Анна Нимф

В дверь я постучала осторожно – час все-таки поздний.

Но открыли мне так быстро, будто ждали.

– Заходи, – сказали старческим голосом.

Лум смотрел подслеповатыми глазами и держал в руке за изогнутую медную дужку старинный фонарь.

Оказывается, он знал о том, что я приду, знал, кто я. Он множество вещей знал наперед, и я чуть позже сообразила – конечно, Ловец Снов. Он же Ведающий, он же Предсказатель.

Внутри было так, как было бы много веков назад – старая печка, прогнившие доски пола, кое-где по углам пробивалась трава. Пахло воском, пылью и дровами, а еще целой кучей сушеных трав, развешанных по стенам.

Сам Хьяд – старик, одетый в льняную потрепанную широкую одежду, многократно видавшую ручную стирку. В старую, полуразвалившуюся соломенную обувь, с нечесаной копной длинных седых волос.

Мне не пришлось представляться, не пришлось называть имена родителей.

– Я знаю тебя, Нимфа, знаю, зачем ты пришла.

У деда были на удивление живые глаза, глубокий и в то же время поверхностный взгляд. Взгляд человека, живущего ни там и ни здесь, ни в настоящем, ни в прошлом. Этот дом вообще не замечали прохожие, для них, вероятно, здесь был забор, за ним заваленный хламом пустырь, с которого соскальзывало внимание. Подумаешь, какие-то невнятные несколько метров пространства, но дом же влек за собой вековые пласты и нити. Он плавал.

– Ты поможешь мне?

Хьяд поставил лампу на полку, потер сухие ладони. Взглянул не заинтересованно и в то же время серьезно.

– Я ждал тебя. Потому что я предложу тебе свою помощь в обмен мне на твою.

Кажется, он говорил не словами, по крайней мере, не словами текущего языка, и смыслы в моем мозгу проявлялись верные, но с задержкой.

«От меня не будет зависеть исход того, что ты собираешься делать. Совершенное на твоей совести. Тебе ведь это понятно?»

Мне было понятно.

Если он ждал меня, знал, что я приду, значит, заранее знал, что за услугу я могу предоставить.

– Хорошо.

Мне не терпелось начать.

(Anne-Sophie Versnaeyen – A whispering Soul)

– Кого ты хочешь увидеть?

Я сидела на широкой лавке – здесь не было кресел или диванов – с ответом наготове.

– Дилбора Корса. Семь лет назад; до того, как он вышел в плавание из Аннаты в Вайену, до того, как погиб.

Дед на меня не смотрел, но ловил каждое слово, затем кивнул. Повернулся к стене, на которой висела трава, и принялся шептать. Он шептал ни на одном из языков, который я когда-либо слышала, который знала. Он тянул гласные и изрекал такие согласные, не имеющиеся в алфавите. Меня начинало подмораживать от тревожности, но не страха.

Все должно получиться. Именно так, как я задумала, и не иначе.

Хьяд водил руками, и к его пальцам прямо на моих глазах начали тянуться нити из небытия, из разных снов, он ткал ими зыбкое светящееся полотно. Я уловила из знакомых букв лишь сочетание «Ди-и-и-илбо-ор Ко-о-о-о-орс…» Звучала протяжно – Лум призывал человека.

И лицо последнего постепенно проявилось у стены из светящихся точек, лицо худощавое, усатое, похожее на Алана. Точно, это брат. Более жилистый, не такой мощный, скорее всего, ниже ростом, но это точно был Дилбор. Усы не загнуты кверху, как у Алана, но сходство со старшим братом очевидное.

Дед нащупал нужный кончик и подвесил его в воздухе в ожидании. Я знала, что он сделает потом. Когда я усну, он выткет из моего сна такой же и соединит их воедино, тогда мы с Дилбором как-то и где-то сойдемся.

Старик оставил полотно, приблизился ко мне – соломенные подошвы шаркали по старому полу. Думала, он прикажет лечь, начнет шептать словеса сна, но тот остановился близко и развернул между ладонями виртуальное письмо из светящихся рун.

– Запомни это, Нимфа. Передашь это мне в ином времени прежде, чем выйти в явь. Мне молодому. Я могу многое, но не могу встретиться с собой там, где должен. И ты мне поможешь.

Память у меня всегда работала отлично и все увиденное впитывала сама собой – запомню, передам. Вот только закралась вдруг неприятная мысль. А что, если Лум изначально все и подстроил? Знал, что однажды я приду, чтобы помочь, знал, что я могу изменить ход его собственной жизни. Для этого подстроил событие смерти Дилбору, понимал, что придется подождать семь лет. Но что такое семь лет, когда время над тобой не властно?

Когда я взглянула на старика, тот смотрел укоризненно, но не зло. Качнул головой:

«Я этого не делал».

И мне стало стыдно. Такая у меня профессия – тасовать и складывать между собой разрозненные факты. Да, картина не всегда сразу получается верной, но если не пробовать, то и конечный результат не получишь. А Хьяд… Да, стоило посмотреть ему в душу и становилось ясно, что тьмы в ней не было, он бы не стал громоздить изощренные планы, стоящие фундаментом на чужой смерти. Ему не до подобных игр.

– Извините.

Лум качнул головой – не важно, мол.

– Ты запомнила?

– Да.

– Тогда пора спать.

Я проваливалась в сон, лежа на жесткой лавке. Постепенно растворялась вокруг старая хижина, хотя мой ум не спал, он созерцал. Я не видела больше ни деда, ни его пассов руками, ни нитей, из разрозненных концов которых он плел единую веревку, хотя глаза мои были открыты.

Спустя какое-то время неясно стало, где я, – вокруг сплошной туман.

Наверное, я все-таки уснула тем самым простым человеческим сном, который отключает разум, потому что в следующий раз, открыв глаза, уже присутствовала в ином мире.

Не таком плотном, как мой собственный, больше иллюзорном, – я была в мире Дилбора.

Стояла в коридоре не то гостиницы, не то общежития. Стены выкрашены ровно, но двери старые, рамы в окнах тоже. Пол чистый, но износившийся, а впереди комната.

Откуда-то я знала, что он там. Брат Алана.

И потому шагнула вперед.

Да, он сидел на кровати, размышлял. И все его размышления витали в воздухе, подобно запахам, которые я легко могла ощущать.

Будь я обычным человеком, моему плану суждено было провалиться, потому как проснувшись, Дилбор забыл бы о своем сне и нашем с ним разговоре, но я была Нимфой, и мои слова умели оседать мерцающей пыльцой, которую не смыть, не вытравить и не забыть. Пыльца эта «программировала» сознание, и применять подобные практики в жизни мы имели право только когда решали, что изменение судьбы действительно необходимо.