Книга чародеяний

Адель и Лотта встревоженно переглянулись.

– Что это значит? – почти хором спросили они.

– Большего я сказать не могу. Искренне надеюсь, что и это предупреждение не понадобится, но вы должны знать.

– Но как Арман связан с вашим собранием? – медленно спросила Шарлотта. Она уставилась на недоеденную булочку с таким видом, будто это она, булочка, была во всём виновата.

– Я не говорил, что он связан, – отозвался Берингар и на всякий случай тоже поглядел на булочку. Ничего подозрительного не обнаружил и добавил: – Если бы я мог сообщить вам что-то ещё, не стал бы держать в тайне.

– Арман в порядке или нет? – не выдержала Адель, понимая, что вопрос в принципе не имеет ответа. Её братец вечно попадал в какие-то передряги по доброте душевной, он даже с ней-то никогда не был в порядке, особенно с ней…

– Арман знает, что делает, и он не один, – в этих словах крылось достаточно разных смыслов, правдивых и не очень, чтобы ведьмы не задавали ещё больше вопросов хотя бы сейчас. Все задумались, и каждая сделала свои выводы, на что Берингар и рассчитывал. – Я не могу ответить прямо, ты и сама знаешь, что он вряд ли в порядке в полном смысле слова. Но у него всё под контролем.

Адель потыкала ложкой пудинг, помолчала, пытаясь так же распробовать на вкус собственные мысли. Её эти слова успокоили. Не потому что она слепо верила всему, что говорит Бер, а потому что они совпадали с её личными ожиданиями – верно, «Арман в порядке» звучало бы утешительно, но фальшиво до крайности. Что же затеял её маленький братец? Кого он снова ринулся спасать? Адель переживала, но уже без отчаяния, а скорее по привычке. Раз Берингар в курсе дела, ему можно довериться и не задавать лишних вопросов… Хочется, но не стоит. Раз он решил молчать, не проронит больше ни словечка, нравится ей это или нет.

– Всё это мало похоже на вести из лечебницы, – вполголоса сказала Лотта. Она уже поняла, что не услышит большего, но уловила все несостыковки и недомолвки. Берингар спокойно встретил её взгляд и повторил:

– Я бы не стал утаивать что-то более серьёзное. Если бы Арман хотел, чтобы вы знали больше, я бы с радостью исполнил его волю, но это не так.

– Так он болен или нет? – не поняла Юлиана. – Что-то ты темнишь, дорогой!

– Мама, сказали же, – не выдержала Барбара. – Ещё бы ему не темнить. Если ты не помнишь, над группой с самого начала висела угроза. Я бы на месте Бера тоже ничего не рассказывала…

– Вот именно. Кстати, у Лауры всё в порядке?

– Да, мы связывались совсем недавно. У них дома всё хорошо.

– Ах, точно, вот в чём дело, – вспомнила Юлиана и успокоилась. Пришлось успокоиться и Шарлотте, хотя она с трудом сдерживалась, чтобы не устроить допрос. Её остановило то, что она здесь чужая, и то, что в напоминании Барбары был смысл – некоторые вещи очевидно касались только тех, кто работал над книгой, и никого больше.

Завтрак закончился в молчании. Юлиана ушла первой, на ходу зовя Агнессу, чтобы откомментировать сегодняшний творог; Барбара предложила Шарлотте всё-таки передохнуть после бессонной ночи и отправилась показывать ей комнату. Адель тоже ощутила подступающую сонливость и теперь бестолково наблюдала за тем, как Берингар наливает себе кофе в третий раз.

– Многовато, – вынесла вердикт она и, не выдержав, зевнула. Бер посмотрел на неё, на кофе, на часы и тоже зевнул, но ответил:

– Сколько нужно. День такой…

– Важный?

– Надеюсь, что последний, но мне очень не хочется накликать обратное.

Адель зевнула ещё раз и потёрла щёки ладонями. Она всё ещё думала о брате, он незримо маячил на краю её сознания, но не стала повторяться, зная, что это бесполезно.

