Современная проза

Этой осенью, через год с лишним после войны, рождалось много детей. В моей соседской группе [1] один вслед за другим новорожденные появились в четырех семьях из десяти. Самая старшая и самая плодовитая из четырех рожениц произвела на свет двойню. Близнецы были девочки, через полмесяца одна из них умерла. У матери оказался избыток грудного молока, и она отдавала его ребенку соседки. У этой соседки уже было два сына, а сейчас родилась девочка. Меня попросили выбрать для нее имя, и я посоветовал…

1 – Вроде здесь… Да, здесь. Окно открой и под вяз уходи. Топор возьми, корней много. Успеешь к одиннадцати? У них без отпевания. Смотри. Копай глубже: специально просили. Не морщись. Не обидят… Петрович показал Воробью чуть заметный холмик, заросший, без ограды. В холмике торчал погнутый ржавый трафарет. Фамилии на нем не было – сошла со временем. «Бесхоз толканули. Ясненько… – Воробей проводил взглядом заведующего, воткнул официалку в холм. – Пахоты хватит, подбой под вяз ковырять». – Воробей!…

Голда закрывала глаза, и самые счастливые сны в местечке обступали ее головье. Ей частенько снилось, будто она, гордая, с сияющим лицом, в цветастой шали, в туфлях мягкой хромовой кожи, сшитых мастеровитым Шимоном, идет по главной улице в синагогу, поднимается на хоры и бросает торжествующий взгляд вн, туда, где вот-вот появится – да что там появится, спустится с небес! – ее бесценный Айзик в белоснежном талесе, в кипе и с Торой в роскошном переплете с золотым тиснением, взойдет на амвон, и все богомольцы…

Рассказ Вообще-то я кандидат биологических наук. И еще филологических… Как биолог я призван был охранять природные богатства, а как филолог охранять богатства литературные. Иммиграция же предложила мне охранять богатства продуктового магазина. И я сгоряча согласился… Но вскипела жена: — Ты сошел с ума! Для того ли мы пересекли океан? Для того ли ты защитил две диссертации, чтобы защищать «торговую точку»? И давай поставим точку на этой «точке»! Вот если бы ты, привыкший оберегать юных граждан,…

* * * В деревне Лаванка, что по-испански значит «Дикая утка», на воскресенье ждали моряков с советского теплохода «Кимовец». Одиннадцать городов и девятнадцать деревень пригласили к себе кимовцев на воскресенье к обеду. В одиннадцати городах и девятнадцати деревнях чистили, вытряхивали праздничные ковры, готовясь подстелить их под ноги отважных гостей. Скребли большие противни, выкатывали бочки с вином, вывешивали на улице портреты Ленина. Слава «Кимовца» далеко опередила гостей.…

* * *  Шаль эту мы выбирали вместе: боцман и я. Накануне Трофим Егорович Штыренко пришел в мою каюту, помялся немного, спросил, чтобы соблюсти приличия, не засоряется ли у меня умывальник, отвернул кран, пустил воду, убедился, что все исправно, а потом, как бы собираясь уходить, смущенно обминая на себе робу, проговорил: – Вы не будете такие добрые, что завтра сходите со мной до города? Хочу посмотреть гостинец для жинки. Шаль там какую иль, мабуть, одеяло и прочее. В целом сказать, чтобы…

Состоится при всякой погоде Обращали ли вы когда-нибудь внимание на скромную и гордую фразу, которая в прежнее время всегда печаталась на футбольной афише: «Матч состоится при всякой погоде». И вы можете быть уверены, что, хотя бы прорвало все небесные шлюзы, и тяжкий ливень пал бы на землю, и разразилось бы землетрясение, или свирепый циклон закрутил бы воздух, воду, песок и листья в жгут, как скручивают прачки белье, – все равно болельщики займут свои места на трибуне, и в положенный час…

Федя из Подплава Он знал уже почти десять букв, когда я военной осенью приехал впервые на одну из заполярных баз Северного флота. Десять букв! Этого было вполне достаточно, чтобы запечатлеть свое имя на торпеде – в назидание Гитлеру и всем фашистам. За этим занятием я и застал его позади плетня из колючей проволоки, огораживающего базу подводных лодок. Когда я, предъявив часовому свой пропуск, вошел во дворик подплава, как моряки называют сокращенно флот подводного плавания, подводники как…

В общем, я решил принять книгу такой, какая она есть (что и вам советую). Я ее разве только чуть причесал, так, легко прошелся по тексту усталой рукой. Всего только произвел сокращения, выкинув из рукописи кучу хлама (прости, брателло!), поменял кое-что местами и поправил уж совсем непростительное. Ну, вставил десяток-другой фраз, вписал какие-то куски, без которых повествование совсем уж разваливалось, – я сделал с книгой то, что обычно делается с газетным или журнальным текстом. Я просто помог…

Ant are in the ugar Mu cle atrophied… Гм… Муравьи находятся в сахаре Мускулы атрофированы… И тут она с ужасом начинает понимать, слушая следующие слова композиции, что это жизнь ее описанная словами человека, который даже не знает о ее существовании. Правда она не дослушала ее до конца. Не захотела, а вернее испугалась. Кнопка Open и диск занимает место в своем кейсе «Marilyn Man on».Дисковод поглощает Sepulturu и комната наполняется добротным металлом. Но она его не слышит,…

