Триллеры

— Ну вот, мы и добрались до причины, — заметил Эд. — Торговые представители должны выглядеть безупречно. Поэтому он и меняет рубашки так часто. — В самом деле? — Эвелина изучала свитер. Серая шерсть не имела ничего бодрящего. И она решила чем-нибудь оживить ее, маленьким орнаментом — красным, вероятно. — Ты его видел? — Нет, — Эд снял и протер очки. — А ты? — Каждое утро вижу. Он отправляется на работу чуть позже тебя. Он оставляет машину в аллее, перед окном нашей кухни. Появляется, когда…

Издатель журнала дал ей обычное количество копий для авторов – три. Но ей нужно было, по крайней мере, 15 для одних только родственников и друзей. И она хотела еще 15 или 20 оставить себе. «Нельзя иметь слишком много, – думала она. – Их будет практически невозможно достать, как только поступит в продажу новый номер». – Простите, мисс, – сказал голос, прерывая ее мысли. Она повернула голову и увидела молодого человека, оказавшегося вдруг рядом с ней. Он был красивый, со светлыми вьющимися волосами…

И вот теперь они действовали вместе. Молча оценили ситуацию и взяли каждый на себя конкретную роль, словно следуя не высказанному вслух плану. Он вытащит детей; она вызовет пожарных. Мелани не слышала ничего в динамике телефона и даже решила, что неправильно набрала номер. Она отменила звонок и набрала номер снова. Внезапно налетевшая струя горячего воздуха подсказала ей, что Грег сумел открыть дверь. Мелани подняла взгляд, и их глаза встретились. Она секунду удерживала его взгляд, и ей показалось,…

Пэйдж снова повернулась вперед. Кортеж направлялся на восток по Сьютленд-паркуэй, к базе ВВС Эндрюс, куда она и остальные прилетели всего лишь несколькими часами ранее. На часах – семь минут первого. Дорога была мокрая от дождя, не прекращавшегося с тех пор, как они прибыли в столицу. Отблески задних фонарей прыгали и рассыпались по тротуару. Пэйдж ехала в последней машине кортежа. Рядом с ней сидел Мартин Кроуфорд. За спиной у них, на заднем сиденье, в запертом на ключ кейсе, лежал предмет, послуживший…

Она уставилась своими близорукими глазками на Конрадина, готовая противопоставить бурным протестам и жалобам педагогически-безупречные мотивировки своего поступка, но Конрадин не произнёс ни слова. Однако что-то в его побелевшем напряжённом лице, заставило её на мгновение содрогнуться, и поэтому за чаем на столе появился ароматный гренок, — деликатес, в котором мальчику обычно отказывали на том основании, что он ему вреден; а также потому, что его приготовление «чересчур хлопотно» — страшный грех,…

— Нет, — ответил Энди под гогот матросов. — Вот что я тебе скажу, — не унимался Карл. — Есть у меня одна идея. — Энди уставился на него, смех стих. — Кажется, я знаю, как выйти из этого тупика. — Он помолчал, улыбнулся. — Тебе придется податься в контрабандисты. Протащить коньяк через таможню, никому ничего не говоря. И не заплатив ни цента пошлины. Энди, разумеется, думал об этом. И медленно покачал большой головой. — Это будет нечестно. Если есть такой закон… — дружный смех заглушил конец…

Констанс никак не прокомментировала смерть мальчика, что, впрочем, не удивило Уиллиса. Она не следила за текущими событиями, поэтому ему часто приходилось объяснять жене, что происходит за океаном и какие новые персонажи появились на политической сцене Америки. Буквально с того дня, как Констанс покинула колледж, чтобы выйти замуж за Уильяма, круг ее интересов резко сузился. В нем остались разве что заботы да тревоги самых близких подруг. Наутро одна из секретарей вновь упомянула про отравленный…

У этих поездок была цель номер 1: я приезжал к своему сыну Дэвиду. Ему шел тогда восьмой год. Он жил в лондонском районе Хэмпстед с моей бывшей женой. После развода я дал себе слово проводить с ним как минимум два уик-энда в месяц и, несмотря ни на что, ни разу не нарушил обещания. Возвращаться в Москву насчитывалось 4 500 000 000 причин. Такова была стоимость активов в долларах США под управлением моей компании — Hermitage Capital [1] . Я основал эту компанию и руководил ею, заработав за предыдущие…

— Верно, — подхватил Пинто. — В вашей причинно-следственной цепи — здоровенный разрыв. Да и то, что пилот сменил курс по просьбе фотографа, — это всего лишь предположение. Липхорн вздохнул: — Вы думаете о разрыве в одной-единственной цепочке событий. А я вижу множество других цепочек, и все они переплетаются. Ларго все еще сомневался: — Ты смог бы нарисовать для нас эти цепочки? — Получилось бы что-то вроде паутины, — усмехнулся Пинто. Липхорн пропустил его замечание мимо ушей: …

Кроме меня дома никого нет. Я люблю эти часы - одиночество избавляет меня от унизительной повинности выносить прикосновения к своему телу. Я не люблю, когда женщины дотрагиваются до меня. Оставаясь одна, я часто вспоминаю о миге Великого Открытия. До него день уходил за днем, месяц за месяцем, а я все не могла постичь, что же происходит со мной. Смутные ощущения порой завладевали мною. И я отдавалась им со страхом и упоением. Моя спина прогибалась, ноги ритмично переступали на одном месте, и не в…