– Ты же правду сказал? Всё под контролем?

– Это то, в чём я недавно убедился, – заверил её Берингар. Адель вгляделась в него так внимательно, как только могла, но не обнаружила никаких признаков подвоха. – Скоро всё решится, Адель.

– Вообще всё? И с Юргеном тоже?

Она испугалась, что обрадовалась слишком рано и зря упомянула его отца, но Берингар кивнул. Потом допил кофе и поднялся, явно не собираясь задерживаться дома.

– Не расслабляйтесь, – повторил он, выходя вместе с супругой в коридор. – И не верьте слухам. Даже если ты получишь письмо от кого-нибудь высокопоставленного, не верь тому, что прочтёшь, пока я не подтвержу это. Хорошо?

– Хорошо, – кивнула Адель. Её волновали такие слова, но надежда на скорый финал собрания, хотя бы собрания, перевешивала всё остальное; она не связывала молчание брата с этим событием напрямую, но искренне верила, что после разборок с книгой и с Арманом что-то прояснится. Был бы жив, здоров, а из остального выпутаться можно. Можно! Они всегда выпутывались.

Такая цепочка мыслей приободрила Адель, и она пожалела, что не может поделиться ею с братом.

– Если всё сложится удачно, скоро ты сможешь отправиться, куда пожелаешь, – негромко сказал Берингар, собираясь обратно в замок. – Я ведь обещал, что ты не будешь сидеть взаперти. Куда бы ты хотела?

Адель никогда о таком не думала. В прошлом ей не особенно хотелось повидать мир, слишком уж мрачные мысли занимали её голову, а потом всё сразу изменилось к лучшему… Она и ответила:

– Да никуда.

– Совсем? – Бер даже удивился, и Адель почувствовала, что сейчас взорвётся от умиления и нежности. – Я думал, тебе не нравится всё время сидеть дома.

– Это потому что тебя здесь нет, – заявила Адель и подождала, что он смутится, но промахнулась. Её встретил взгляд столь чувственный и горячий, что она сама с трудом поборола желание ненадолго закрыться руками. Руки нашли себе лучшее применение, обвив Берингара за шею. – Мне всё нравится… разве что…

– Разве что? – повторил он и сам же не дал ответить. Адель пришло в голову, что поцелуй вышел сладко-горьким не только из-за кофе, но она быстро прогнала эту мысль.

– В Прагу можно, – шепнула она. Берингар согласился, добавил, что в Прагу нужно, и ушёл.

Адель зачем-то открыла дверь ещё раз, зная, что его там нет. Только пустая комната дома Клозе. После этого она немного постояла в коридоре, перебирая в голове все новости, и решила проверить Шарлотту, словно несла за неё какую-то надуманную ответственность.

Ей удалось избежать лишних встреч с ведьмами Краус, и вскоре Адель уже стояла на пороге гостевой спальни – той самой, где впервые ночевала она сама. Сердце снова кольнуло воспоминание об Ингрид. Дверь была приоткрыта, так что не пришлось ни стесняться, ни стучать. Лотта стояла возле окна, скрестив руки на груди и привалившись к раме, и смотрела на кружащийся снег.

Адель собралась с духом и подошла к ней. Сказать было абсолютно нечего, да и вряд ли от неё ждали поддержки или добрых слов, но она думала не столько о пассии брата, сколько о своей счастливой судьбе. Если Арман и Лотта чувствуют друг к другу то же самое, ей сейчас должно быть тяжело. На большую глубину рассуждений Адель не хватило, зато она была откровенна.

– С ним всё будет в порядке.

Шарлотта вздрогнула и обернулась. В другое время Адель обзавидовалась бы её медовым глазам и приятной, не мертвенно-бледной коже, но, в конце концов, её саму уже переубедили… А вот волосы у них похожи, пусть не цветом, но каштановая грива Лотты тоже жила своей жизнью.