Жак снова рассмеялся. Да, то была веселая прощальная вечеринка. Двадцать одну бутылку вина выпили! — Кстати, послушай, Ксавер, барон Янко Стирбей в городе? — Да, в городе. Он оставил вам письмо. Я сейчас принесу. Пожалуйте вот сюда, в третий номер. Надеюсь, вы будете довольны, господин Грегор. Багаж я сейчас пришлю. Ксавер поклонился, по старой привычке быстро скосил глаза на лакированные башмаки Жака. И такого-то гостя хозяин чуть не выпроводил! Прямой способ погубить всё дело, такие гости приезжают…

– А, на «полночный призрак». – Это вы так «Зиппер» называете? – Ты, небось, работал тут на железной дороге. – Да, тормозным кондуктором в «Саут Пасифик». – Ну, а у нас, у бродяг, он называется «полночный призрак»: сел в Лос-Анджелесе и до утра тебя не видно, пока не соскочишь в Сан-Франциско, скорость будь здоров. – Восемьдесят миль в час по прямой, папаша. – Это да, только больно холодно на побережье, к северу от Гавиоти и мимо Серфа. – Серф, точно, а потом горы к югу от Маргариты.…

– Если на «ски», – несмело возразил Анатолий Максимович, – то тогда это уже скорее будет множественное число. И получится виски – «они». – Виски нужно писать «оно», так и запомните, – закончил ученый спор проректор. – Но у нас к вам тут другое дело. Анатолий Максимович заметил, что рядом с проректором стоит секретарь парткома и еще какой-то человек в обыкновенном сером костюме и с темным галстуком. И ничего не было особенного в наружности или поведении этого человека, но сердце Еременко больно…

– Он, другой, конечно, на белой «Волге»? – насмешливо сказал водитель, приглушая музыку. – На «мерседесе», – в тон ему ответила девушка. Ожидающие поодаль попутного транспорта два парня с громоздкими рюкзаками и толстушка в малиновом спортивном костюме с белой окантовкой, видя, что произошла какая-то заминка, направились к «Жигулям». – Ну, с «мерседесом» я не могу тягаться, – пробурчал водитель и, подняв стекло, резко тронул машину, даже не взглянув на махавших ему руками парней. Толстушка…

— Так-так-так, — удовлетворенно прозвучало из-под маски, — вот мы уже и глазки открыли, вот и славно. Значит, шок прошел, значит, мы с ним справились. А глазки-то у нас со-о-всем ничего не понимают, да? Ну, ничего. Мы тебя починим, и глазки тоже, того, заработают… — Добрая голова куда-то нырнула, и вновь он оказался один в этом море света. Затем вдруг откуда-то сбоку произнесли голосом похожим на голос головы: — Где там носит УЗИ? Я должен тут вприсядку сплясать, что ли, для того чтобы они со своей…

Вопрос источников. Ну, о том, что при пережевывании чужих книг слюна выделяется даже у совершенно высохшего человека, я и говорить не собираюсь. Страдая острым холециститом, Стендаль плоско заметил, что «банальные путешественники легче вычитываются из книг, чем из действительности». Это верно для Стендаля, но не для тебя. Вычитывать из книг сегодня гораздо труднее, нежели в действительности, ибо книг в век НТР выходит бесконечное количество. Ведь после изобретения диктофона отпала необходимость…

Тип, который обнимает блондинку, оборачивается на глас Рублева и показывает всем нам кулак. – Кобра! – шипит Рублев. Вахтенное время, когда лежишь в дрейфе и бездельничаешь, тянется медленно. И я рассказываю коллегам историю с женским париком. Как однажды шел через мост над Дунаем в прекрасном городе Будапеште, рядом с прекрасной, прелестной, нежной и, видимо, страстной дамой, с этакой белокурой Гретхен. И все во мне екало от быстро нарастающей влюбленности. Она отвечала кокетством утонченным…

Он вспоминает и прокручивает эти слова всякий раз, перед тем как выйти на сцену. Так сказала одна очень умная дама, с которой у него не было ничего. Этим вечером его не покидает странное ощущение. Как будто… нет, это даже не предчувствие. Словно позабыл какую-то важную запись в ежедневнике. Записал давно, трижды подчеркнул, но не может вспомнить. Словно должен был кого-то встретить на вокзале, но вот кого?… Рубаха расстегнута, вот теперь уже можно догнать ритм. Он знает, что будет, когда он в…

Утром – было воскресенье и шел дождь – они завтракали в постели и все решили всерьез, надо лишь обсудить заранее последние детали, чтобы это не стало еще одним тусклым путешествием и, главное, еще одним возвращением к прежнему. Они перечислили все пункты, загибая пальцы. Поедут отдельно – это раз. Поселятся порознь, но в одном отеле, где и постараются получить все блага от летнего отпуска – это два. Никаких упреков и осуждающих взглядов, так хорошо знакомых им обоим – три. Встречи наедине, но лишь…

С каким злорадством я представляла себе, что будет в доме, когда мама с тетей узнают наконец о нашей главной игре. Обмороки и визгливый си-бемоль тетушки Руфи – это всенепременно. Затем пойдут стенания о загубленной жизни и напрасных жертвах, затем попреки в неблагодарности, ну и весь список наказаний, которые мы, разумеется, вполне заслужили. И конечно, раздастся знакомое: «Мерзавки! Вы кончите улицей!» А чем плоха улица, что в ней страшного – нам невдомек. Перед началом игры Летисия заставляла…