А с платформы говорят…
Шрифт:
Гардероб для завуча Дарьи Ивановны я собрала еще с вечера. Порывшись в своей сумке, я нашла строгое синее платье длины «миди», вполне добротные туфли, хорошие клипсы и две пары хороших колготок. Дефици-и-т! Наверное, «дэ-гэ-эровские», как некогда говорил мой сосед — милый первоклассник Егорка… Как нельзя кстати! На улице уже довольно-таки прохладно, и одеваться надо теплее. Наверно, за этими двумя парами настоящая Дарья Ивановна не один час простояла в очереди…
Что ж, придется беречь эту вещицу, как зеницу ока. Если я правильно помню (все же меня можно считать уже бывалой попаданкой), то цена одной пары женских колготок в СССР составляла около пятнадцати рублей — несколько дней работы скромной школьной учительницы. Потом
Помню, во время моего прошлого путешествия в семидесятые мне чуть не пришлось выкинуть почти новую пару легких капроновых колготочек: небольшая дырочка, появившаяся в районе пятки, моментально превратилась в «стрелку» и к середине дня доползла до колена. И это в условиях, когда колготки были постоянным дефицитом. А в случае появления в свободной продаже за ними выстраивались стометровые очереди. И это в семидесятых. А что было на рубеже шестидесятых годов, когда только-только завезли так называемые «чулковые рейтузы» из Чехословакии, и лучше вовсе не знать…
Первые колготки, появившиеся в СССР к вящей радости женского пола, выпускались только одного, телесного, цвета. Однако смекалистые дамы, желающие разнообразить свой гардероб, быстро научились их отбеливать. Способов нашлось много: колготки варили в хлорке, поливали уксусом с содой и солью, красили тушью для черчения «Колибри» и всевозможными лекарствами. К сожалению, часто эти химические эксперименты заканчивались неудачно, и колготки буквально «рассыпались» сразу же после окраски. А еще, пройдясь в окрашенных колготках под дождем, можно было потом запросто прийти домой с иссиня черными «ходулями» и долго смывать в ванной краску с тела.
В народе ходил анекдот:
— Что такое богатая советская женщина?
— Это та, которая надевает под брюки целые колготки.
Хорошо, что тогда запасливая Катерина Михайловна вовремя заметила порчу имущества и помогла мне подклеить «стрелку» лаком. А то пришлось бы снова бегать по городу в поисках обновки. Кстати, слово «колготки» только в семидесятых годах стало писаться через «а» в первом случае. А раньше в словарях вполне можно было встретить написание: «калготки». Дело в том, что на упаковках этого уникального чехословацкого товара стояла надпись «kalhoty», что в переводе с чешского означает «штаны». Однако потом в обиход вошло привычное всем слово «колготки». Через некоторое время в галантерейных отделах появились специальные устройства для поднятия петель, чтобы советские женщины уже с помощью него смогли «надставлять» свои колготки. Надо ли говорить, что такое устройство стало обязательным атрибутом каждого дом: маленькая коробочка с названием «Машинка для поднятия петель на дамских чулках»…
В популярном советском журнале «Работница» публиковались так называемые «полезные советы» по продлению жизни дефицитного товара, например: «Новые колготки нужно на пару часов положить в холодильник» или: «Колготки будут носиться дольше, если их предварительно постирать в мыльной пене». А еще на прилавках магазина можно было найти чудо-препарат, на упаковке которого было написано: «Элегант. Препарат для одновременной стирки и окраски капроновых и эластичных чулок». Да уж, заморачивались так заморачивались! Кажется, я начала понимать свою бабушку, которая мыла посуду старыми колготками и наотрез отказывалась их выбрасывать…
Поверьте, у них есть для этого достаточно веские основания!
