Книга чародеяний

Адель по привычке хотела возразить, поспорить, однако она не могла – всё, что Берингар сейчас сказал, отзывалось в её сердце согласием. Она в принципе выживала только на любви к брату и стремлении его защитить, и даже в приступах разрушительной ярости держалась за это чувство. Конечно, она привыкла думать, что Арман любит её сильнее, а она только пытается – иначе бы брат давным-давно ушёл, слишком много он из-за неё настрадался. Но Адель не убила себя только ради него, даже не понимая толком, почему он так сопротивляется, ведь всем было бы проще…

Раньше такая цепочка мыслей ни к чему хорошему не привела бы, но не теперь. Самые главные страхи, что за себя, что за брата, меркнут или теряются вовсе, когда Бер рядом.

– Но как ты всё это разглядел?

– Я смотрел, этого достаточно. Ты ведь не знаешь, как выглядишь со стороны, – Берингар накрыл её руку ладонью. – А я знаю.

– Я не такая… не такая идеальная, – беспомощно пробормотала Адель. От того, что её догадки почти подтвердились, она пришла в тихий ужас. Неужто неосознанно приворожила? С неё бы сталось! – Не обманывай себя, ты меня пугаешь.

– Я и не говорю, что ты идеальная, – возразил он, слегка сжав её пальцы. – Идеальных людей не существует, а слепцом быть хорошо только поначалу. Нет, Адель, речь о том, что ты умеешь любить… искренне, от души, не ради себя, ведь ради себя ты тогда хотела только умереть. А жила ради брата, и я не могу подобрать больше слов, чтобы объяснить тебе, насколько это ценно.

В этот раз подобрать удачные слова смогла Адель. Она сказала:

– Сначала ради брата, потом – ради тебя…

Мельхиор оказался прав, вовремя покинув помещение: следующая сцена в самом деле была интимной.

Из таких воспоминаний, то горьких, то сладких, её выдернул звук шагов. В нынешний зимний вечер Адель была одна, хотя двое самых близких людей незримо обнимали её за плечи.

– Агнесса?

– Моя госпожа, – служанка появилась на пороге гостиной, неловко опершись о дверной косяк. – Там пришли к главной двери… звонок был… Я даже не знаю! Господин велели никого не пускать, но то ведь с улицы, как обычные люди ходют! Пускать или не пускать?

Адель растерялась: мыслями она всё ещё витала в былых разговорах о любви, а решать надо было здесь и сейчас. Разбудить Юлиану? Тётя старше и опытнее во всём, у неё есть право распоряжаться в этом доме… Но когда у ведьмы болит голова, даже чуть-чуть, лучше к ней не приближаться.

– К вам часто так приходят, Агнесса?

– Да нет, моя госпожа, нечасто. Обычно всё-таки свои, ключами пользуются. Разве что забредают иногда, но то с утра… молочник там, газетчик…

Берингар, похоже, не придёт: он появлялся либо после ужина, либо на другой день. Такое случалось не в первый раз, он не всегда мог покинуть замок Эльц, а на самом деле – о чём Адель не знала – иногда тратил вечера на поиски санатория, добывая через знакомых ключи от юга и методично проверяя подходящие адреса. Значит, решать ей. В конце концов, она тоже госпожа Клозе! Адель набралась храбрости, что заняло не так уж много времени, поднялась и заявила:

– Я открою, но ты на всякий случай побудь в коридоре.

– Слушаюсь, моя госпожа, – Агнессу, дородную женщину с никудышной магией, но прекрасными кулинарными навыками, её решение восхитило. – А что мне делать?

– Если я начну драться, зови на помощь Барбару и Юлиану, – на ходу придумала Адель. – Если ещё что-то нехорошее случится, тем более.

Почему-то она была уверена, что там Арман. Наверное, не смог воспользоваться ключом или потерял его… Не зря же она весь день вспоминала брата! Бер вошёл бы через другую дверь, да и другие знакомые маги тоже. Молочники посреди ночи не ходят. Опасности Адель не боялась: она заранее захватила кинжал из кабинета Юргена и зажгла пламя на свободной ладони.

