Книга чародеяний

То ли они повысили голос, то ли Мельхиор разбрехался, но и Юлиана сегодня встала раньше обычного. Сонная и недовольная, с растрёпанными волосами, она вплыла в гостиную и осмотрела юных ведьм.

– Доброе утро, – сказала она с напускным недовольством. – Вижу, у нас гости. Агнесса! Агнесса, иди сюда…

– Шарлотта пришла ко мне, – заявила Адель, опасаясь, что ей сейчас за что-то прилетит. Юлиана только усмехнулась:

– Дорогая моя, я же не возражаю. Ты хозяйка в этом доме, – и она вздохнула, вспомнив о смерти сестры и аресте Юргена. Лотта истолковала её вздох по-своему:

– Простите за беспокойство. Я могу уйти сейчас же, ключ от дома при себе.

– Ни в коем случае! – Юлиана грозно посмотрела на неё, и тут очень вовремя прибежала Агнесса. – Агнесса! Завтрак будет на четверых.

– Слушаюсь, моя госпожа, – невыспавшаяся кухарка убежала вниз. Похоже, им там предстояло немало работы.

– Что-нибудь стряслось? – распорядившись о завтраке и кое-как пригладив волосы, Юлиана проявила к Лотте больше благосклонности. Адель стало неуютно: четыре ведьмы в комнате – это чересчур. Она сильна, обе Краус тоже, да и Шарлотта не Лаура… Вот теперь придётся держать себя в руках!

Лотта ответила спокойно, почёсывая Мельхиора за ухом:

– Нет, ничего нового. Я подумала, может, Адель знает что-нибудь новое об Армане, но это не так.

– Ничего, девчонки, ничего, – со знанием дела заявила Юлиана Краус. – Готова поспорить, глупый почтовый курьер застрял в снегу. И почему бы твоему брату не воспользоваться связными зеркалами, дорогая?

Адель приготовилась вежливо отвечать ей, что Арман хотел отдохнуть в том числе и от этого, и осеклась. Проклятое пламя, Арман отдыхал от магии только после особо сложных обращений, а вообще питал к ней живой интерес и не чурался нового, ключ вон с Милошем сделал… парный… И почему она не задумалась об этом раньше? Да потому что была дурой, неожиданно осознала она. Дурой, ослеплённой собственным счастьем. И Бер искренне считал, что она любит брата больше всего на свете! Какой позор! Надо было надавить как следует тогда, а не сейчас мыкаться, разобраться, приехать… самой, не слушая ничьих советов… Адель постепенно накручивала себя и боялась, что момент безнадёжно упущен. Какой момент и для чего, она не знала, но уверенность росла неумолимо.

Видимо, Лотту тоже насторожила фраза о зеркалах, она оглянулась на Адель и прочла по её меняющемуся лицу довольно много. Неозвученная тревога зацепила Барбару, и та подалась вперёд в своём кресле, будто собираясь что-то спросить. Юлиана осмотрела их всех, нахмурилась, открыла рот… И в этот момент заскрипела дверь.

Берингар вошёл в гостиную с другой стороны и сразу же оказался в центре внимания четырёх ведьм. Все взгляды сошлись на нём, не считая разве что Мельхиора, который снова правильно оценил обстановку и забился под стол. Адель подскочила, как ужаленная, вслед за ней – Шарлотта; обе смотрели на Берингара то ли с надеждой, то ли с упрёком. Поднялась и Барбара.

– Какая радость! – воскликнула Юлиана. – Агнесса! Агнесса, лентяйка, быстро сюда!

– Да, моя госпожа, – пропыхтели из коридора.

– Завтрак на пятерых, – торжественно объявила Юлиана. Агнесса в ужасе вытаращила глаза, потом возвела их к потолку, потом опустила в пол и побежала обратно на кухню. – Здравствуй, Бер, мы совсем не ждали тебя с утра. Надеюсь, всё в порядке?

Берингар ещё раз внимательно осмотрел их всех и принял единственно верное решение: ни в коем случае не говорить правду.

– Доброе утро, – как ни в чём не бывало сказал он, снимая плащ и шляпу. – Разумеется, всё в порядке, иначе бы меня здесь не было.

Ведьмы тут же разбились на два лагеря: Барбара и Юлиана поверили, Адель и Лотта – нет.

