробивался наружу, это бы значило, что внутрь проникает воздух. Холодный воздух, который в доме совершенно не нужен. Вполне достаточно открыть и закрыть заднюю дверь и ведущую в неотапливаемый подвал…

Но в тот вечер баланс неожиданно решился, и горе-злосчастье ворвалось в мирную жизнь Соболевых, хотя предварительно никаких особых подарков судьба не преподносила. Прежде чем ворваться, горе-злосчастье требовательно позвонило в дверь. Лена вернулась домой пятнадцать минут назад. Быстро распределила обязанности: Володя — в ванную новое средство накладывать, Настя — чистить картошку, помогать запоздалый ужин готовить, Петя — закончить домашнее задание и убрать в комнате. Лена прибавила газ под…

Флейта Пана, заметь. Нам еще повстречается она, так же как и “Jumpin, At The Wood ide”, от которых совсем недалеко до взрывчатых аккордов “Jumpin, Jack Fla h”, одной из тех вещей, которыми была озвучена эпоха рок-н-ролла. Нам повезло с тобою: мы пережили время, когда в музыке сфокусировалось все: вопрос “зачем жить?” и ответ — как; сама музыка была новым языком, новой религией, новым бытием; казалось, ею возвещено начало новой эры. На Западе эпоха рок-н-ролла пришлась на 60-е — середину 70-х годов…

3) Фвонк уже просверлил в стене глубокую, пять сантиметров, дырку диаметром три миллиметра и теперь загонял в нее специально для этого купленный пластмассовый шпендель, правильно называемый «дюбель», как учит этикетка на коробке. Фвонк механически крутил дюбель против часовой стрелки, вворачивая его на место с единственным желанием — посадить накрепко, пришпандорить эту шпалеру раз и навсегда, но чем сильнее он крутил, тем больше мучило его тяжелое предчувствие. А не обманывает ли он себя? Однажды…

В дверь заглянула молодая кудрявая девица. – Тамар Иванн! Ольшанская прибыла. Тамара Ивановна всплеснула руками. – Хосподи! Ну, счас начнется! Женя присела на двухместный диванчик и взяла в руки старый и потрепанный журнал, предназначенный, видимо, для развлечения ожидающих гостей. Гримерша начала – излишне поспешно – прибираться на гримерном столике. Дверь распахнулась, и ворвался вихрь. Вихрь, сметающий все на своем пути. Позади Вихря бежали две девицы, одна из которых была та, кудрявая.…

Оксана Шевченко Здравствуй, князь! Повесть I Свое редкое имя Саввушка получил по причудливому замыслу судьбы. Его мать жила в молодости в Белозерске и работала поварихой в школьной столовой. Была она столь же хороша собой, сколь и доверчива, к ней сваталось много парней, но замуж она не выходила, а потом вдруг уехала, не сказав никому ни слова, в Заполярье. Полгода спустя у нее родился сын. Чуть окрепнув, она снова встала к плите, но работать теперь пришлось больше прежнего, и несколько…

Нижеприведённый текст является литературным произведением. Все совпадения фамилий, имён, отчеств, ников и названий, так же, как и описываемых персонажей и событий, с реальными являются случайными. Борис предупреждает… – Что ты тут делаешь? – растерянно спросила Анька. Присутствие старшей сестры на вечеринке в её планы, разумеется, не входило. Кроме досады и недовольства в Анькином голосе звучало смущение. Несколько месяцев назад она заявила, что имеет право делать всё, что ей вздумается.…

Новая Европа Скотт-Кинга (Повесть) К 1946 году минуло уже больше двадцати лет, как Скотт-Кинг начал преподавать в Гранчестере латынь и греческий. Он и сам был выпускником Гранчестерской школы, а вернулся сюда сразу после университета, не сумев получить аспирантской стипендии. Так он и просидел все эти годы, лысея помаленьку и полнея помаленьку, многим поколениям мальчишек известный сперва под кличкой Скотти, а в более поздние годы, едва, впрочем, достигнув среднего возраста, под кличкой…

В растерянности сидел у стола, словно застигнутый учителем нерадивый ученик. Где был этот голос так долго? Почему я не слышал его все эти одиннадцать лет? А может быть, происшедшие события во многом и были определены этим призывом к особо внимательному соучастию в тайне жизни, к умению видеть некие вехи, указующие единственно верный Путь? И самое ошеломляющее: за одиннадцать лет я понял, что вехи расставлены не только для меня — для всех без исключения... Уже одно это понимание налагало громадную…

— А везде, — охотно отозвалась бабка. — Где идешь — там и дорога. — Ну как «где идешь»? — не поняла Люся. — Я вот раньше шла, так линию жизни ясно было видно и жизненные ориентиры четкие имелись. А потом все как-то — р-р-раз! — и изменилось. Куда идти — непонятно, что впереди — неясно. Вот я и стала на помощь звать. Заплутать боюсь, запутаться. — Ах ты, лапушка моя! — рассмеялась старуха. — Заплутать она боится… Запутаться! А ты не бойся! Из путаницы знаешь какие узоры получаются? Вон, не хуже…