- А мне показалось,что это не так....Может ты поделишься со мной?Мне казалось, что мы теперь, далеко, не чужие люди... - Дим,я не хочу сейчас об этом говорить ,мне просто весь день как-то не по себе.Показалось,что за нами следят...После того что произошло,сложно прийти  в себя и не думать об этом...Я себя накрутила вот и все.Поэтому и не было настроения,-ответила она,но теперь когда она призновалась вслух,ей стало казатся все еще больше,что она не могла ошибится.Это начанало пугать. …

 - После того, как здесь поживут три постояльца, - ухмыльнулся голос. – Ты ведь профессионал. Любой выиграет, если ему раздали одни козыри, профессионал выигрывает независимо от розданных карт. Он сводит их влияние к минимуму своим мастерством. Так покажи мне своё мастерство, докажи, что твоя дальнейшая жизнь тебе важна.  - Я могу ответить тебе только одной фразой, - говорю ему я. Опираясь на стенку, поднимаюсь на ноги , а потом, глядя в неизвестность, отвечаю этому наглецу шутливым реверансом.…

Режисcер «Вся жизнь – театр, а люди в нем – актеры» (У Шекспир) 1 На двадцать девятом году жизни режиссер Игорь Скороходов наконец понял устройство мира. Он осознал, что является единственным реально живущим человеком во вселенной. Все остальные, те, кого он знал лично, кого хоть раз встречал на улице или в транспорте, были просто актерами, играющими для него свои большие, маленькие или вообще эпизодические, роли. Игорь понимал, для чего это было нужно, пусть такое понимание и льстило его…

    - Скажите, вы узнаете эту вещь? – доктор открыл ящик стола, за которым сидел и достал оттуда кухонный нож, который чаще всего используют для разделки мяса. Нож был в целлофановом пакете.     - Не уверен, - нахмурился мужчина. – Насколько я помню, мы с Дороти покупали похожие ножи на новоселье, еще года три назад.     Доктор пристально смотрел на него, пытаясь поймать его на притворстве, но тщетно.     - Тогда вы свободны, до следующего сеанса, - доктор улыбнулся светящемуся…

– Что он сказал? – поинтересовался Патрик. Сэм лишь попятился. – Сказал, что оно того стоит. А ведь и вправду стоило. Спустя час, маленькая лодка качалась на волнах Венецианских вод. Вдали они увидели купол часовни и маленький клочок, ничем не приметной земли. Сэм поднялся на ноги что бы рассмотреть по внимательнее, то что их ждало там. Не ужели это и есть прославленная Повеглия? Подумал он. Столько разговоров вкруг этого места. Идея посмотреть остров как всегда возникла у Патрика.…

— Ну и дела, — в ужасе еле выговорила я. Генрих, нахмурившись, молчал. У него и слова не вытянешь в нестандартных ситуациях, как он сам их называет. Зато моментально принимает решения и действует быстро и почти всегда безошибочно. Я понимала, что здесь, как говорят криминалисты, концы в воду и вряд ли удастся что-либо раскопать, даже с талантом Генриха. Самое правильное — как можно скорее поставить в известность полицию. — Думаешь, надо ехать обратно в город или лучше сообщить по телефону? —…

В своей жизни я помню только его. Как я научилась говорить, папаша вдалбливает мне в голову что при рождении я убила свою суку-мать. Он ненавидел ее больше, чем ненавидел меня. Но меня уже не трогают его слова. Шагаю к маленькой, более менее чистой кухне. Достаю масло, джем хлеб и нож. Хочу сендвич. Я очень голодна, ведь не ела неизвестно сколько дней. Нарезаю толстые куски черного хлеба. - Дженни, детка. Папа хочет поговорить с тобой. Он говорит мне это прямо в мое правое ухо. От него…

Она отводит взгляд и произносит: – Пора возвращаться. В комнате для допросов чашка остывшего кофе на столе рядом со мной покрылась зеленовато-белой пенкой. В желудке дрогнуло, и я отставляю чашку подальше. Вошедшая следом за мной женщина быстро реагирует: – Принести свежий? – Нет. Слишком грубо, она ведь добра ко мне . – Спасибо, не стоит, – пытаюсь я улыбнуться. Она берет чашку и выходит, закрыв за собой дверь. Из коридора доносятся голоса, затем все смолкает. Я одна. Больше…

– Поздравляю, – тепло сказала Кира, обняла Росса и чмокнула в щеку. – Спасибо, – ответил Мецгер. – Но за это мы должны благодарить твою терапию. Он застенчиво улыбнулся. – Давайте смотреть правде в глаза: я не имею ни малейшего понятия, как эта штука работает. Или как ее усовершенствовать. Кира Миллер была генным инженером, разработавшим генную терапию, которая на короткое время позволяла невероятно усилить человеческий интеллект. И все, чего достиг Мецгер, было сделано именно в состоянии…

Взрослые не сразу проследили эту связь. Они не верили, что всему виной я и мне подобные. Люди из правительства, Госпожа Президент — её тогда только-только выбрали — пытались сделать единственное, что было в их силах, — пристроить нас в новые семьи. И многие нас жалели, удочеряли, усыновляли. Никто ничего не заподозрил, пока спустя еще несколько месяцев не умерли все те, кто решился приютить нас. Моя новая мама тоже умерла. Она работала судьёй и носила парик. Больше я почти ничего про неё не помню.…