– Что-то не так, – заявила Адель, даже не пытаясь объяснять, и взяла Шарлотту за руку – сама обалдела, вышло инстинктивно. Лотта, напротив, приняла этот жест за поддержку и добавила, шагнув вперёд:

– Что с Арманом? Я уверена, вам что-то известно.

Из всех четверых Лотта оказалась самой проницательной. Берингар ответил, осторожно подбирая слова:

– Беспокоиться не о чем, госпожа Дюмон. Мне есть что сказать, но прежде я хотел бы позавтракать: в замке времени на это нет и не будет.

– Конечно, – Адель немного успокоилась, пришлось и Лотте придержать коней: она не была готова с такой лёгкостью поверить Берингару, но не при его же неуравновешенной жене. – Но потом ты скажешь?

– Скажу.

И он сказал, но не раньше, чем покончили с основной частью завтрака. Накрывать пришлось в большой столовой: Шарлотта чувствовала себя неловко, но после появления хозяина твёрдо решила остаться до конца, даже если её здесь не жалуют. При помощи огромного опыта, полутора полезных заклятий и сотни-другой ругательств Агнесса умудрилась подать достойный завтрак на всех: и яичница, и омлет, и ломтики ветчины, и три вида сыра ждали их на столе. Адель внезапно почувствовала зверский аппетит и уже в третий раз намазывала джем на булочку, а Барбара с невозмутимым видом налегала на копчёную рыбу. Лотта перестала стесняться, потому что была голодна ещё с вечера, и теперь нахваливала тонкие блинчики, фирменное блюдо Агнессы.

– Так что там в замке? – спросила Юлиана, когда они перешли к кофе. Здесь не особенно уважали застольные беседы, отдавая должное сначала еде, а потом – разговору, но случай был особым. – Ты обычно приходишь по вечерам.

– Последние вечера прошли насыщенно, – сообщил Берингар, обращаясь не столько к тёте, сколько к манному пудингу. Тётя ничего не заметила и продолжила расспрашивать:

– А что именно? Неужто послы договорились?

– И это тоже. Тётя Юлиана, я не вправе рассказывать вам детали.

– Помню-помню, извини. А…

– А как там книга? – спросила Адель. Она искренне пыталась помочь и увести тётю от опасных разговоров, но сделала только хуже.

– Так же, как и ожидалось – непредсказуемо, – сказал Берингар. Агнесса принесла ещё кофе, и он налил себе ровно столько, сколько было нужно после бессонной ночи, жутких новостей и спонтанной поездки в лечебницу.

– Кто-нибудь пострадал? – догадалась Адель. Берингар бросил на неё быстрый взгляд, чему-то усмехнулся и ответил:

– Нет, все уцелели. Но Милош расчехлил пистолет.

– Вот негодяй, – обрадовалась Адель. Если бы она знала, что крылось за этими словами, радостно не было бы ни ей, ни вооружившемуся Милошу.

– Скоро всё решится, – Бер отодвинул блюдечко с мармеладом и одним глотком осушил пол-кружки кофе. Обычно он так не делал, и Адель убедилась, что он вернулся под утро вовсе не затем, чтобы спать. Ведьмы слушали внимательно, прекрасно зная, что он бы не стал делиться просто так. – Завтра… прошу прощения, уже сегодня. Совет старейшин и господа послы почти приняли решение, осталось только провести церемонию передачи книги новому владельцу. Не задавайте мне никаких вопросов, – устало попросил он, видя, что последние слова вызвали у слушательниц живейшее любопытство. – Спасибо. Надеюсь, что в следующий раз я вернусь больше, чем на ночь, но это не значит, что вы должны ослаблять бдительность и снимать амулеты.

– Вот бы старые пни не затянули снова, – вполголоса сказала Юлиана, деловито расправляясь со свежайшим творогом с кусочками фруктов.

– Это они могут, – согласился Берингар, и дамы неуверенно заулыбались. Он помолчал, собираясь с мыслями, и решительно налил себе ещё кофе. – Также я должен сказать вам одну вещь… особенно вам, Адель и госпожа Дюмон. В ближайшее время вы можете получить некие новости об Армане. Что бы вы ни узнали, ни прочитали, ни услышали, – очень чётко проговорил он, – не верьте.