Я обычно ничего ей не отвечал. Просто гладил по голове и говорил, что все наладится. Даже не знаю, верила ли она мне. Мы познакомились года три назад. Было лето, она как всегда убивала время, шляясь по магазинам. В одном из них мы и столкнулись. Я выбирал себе зубную щетку, а она хотела купить что-нибудь вкусное на ужин. Большие супермаркеты тем и хороши — в их лабиринтах всегда можно найти то, что нужно. Я вот нашел ее. Хотя тогда даже и не понял этого… Мы столкнулись у кассы. Я подошел чуть…

За пять минут до прибытия небо за окнами вагона потемнело, по окнам хлестанули струи дождя, размывая очертания домов и деревьев. Я медлил в тамбуре, пропуская других пассажиров, надеясь на скорое окончание ливня. Однако пришлось выйти на перрон и шпарить вдоль всего состава к вокзалу. Раскрытый зонтик защищал только голову. Высадившиеся с поезда пассажиры попрятались под козырьки киосков, под кроны деревьев, по перрону бежал я один. У входа в вокзал меня встречал полностью промокший Степан. Мы наскоро…

«Да, отец», — бормотал в ответ Хасан, потупившись. Но он ни разу меня не выдал. Ни разу не сказал, что это я всегда был зачинщиком всякой проказы и что страдания соседской собаки (да и солнечные зайчики тоже) — на моей совести. Тополя росли вдоль вымощенного красным кирпичом проезда к нашему дому. Ворота из кованых железных прутьев открывались внутрь, во двор. Если смотреть с улицы, дом стоял по левую сторону, а в самом дальнем конце участка располагался задний двор. Все соглашались, что особняк…

Свет уличного фонаря, покачиваясь, неожиданно перепрыгивает через кирпичную стену и освещает его лицо: напряженный лоб, брови, глубокая морщина, что тянется от ноздри и прорезает полукружье у рта. Мелкозернистые снежинки, словно рваная паутина, мягко кружатся над дорогой, вокруг угла и у отсыревшего фундамента казенного здания. Он идет вверх по улице. Колючий холод щиплет лодыжки и пробирается в штанины брюк. Когда Ингмар проходит мимо водосточной трубы и чугунной решетки в асфальте, наверху…

Черт возьми, это было куда труднее, чем может показаться на первый взгляд. Приподнявшись на кровати, я испытал сильную боль в пояснице. Не знаю, кто изготовил матрас, на котором я пролежал предыдущие семь часов, но человек этот явно считал, что в объятиях Морфея, как выражается Дживс, следует нежиться не более пяти минут кряду. Ухватившись за столбик кровати, я кое-как встал и, ступая по голым доскам пола, накинул халат. Наблюдатель, обладающий острым слухом, смог бы различить один-другой стон, пока…

Человек боится, писатель воспаряет. * * * Я не собирался писать этот пролог, но не смог изменить привычке начинать все мои повествования, сея сомнения, пугая и запутывая читателей. А еще это способ попрощаться с вами. И попросить прощения. Я знаю, вы меня не понимаете. Пока не понимаете. Знайте одно: когда я жил во лжи, каждый мой роман был актом не любви, но соблазнения. Эта книга – если она удастся, несмотря на недостаток времени, – заставит вас возненавидеть меня. Смейтесь надо мной, отстранитесь…

Стоит сверкающий камень вытащить из воды - и он блекнет, бледнеет, теряя свои живописные краски и оттенки, точь-в-точь как окунь, пойманный на удочку. Осторожно входя в холодную зеленовато-прозрачную воду - под ногами сплошные камни, - он подумал, что в этой незнакомке с бронзовыми волосами что-то есть, и, оттолкнувшись ногами от дна, поплыл. Сначала было такое ощущение, будто все тело наждачной бумагой натерли, даже заныло под ложечкой, но скоро он перестал чувствовать жгучий, пронизывающий холод.…

БЕЗ ПЕРЬЕВ: Сборник Вуди Аллен — американский драматург, режиссер, актер. Снимая в год по фильму, а то и по два, истинной своей страстью Аллен считает сочинение рассказов. «Если бы я вдруг не мог делать кино, — говорит он сам, — я бы не слишком огорчился, но без письменного стола не протяну и недели». Возможно, никто в Америке не писал так смешно со времен Марка Твена, так нежно со времен Хемингуэя, так смело со времени принятия Декларации независимости. Из записных…

– Я ваш друг, королева. Женщина на постели коротко всхлипнула. – Я не хочу этого ребёнка. – И не надо, – осторожно, словно боялась что-то спугнуть, прошептала женщина в мехах. – Мы отдадим его отцу… Кто он? Целое мгновение роженица смотрела куда-то вглубь себя, потом вдруг застонала, выгнулась дугой и резко опала, уронив подбородок на грудь. – Эй, эй! – всполошилась повитуха. – Нельзя, нельзя, ваше величество! Сознание не теряйте! Она кинулась к изголовью кровати, и принялась хлестать…