Мальн. Наследие древних

– Тогда почему их не использовали в войне? Противника, который способен утащить половину войска под землю? – осведомился Орм.

– Многие вопросы остались без ответов, – задумчиво проговорил Гелиен.

Все замолчали. Прошло несколько мгновений.

– Ступайте, – произнес он едва слышным шепотом, но советники тут же встали. – Кроме вас.

Алвис и Арэя замерли, а затем переглянулись друг с другом и опустились на свои места.

Советники поспешно выходили из зала, не осмеливаясь оборачиваться.

Дверь закрылась.

Единственным звуком, нарушавшим напряженную тишину, был резкий вдох командующего. Гелиен видел, как тот сжал пальцы в кулак, но больше не решался сделать ни одного движения, явно осознавая свое положение.

– Алвис, ты по-прежнему не вспомнил ничего из того, что мне надо знать?

– Мне нечего вам сказать, Ваше Величество, – ответил тот. Ложь довольно легко сорвалась с его языка, слишком быстро.

– Алвис, я никогда не отличался терпением, даже в прежние времена. Поэтому предлагаю хорошо подумать. Достаточно правильно мотивировать, и ты с готовностью все расскажешь.

Арэя переводила взгляд то на мужа, то на брата. Серебристые ободки в ее глазах злобно горели, а рука крепко сжимала подлокотники кресла.

– Ответ тот же, Ваше Величество, – заявил Алвис.

Гелиен глубоко вздохнул.

– К чему эти церемонии?

– Мы здесь одни. Зачем притворяться, что мы друзья?

«Он не боится. Нисколько».

Гелиен и без него мог узнать все, что требовалось, но он должен был понять, на чьей стороне этот мальн. И свой выбор Алвис явно сделал.

– Притворяться? Разве мы не друзья? – Губы короля растянулись в мрачной улыбке.

– Еще помнишь, что значит это слово? – произнес Алвис ровным голосом, в котором звучали резкие ноты.

Это начало надоедать Гелиену. Воздух вокруг него завибрировал.

– Острый язык тебя когда-нибудь погубит, как и безрассудство нашего общего друга. Поди прочь.

Алвис поднялся с кресла и положил руку на плечо сестры.

– Арэя, идем.

– Она остается, – холодно бросил Гелиен.

– Все нормально, – сказала Арэя, заметив, как брат сжимает и разжимает пальцы свободной руки. – Пожалуйста, Алвис, иди.

Он с трудом сглотнул, убрал ладонь и направился к выходу.

Хлопнула дверь.

Гелиен встал и подошел к жене.

– Вернись в наши покои.

После того разговора в коридоре Арэя больше не появлялась в королевских покоях и старалась вовсе избегать с ним встреч. Когда слуги пришли забрать ее вещи, Гелиену потребовалась вся сила воли, чтобы не сорваться на ни в чем не повинных мальнах. Ему не нужна была грязь в собственном дворце.

– Нет, – ответила Арэя, стараясь выровнить дыхание. Она не боялась его, хоть и чувствовалось, что ей было сложно находиться рядом с ним. И от этого знания у него в груди неприятно засаднило. Гелиен поморщился.

– Мне не нравится, что моя жена спит в чужой постели. Более того, невыносима даже мысль о том, где и с кем ты проводишь ночь.

– Тебе прекрасно известно, что я ночую в покоях матери, – ответила Арэя дерзко, словно бросала ему вызов. – Ты можешь быть королем Мальнборна, но я не твоя королева, не твоя жена. Я – не твоя.

От холодности в бездонной синеве глаз и не меньшей холодности в ее словах узел внутри его натянулся сильнее. Гелиен потер грудь, будто где-то там зияла открытая рана.

Он прошел вокруг Арэи, коснувшись спинки кресла, и натянуто улыбнулся.

– Скажи, тебя устраивает, что твой отец, предатель и убийца королевской семьи, сейчас сидит в темнице, а не развеян по ветру? Что мать, жена предателя, живет во дворце? А брат? Твой драгоценный брат-близнец занимает столь высокую должность и положение? Тебе известно, какая участь положена семье предателя? Они в моей милости только потому, что ты моя королева, моя жена. Ты – моя. Иначе ради чего мне проявлять такую благосклонность?

Арэя оцепенела, даже не моргала.

– Ты угрожаешь мне?

Гелиен наклонился, и она напряглась.

– Это не угроза, а справедливость.

– Ты не можешь меня принудить, – выдохнула Арэя.

– Мог бы, и поверь, это не составило бы труда. Но я даю тебе выбор, – прошептал он ей на ухо.

Арэя вздрогнула, даже подскочила.

– Какой же это выбор? То же принуждение!

– Нет, дорогая, решать тебе. – Гелиен слегка надавил ей на плечи, заставляя сесть. – Если сегодня вечером ты не вернешься в наши покои и не начнешь вести себя как подобает королеве, мне больше незачем будет проявлять благосклонность к предателю и его семье.

– Мерзавец…

Он усмехнулся.

– О, думаю, скоро меня будут называть и похуже.

– Невыносимо видеть тебя таким, – шептала Арэя, – слышать подобные речи.

Гелиен предпочел проигнорировать ее слова.

– Шантажируешь родными, зная о моей способности, – продолжала она.

Арэя любила рисковать и часто переоценивала свои собственные силы. Ее магический щит пробивал даже обычный старейшина. Ей еще многому предстояло обучиться.

– Твоей способности? – Он вновь усмехнулся. – Не льсти себе, любимая.

– Не называй меня так!

– Твой щит для меня не помеха, ты и пяти минут его не удержишь.

На мгновение между ними повисла тишина.

Арэя спрятала лицо в ладонях, и при виде этого грудь Гелиена сжалась от боли. Он опустился перед ней на колени, отвел ее руки и приподнял голову за подбородок, а затем прильнул к побледневшим губам. Она не сопротивлялась, но и не подалась ему навстречу.

Когда Гелиен отстранился, чтобы взглянуть на нее, Арэя вдруг наклонилась и провела пальцами по его щеке. Выражение ее лица изменилось, стало таким же мягким, как и прикосновение.

– Вернись ко мне, – прошептала она, и Гелиен оцепенел. – Я знаю, что ты где-то там. Я люблю тебя, Гелиен. Услышь меня, – еще тише сказала Арэя. – Вернись, прошу тебя…

Он содрогнулся и резко встал.

– Арэя, я прекрасно тебя слышу. Повторяю в последний раз: я никем не одержим. Теперь я такой. Прими это, или я заставлю тебя принять. Ничего не чувствовать – самое лучшее, что могло случиться со мной.

– Тогда зачем тебе я? – выдавила она.

– Это то, чему я не могу противиться. То, что я не в силах понять. Ты…