Книга чародеяний

– Тебе виднее, – вежливо ответила она и подавила вздох. – Я верю, правда, просто это не всё.

– Мы с Арманом и не из таких передряг выходили… – Адель пришлось оборвать себя, потому что заготовленные слова не пригодились. К тому же, она даже не знала, о каких передрягах речь на этот раз. – У тебя случилось что-то ещё?

Не то чтобы ей было интересно, но какая-то доля любопытства проявилась. Да и грубо не переспросить, раз сама начала…

– Ты ничего не чувствуешь?

– Туманный вопрос. Что именно?

Лотта слегка прикусила губу и снова уставилась в окно. Адель проследила за её взглядом и увидела чёрную птицу, скачущую по дорожке по своим делам. Забавно, в полёте они кажутся такими важными, а по земле прыгают, как дети. На слабом солнце блеснул длинный клюв, распрямились крылья, и птица, разогнавшись, взлетела, чтобы исчезнуть за ближайшими деревьями – тёмное пятно, на фоне которого снег казался не просто белым, а ослепительным.

– Улетел, – еле слышно сказала Лотта. – Надеюсь, его никто не съест. Некоторые всё ещё убивают и едят грачей, представляешь? Их солят в бочках, просто ужасно… – Потом она нашла в себе силы улыбнуться. – Извини за эти глупости. Я, наверное, просто устала.

– Я так не думаю, – тут же возразила Адель. – Проклятое пламя, мне вечно не хватает слов, но я тебя понимаю. Предчувствие или… вроде того?

– Возможно, – беспомощно ответила она. – Я правда не знаю. Мне самой как будто всё равно, но другие ведьмы, сильные ведьмы, беспокоятся о чём-то. И я не могу определить, где кончается моё беспокойство за Армана и начинается… что-то другое.

Ответа Адель тоже не знала, зато была согласна всей душой – Лотта озвучила именно то, что она сама уже отчаялась понять. Назрел подходящий момент, чтобы скрепить дружбу и обняться, но Адель испытывала одновременно страх и отторжение к этой идее, поэтому продолжила неловко стоять напротив. Как бы так выкрутиться, чтобы брату потом не пришлось за неё краснеть перед своей девушкой? По большому счёту, больше ничего в данной ситуации Адель не волновало.

Шарлотта улыбнулась, на этот раз не натянуто, и протянула ей обе руки. Адель с облегчением схватилась за них – она подсмотрела этот жест у каких-то подружек на балу и случайно запомнила.

– Спасибо за гостеприимство, – сказала Лотта. Если она часто так улыбается, подумала Адель, то понятно, почему Арман влюбился. Ещё и глаза светятся на солнце… – Надеюсь, мы ещё когда-нибудь повеселимся все вместе.

– И я надеюсь, – с облегчением ответила Адель. Им обеим стало легче – ненадолго, зато по-настоящему.

За окном пролетела и исчезла очередная чёрная птица.

***

[1] Г. Гейне, перевод С. Маршака.

XXIV.

«Добрый народ ничего не знал о пленённом рыцаре, считая его погибшим, но рыцарь освободился сам. Он не стал мстить королю – дождался, пока тот сойдёт с ума, ослеплённый славой и богатством, и умрёт, никем не любимый. Тогда рыцарь вышел на свет и рассказал доброму народу, как король добывал свои сокровища… Себе он не оставил ничего и короны тоже не принял».

Из кукольного спектакля пани Хелены.

***

«Здравствуйте, друг мой!

Полагаю, после того, что произошло этой ночью, вы не захотите со мной разговаривать. Вполне закономерно и ничуть меня не задевает: вы молоды, впечатлительны, весьма привязаны к своим друзьям и, что бы вы там ни думали, к своей жизни. Поэтому я вкратце изложу в письме ответы на вопросы, которые у вас наверняка возникли: как вы отлично понимаете, не покаянно, а для того, чтобы вы продолжали понимать логику моих действий и не допускали оговорок.