Агнесса притаилась в углу коридора, теребя лямку фартука и нервно сглатывая. Адель быстро сбежала вниз по лестнице и распахнула дверь.

Снаружи повеяло холодом, лицо облизнула сырость. Снег всё-таки пошёл, пока она сидела и мечтала в гостиной. Фигура в промокшем плаще явно не была Арманом, но и угрозы не излучала, на первый взгляд…

– Кто? – спросила Адель, гордясь тем, что её голос звучит твёрдо. Пугало её вовсе не то, что ночью в дом стучится незнакомый человек, а то, что Берингар её за такую несвоевременную храбрость… не похвалил бы, мягко говоря. К счастью, всё обошлось: гость неловко, со второго раза сорвал с головы капюшон и оказался Шарлоттой Дюмон.

– Прости за поздний визит, – сказала Шарлотта и неуверенно улыбнулась, глядя на вооружённую огнём и мечом хозяйку. – Я не могла попасть к вам иначе, ещё долго искала дом… Мне подсказали птицы. Можно войти?

Адель настолько удивилась, что пустила её не сразу. Ждала Армана, а обнаружила его подружку… Не значит ли это, что что-то случилось с братом? Вряд ли Шарлотте известно больше, чем Беру или Милошу – не потому что они недостаточно близки, а потому что птичница часто и надолго отлучалась по своим делам. Адель посторонилась и закрыла за ней дверь.

– Всё в порядке, Агнесса, – вспомнила она. – Там на кухне осталось что-нибудь?

– Конечно, сейчас соорудим, – успокоившись, Агнесса уже направлялась к своим законным владениям. – Сейчас согреем… сейчас… Куда подать, моя госпожа?

– В гостиную.

Адель осталась наедине с мокрой от снега Лоттой и совершенно не знала, что с ней делать. Конечно, на осеннем балу они кое-как спелись, но все были весёлые и пьяные, трудно не сблизиться в таких условиях. Гостья тоже чувствовала себя не в своей тарелке и, сбросив плащ, какое-то время молча смотрела на Адель.

– У тебя всё в порядке? – наконец спросила Адель.

– Да, – настороженно ответила Шарлотта. – А у тебя?

– Да… вроде да.

Они снова замолчали. Нужно было сразу говорить о единственном, что у них было общего – об Армане, но хозяйка не очень ловко общалась с людьми, а обычно бойкая Лотта спасовала на пороге, и её трудно за это осуждать: вооружённая Адель Гёльди – не самое ободряющее зрелище на свете.

Поднялись в гостиную, стали дожидаться Агнессы с подносом. Адель извелась, пытаясь подобрать слова, но сначала отвлекалась на просушку плаща, потом додумалась предложить гостье сухую одежду и даже разбудила Эмму, чтобы та приготовила постель. Поднимать Барбару и Юлиану ей по-прежнему не хотелось: в конце концов, это же не Бер пришёл, а девушка Армана, их это не касается… Шарлотта понемногу осваивалась, грелась и тоже созревала для разговора, хотя в основном она ждала – надеялась на какие-то новости, которые Адель расскажет первой.

– Согрела вам пунша! Исключительно от простуды, моя госпожа! – громким шёпотом объявила Агнесса, внося поднос с двумя дымящимися бокалами и лёгкими закусками. – Разбудить госпожу Барбару?

– Нет-нет, не надо, – поспешила Адель. – Спасибо, и можешь идти спать. Огонь я уж сама разведу…

Агнесса удалилась, ни слова не сказав о поздних посиделках. Ингрид бы уже ворчала… Как же её не хватало всему дому.

– Что это? – неожиданно спросила Лотта, заинтересовавшись одной из книжек на столе. Гербарии да энциклопедии никто не забрал и не закрыл.