Современная проза

А дальше невесомость и тишина. Вита поперхнулась. Кто-то решил напоить ее и тем вернуть в сознание. «Гениально, идиоты!» - подумала, сворачиваясь от кашля и, еле отдышалась. Приоткрыла глаза и поняла что ошиблась — идиот был один. Мужчина с крупным носом и холодным взглядом серых глаз, сидел рядом и прикладывался к фляжке. Оттер губы тыльной стороной ладони, серой от грязи, и покосился на девушку. Вита приготовилась к удару, но мужчина неожиданно подмигнул ей и, вздохнув, отвернулся. Девушка…

— «Женщины в поэзии Тютчева»? — изумился Артосов. — Да я бы за пару дней написал. Подумаешь, тема! — Ну так это ты… — снисходительно сощурился крупный литературовед, отхлёбывая ирландского виски. — Нравишься ты мне, Валерка. Своей неиссякаемой непосредственностью. А что за две очаровательные девушки, которые летят с нами? — Сам не знаю, — пожал плечами Артосов и повернулся к Цекавому, организатору поездки, сидящему справа у иллюминатора и слегка задремавшему. — Сергей Андреич, вот Вадим Болеславич…

Ему нравился список учеников. Иногда он говорил о том, как смог Набоков описать всю Америку одним лишь списком одноклассников Лолиты, и какой сильный образ получился у него из столь немногих слов. Теперь к нему на занятия ходили: Эббс А. священник англиканской церкви Арчер М. агент по продаже недвижимости Армитэдж Б. ветеринар Форстер Б. безработный кассир банка Фокс С. старая дева, 82 года Хогг М. счетовод Парсон А. учительница Пирсон А. фермерша …

После кровавого месива войны западные и центральные земли России были не пригодные  для земледелия,  по полям заросшим бурьяном лежали  подарки « смерти» снаряды и мины. Вот поэтому правительство тех лет решилось на не экономичный и трудоемкий способ добычи продовольствия,  сберегая людские ресурсы, с малыми потерями. Освоить целинные земли,  избавив народ от карточек  на продукты до самых лихих 90 годов.  В десятом колене  Марина пра-пра- пра -бабка  якутка,  подарила в наследство ей слегка…

Хотя авторы и не могут, таким образом, назвать себя сторонниками одной и той же философской системы, тем не менее они отправляются от одного общего пункта и стремятся к одной общей цели. Александр Богданов Страна идолов и философия марксизма I Рост производительных сил общества, развитие его власти над природой находит себе прямое идеологическое отражение в научном познании. Наоборот, в идолах и фетишах познания выражается слабость общества в борьбе с природой, недостаток производительных…

Что из этого получилось? Прежде всего, огромное повышение успешности труда; или, как говорят экономисты, его «производительности». При строгом разделении труда несколько десятков человек в мануфактуре производили столько же, сколько раньше несколько сотен или далее тысяч ремесленников. — Но были еще и другие, не менее важные результаты. Работа до крайности упрощалась для отдельного работника и в тоже время делалась страшно однообразной. Вот, напр., мелкая булавочная мануфактура, описанная одним…

Сергей молчал. Могилевский, продолжал покачивать ногой и, в конце концов, Сергей понял, что это покачивание ступней — движение в такт музыки, незаметно просачивающейся с Танц-пола сквозь стены «мягкой зоны», едва слышимыми стуками низких частот и вибраций. — Вообще-то, — начал Артур, — сейчас модно говорить — «замстить», понял? — сказал Артур и звонко щелкнул пальцами, но на вопрос Сергея так и не ответил. — Замстить? — переспросил Сергей. — Да, замстить, — важно повторил Артур. — А еще, говорят:…

А вот о чем поэт говорит в аудитории: — Будьте необъяснимым, но не неизъяснябельным. Будьте пусть вас толкуют, но не цементуют. (Такого слова в моем словаре нет; подозреваю, что это его неологизм.) Будьте отвратительны, но живительны. Обнуляйтесясь. (Слух у меня неважный, а потому последнее слово могло быть чем угодно: «Обновляйтесь!» — хотя Паунда он презирает; или же «Обнуляйте все!» — иногда он пришепетывает, да еще с фальшивым французским акцентом.) О, и задержитесь после занятий: Кэйтлин,…

— Подметешь в этом проходе, — сказал он. — А я займусь вон тем. Мой проход был куда шире, но я возражать не стал. — Бернард. — сказал он, протягивая руку. — Это буду я. На той неделе перехожу на станок, сверловщиком. — И долго тебе пришлось тут мести? — Надо же было узнать, надолго ли, а то меня и так уже тоска взяла. — Три месяца. Всех новичков сначала ставят на уборку, чтобы успели пообтереться. Бернард был маленький и тощий, постарше меня. Мы с ним сразу сошлись. У него были блестящие…

Они ее охмурили и затащили на мол. Там они велели ей снять туфли. Затем пальто. Затем Рэд сказал, чтоб она сняла чулки. Когда она завизжала, он зажал ей рот рукой. Она его укусила. Он обхватил ее, и уж тут она завизжала по-настоящему. В городе на такое и внимания не обращают: резвятся ребята, и пусть их. Но здесь вышло наоборот — вся пивная сбежалась. Мужики все были футов по девять ростом, не меньше. Папаша этой крошки тоже был десяти футов да и в плечах соответственно. Наших здорово потрепали.…