Надеюсь, сюрприз удался. Вы ведь наверняка не подумали о себе, это так вам свойственно. Не буду разглагольствовать о том, какой эффект это действо должно было произвести на вас – сами знаете, а вот другие участники игры... Видите ли, я не зря предложил вам выбор между новыми письмами (разумеется, фальшивыми) и более поспешными действиями: в то же время, когда мы с вами стали потихоньку подбираться к цели, моим доверенным людям удалось выяснить, куда же девается ваш приятель господин Клозе холодными зимними ночами, ежели не под бочок к своей жене. Оказалось, он искал вас, и пусть он пока был один и никак не мог проверить все подходящие лечебницы в короткий срок, мне это не понравилось. В то, что его сомнения на эту тему никак не связаны с нашим предприятием, верилось с трудом: в обратном случае он бы дождался окончания дебатов, такой уж дотошный юноша. Нет, он определённо что-то вынюхивал, причём невовремя. Лично мне хватило его каверзного вопроса на немецком: молодой человек весьма точен в том, что говорит и делает, и не допустил бы такой оплошности если не в силу великого ума, чего я в нём по-прежнему не наблюдаю, то благодаря отменной выучке и воспитанию. Итог: что бы он ни подозревал, это касалось вас, а рано или поздно ваше продолжительное молчание заметили бы и другие.

Проще всего было сделать так, чтобы никто больше вас не искал – особенно на случай, если дискуссии вновь затянутся. Либо убрать подозрения, либо убрать вас. Первый вариант отпал – лгать дальше вы отказались, так что за вас это сделал я.

…но, конечно, я не доверяю вам полностью, как и вы мне. Согласитесь, это справедливо. Поэтому стимул для вас был одновременно гарантией для меня, а заодно решал ряд других проблем; я говорю о вашей «смерти», разумеется.

Итак, возвращаясь к основному вопросу: убийство или обман следопыта я не рассматривал. Первое – потому что он слишком важная фигура в нынешнем обществе старших магов (кто бы мог подумать!), второе – потому что нюхач он действительно неплохой, а на качественную подмену тела у меня не было ни времени, ни ресурсов. Короче говоря, себе дороже. Вы можете спросить, как я решился на авантюру с лечебницей; не могу сказать, что я люблю риск, но, как вы должны помнить, я его уважаю, и такой подход мне представляется более разумным. Ещё вы должны помнить, что я не склонен во всём доверять магии и решать при её помощи все вопросы. Таким образом, в дело вступила тонкая наука человеческих душ.

Конечно, многим новость покажется ненадёжной, учитывая все последние обстоятельства и перипетии колдовского сообщества. Очевидно, что для проверки, сиречь опознания, отправят следопыта. Вполне естественно, что это будет ваш друг. Главная опасность заключалась в том, что я ошибся и молодой Клозе не связал ваше отсутствие с «моими» промахами, но он связал – и тут я вынужден признать, что всё-таки заблуждался на его счёт, хотя сии открытия пока не искупают его прежней недальновидности. (Для меня это, конечно, хорошо. А для вас – не очень. Стараюсь быть объективным!) Итак, в конце концов он заподозрил, что я – это вы, пропавший оборотень, и отыграл свою партию согласно моим лучшим ожиданиям: не стал принимать самостоятельных решений, а предпочёл посоветоваться с вами. Полагаю, не застань он вас в общей комнате, подкараулил бы возле спальни. Готфрид не разглядел, как именно вы переговорили, ставлю на тайные условные знаки, в любом случае контакт произошёл и вы сделали то, что могли и должны были сделать – подтвердили свою смерть.

Любопытно, что Клозе в тот момент тоже рисковал, хотя что он терял? Если бы на вашем месте оказался настоящий я, я бы просто не ответил. Вообще-то мне безумно интересно, что именно он сейчас думает и сколько влияния по этому вопросу имеют старейшины, но, к сожалению, никто не может знать всего. Главное, что он вам доверяет, можно сказать, через ваше согласие он доверяет мне. Удобно.

Не буду отнимать ваше время сторонними рассуждениями, у вас его должно быть немного. Я уверен в успехе, а у вас нет выбора. Дерзайте, но не переигрывайте: будьте как ваш ответственный друг и делайте ровно то, что от вас просят.