Что ж, «колготки» так «колготки». Приведя себя в порядок и уложив волосы (их я накрутила на бигуди еще с вечера), я поглядела на часы. Времени еще было с запасом, а значит, можно спокойно позавтракать. На кухне я увидела
я увидела суетящуюся Веру и ее дочку Лиду.— Айда с нами блинчики есть! — радушно предложила подруга. — Влас уже на завод умотал, ребенок сейчас в школу побежит, а мне ко второму уроку. Остальные третий сон досматривают — им в свои институты рано не надо… Я вчера сгущенку сварить успела, как раз кстати! Кстати, если тебе новая «Бурда» нужна, могу дать. Я как раз выписываю…
Я с удовольствием уплела за обе щеки целых четыре блинчика с вареной сгущенкой и, совершенно не заботясь о том, как это скажется на моей фигуре, отправилась в путь. В конце концов, если кто-то и располнеет, то это будет Дарья Ивановна, а не я. Ей потом и худеть… А я вечерком, пожалуй, наверну еще с пяток вкуснейших кружевных блинчиков, которые еще с пятидесятых годов никто не готовил лучше моей подружки Веры, да засяду полистать свежий выпуск журнала «Бурда Моден»… Впереди меня ожидало столько всего интересного!
На пороге моей родной школы я встретила старенькую Нину Семеновну, нашего завхоза. Она уже с утра отчитывала какого-то лопоухого сутулого старшеклассника, тыча ему под нос окурок «Примы». Школяр смущался, краснел и готов был сквозь землю провалиться.
— Здравствуйте! — вежливо поприветствовала она меня. Я, стараясь выглядеть как можно более солидно, поздоровалась в ответ, однако вышло у меня это, честно говоря, по-дурацки. Сколько лет прошло, а я до сих пор чувствовала себя перед строгим завхозом маленькой первоклассницей Галей, которая когда-то получила выговор за то, что плевалась бумажкой через трубочку… Плевалась-то, конечно, не только я, но только у меня, к сожалению, не получилось тогда убежать от бдительного ока завхоза — подвернулась нога в жесткой туфле.
— Вам, Дарья Ивановна, в учительскую, — напутствовала меня Нина Семеновна, отпустив наконец «преступника». — Иди, Петров, а еще раз увижу тебя — лекцией про каплю никотина и лошадь не отделаешься. Отца в школу вызову!
Петров, радуясь свободе, кивнул, пробормотал: «Досдання» и, аки сайгак, в два прыжка преодолел расстояние до лестницы и растворился в толпе галдящих и совершенно одинаково одетых школьников. Поди теперь разыщи его среди них…
— Учительская на третьем этаже, первый кабинет по коридору слева! — напомнила мне завхоз и уже другим, материнским тоном, добавила: — Да не переживайте Вы так! Вы — педагог опытный, институт закончили, сколько лет уже в школе трудитесь! Со всем справитесь! — и, обернувшись, крикнула кому-то вслед: — Зеленцов! Я тебе задам! Кому было триста раз говорено — не кататься по паркету!
«Хорошо Вам говорить, Нина Семеновна!» — мрачно подумала я. — «Институт-то закончила, да только не я. Это Дарья Ивановна пять лет зубрила материал лекций и глотала пыль в душных аудиториях. А Галочка, конечно, навострилась проверять сочинения и выслушивать стихотворения в исполнении школьников, да вот только руководитель из нее — как из слона балерина…».
Что же, делать нечего. Назвалась попаданкой — играй до конца. Постояв еще немного для вида у окна и потянув время, я решила: «Будь, что будет», оглядела себя на всякий случай и толкнула дверь учительской.
Шагнув туда, я будто в очередной раз открыла портал в прошлое. В учительской мне довелось побывать всего пару раз, но оба раза — по неприятному поводу, из-за каких-то школьных шалостей. Совершенно ничего не изменилось с тех пор, как я, шкодливая третьеклассница, переминаясь с ноги на ногу, что-то мямлила, пытаясь оправдаться.
Все также лениво жамкая губами, плавали крупные рыбы в аквариуме… Рыбки, конечно же, были другими, не теми, которых я когда-то видела. Рыбы столько не живут… У окна в большой кадке стоял все тот же (ну или точно такой же фикус). Абсолютно так же были расставлены столы вдоль стен, за которыми сидели те же учителя. правда, не все.