Не успел я допить свой бокал до половины, как уже выяснилось, что я виноват перед Григорием — безнадежно и бесповоротно виноват. Оказывается, он уже полгода дулся на меня; возможно, он говорил правду, мне было трудно судить: я не видел его больше года. — Что же я такого натворил? — вежливо спросил я, пытаясь все же ловить взглядом безмятежные оттенки заката: я сел так, чтобы видеть заходящее солнце, а не людей, его заслоняющих. — Как что? — всплеснул руками обиженный Григорий. — Ты же с меня…

— Я уже старик, – сказал он. — О нет! — Да, я действительно стар. — Давайте встретимся, Арнольд. Понимаете, я не все Вам сказала. Есть еще кое–что. — Что именно? – спросил он. – Что Вы имеете в виду? Алло? Она повесила трубку. Когда он собирался лечь, позвонила жена – слегка навеселе, он слышал – и они поболтали немного, но он ничего не сказал про звонок. Позже, когда он уже ложился, телефон снова зазвонил. Он поднял трубку, – Алло. Арнольд Брейт у телефона. — Арнольд, нас разъединили.…

У нас будет другой дом, сказала я. Не такой как этот, ответил Вес. Так уже не будет. Это был отличный дом. С хорошими воспоминаниями. А теперь тут будет жить Толстая Линда со своим ребенком, сказал Вес. Он поднял свою чашку и отпил из нее. Это дом Чифа, сказала я. Он может поступать, как считает нужным. Я знаю, сказал Вес. Но я не обязан радоваться. У Веса на лице было такое выражение. Я знала это его состояние. Он то и дело дотрагивался до губ языком. Заталкивал рубашку за пояс. Он встал…

Женщина заговорила на языке, которого мисс Дент не понимала. Она подумала, что это должно быть итальянский, потому что летящие пулеметной скороговоркой слова напоминали те, что она слышала от Софи Лорен в каком–то фильме. Старик покачал головой. «Я не успеваю за тобой, ты же знаешь. Ты говоришь слишком быстро для меня. Говори медленнее. Говори по–английски. Я не успеваю», — сказал он. Мисс Дент ослабила свой захват на сумке и сняла ее с колен, поставив рядом с собой на скамейку. Она стала смотреть…

Каждый день Аза переживал дважды — дважды спал, дважды просыпался. Погода, счет спортивных матчей и новости, свойственные каждому миру, обычно отличались — но ненамного и не так, чтобы коренным образом менять ту или иную его жизнь. Телепередачи, тем не менее, были совершенно одинаковыми, и Аза обычно понимал, что каждую смотрит дважды. Иногда он перемещался между своими телами дважды в один день. Если, к примеру, днем он ложился вздремнуть, но немедленно просыпался посреди ночи в другой квартире…

Понравилось это всем троим. — А для себя ты ничего не оставил? — удивился Лев. — Что дать тебе за услугу? — Вы удовлетворены, этого для меня достаточно, — ответил Фрис. — Хватит мне и нескольких своих горстей крошек. Приятного аппетита! — и хотел уйти. — Подожди! — сказал лев. — Мы не люди, чтоб тебя не отблагодарить. — И тем: — — Согласитесь ли вы исполнить три его добрых желания? Да, согласны. Но парень трех желаний никак придумать не смог. Должен выбрать три вещи? Уже их имею: меч, котомку…

О, давно я не занимался этим делом! Бедные критики, хлеб коих — отслеживание и оценка всякого рода телепередач! На трёх каналах шли игры: толпа взрослых восторженных людей угадывала слова, получала призы. Через каждые десять минут вспыхивала реклама: жующие красотки рекламировали «Стиморол» и «Орбит» без сахара или, крутясь в тесных джинсах перед объективом, хвалили всевозможные женские тампоны… Впрочем, на одном из телеканалов, шестом, сиял белый свет — видимо, там отдыхали, готовились к новой агрессии…

— Одну? — губы у девки играют, трясётся. — Одну. Дрожащими руками отсчитала сдачу. Молодчина, вот так мне уже больше нравится. Кинул ей пятак. — Тебе, на мороженое. В городе ни одной скамейки. Идёшь, ищешь глазами — ни одной. Ну вот как это назвать, а? Областной центр, людишек дохера, а скамеек нет. Мне что, прямо в сугроб садиться? Да я могу, я не гордый, только умирать из-за вас, уродов, от простуды не хочется. Козлы, насрать им на простого человека. Ссукабля, вырезал бы всех! …

— Как ты, Юлька?.. — Никак. — Как жила-то? — Никак. Бутылки собирала. — Ничего, сейчас денег займу — мне дадут, нагоним самогонки и опять заживем. Юлька остановилась и отпустила руку Кузьмы Савельевича. — Ты самогонный аппарат пропил. — Как так? Юлька снова взяла за руку Кузьму Савельевича и повела дальше. — Ты, Юлька, того… Чего-нибудь придумаем. Всю дорогу до дома Юлька молчала, а Кузьма Савельевич тихо вздыхал. * * * Три дня Юлька убиралась по дому, заваривала на…

Эпос всегда населён великими фигурами мировой истории. Герои зульфикаровского эпоса — Будда, Иисус Христос, царица Хатшепсут, Чингисхан, Батый, князь Михаил Черниговский, Сергий Радонежский, Дионисий-богомаз, протопоп Аввакум, Иван Грозный, Омар Хайям, царь Бахрам-гур Сасанид, легендарный мудрец Ходжа Насреддин, Амир Тимур, Пушкин, Камол Бехзад, Мушфики, Иосиф Сталин… Но творенья нашего автора — это не исторические дотошные стилизованные романы, а уникальные современные мифы. Он творит…