Мальн. Наследие древних

Его слова ошеломили, хоть она и старалась не подавать виду. Стейн успел изучить характер Райи, знал тайные признаки, позволяющие судить о ее истинном состоянии. Лишь мимолетный проблеск в янтарных глазах выдавал ее сокрытые эмоции.

Увидев, что пленники избавились от пут и встали на ноги, дикари резко побросали ветки и добычу на землю и схватились за топоры, а некоторые достали мечи.

– Интересно, как скоро они поймут, что не могут ранить нас, не говоря уже о том, чтобы сожрать, – озвучил Стейн свои мысли.

– Разберемся побыстрее. Хочу уже помыться и поспать в нормальной постели, – раздраженно бросила Райя.

Дикари тем временем окружали их, обнажив ряды острых зубов. Стейн не думал, что у людей могут быть такие зубы. Вероятно, их намеренно стачивали. Раздавалось мерзкое постукивание человеческих костей, пришитых на одежды.

– Я полагал, тебе понравилось спать в моих объятиях.

Райя сморщила нос.

– Думаешь, сейчас подходящее время для шуточек?

– Я вообще-то не шутил, – улыбнулся Стейн.

Она сердито зыркнула на него.

– Что будем делать? Если возьмемся за оружие, живыми им не уйти.

Стейн взглянул под ноги. В полуметре от спальников лежали копья. Костяным людям при всем желании не удалось бы утащить мальнийское оружие. Их было чуть больше дюжины. В любое другое время Стейн воспринял бы такой расклад, как развлечение.

В другое время…

– С ними дети. – Райя поджала губы.

За спинами дикарей показались два ребенка. Лет девяти-десяти не больше. Они выглядели вполне обычно – с волосами на головах и без костей на одежде. Вероятно, мерзкими дикарями они становились в определенном возрасте после особого ритуала. Дети людоедов, но все же дети…

Стейн выдохнул.

– Мы не тронем детей. Сражаемся руками, а там как получится. Старайся оглушить, но если вдруг убьешь, горевать не стану.

Дикари понятия не имели, кто стоит перед ними. Хотя если они пытались поднять мальнийские копья, то должны были сообразить, что взяли в плен не совсем обычных людей. Как бы то ни было, в атаку они бросились по одному. Глупцы.

Стейн тут же перехватил руку первого смельчака, занесшего меч, выбил оружие и ударил по лицу. Дикарь без сознания рухнул на землю. Второго, что напал слева, Стейн вырубил так же. Остальные быстро пришли в движение и, разделившись, бросились на него толпой. Другая половина атаковала Райю. Он пытался контролировать себя и вкладывать в свои удары как можно меньше сил, чтобы не убить дикарей насмерть одним движением. Не на глазах у детей.

Стейн на мгновение повернулся и увидел, как Райя схватила дикаря за горло, приподняв над землей. Тот не успел даже захрипеть, прежде чем оказался на промерзшей траве, усыпанной сосновыми иголками. От мощного соприкосновения с землей дикарь потерял сознание. Стейн больше не следил за Райей, не переживал за нее, зная, что костяные люди не могли причинить ей вреда.

Когда он ударил, казалось бы, последнего дикаря, один из тех, с кем сражалась Райя, бросился на него со спины. Он бы не смог ранить мальна, но сработал рефлекс, и Стейн ударил его ребром ладони прямо по горлу. Раздался едва слышимый хруст кости, и дикарь со сломанной шеей замертво упал на землю.

Стейн шепотом выругался и огляделся.

Бой закончился.

Перед ними стояли два ребенка, которые таращились на распластавшихся на земле соплеменников, не понимая, живы те или мертвы. Но дети не плакали и не убегали.

Райя кивнула Стейну и сделала два шага вперед, чтобы жестами объяснить детям, что их соплеменники живы.

«Не все».

Дети замерли и, не моргая, уставились на девушку.

– Пошли, Стейн. – Она развернулась и потянула его за руку, их кулаки были густо обагрены кровью.

Собрав вещи и погрузив их на лошадей, они тронулись в путь. Стейн оглянулся. Дети припали к телам соплеменников и трясли их за плечи, проверяя, правду ли сказала Райя.

– Дальше, надеюсь, обойдемся короткими привалами, – мрачно бросил Стейн.

Глава 19

Финн

Едва приблизившись к стенам Адерии, алантской столицы, Финн ощутил знакомый запах свежести и молодой хвои. Вокруг было полно снега, но именно в Аланте холодный воздух, смешанный с ароматом сосновых иголок, пах особенно впечатляюще. Этот же аромат Финн чувствовал всякий раз, когда Лита находилась поблизости.

Поначалу казалось, что стены столицы были сделаны из хорошо утрамбованного снега. В какой-то степени так оно и было, но Финн знал, что плотный слой снега просто покрывал каменные стены.

Ларен, как и Финн в Хадингарде, воспользовался тайным проходом для королевских особ, чтобы вернуться домой. Он не собирался тащиться по улицам, заполненным прохожими, которые глазели бы на наследного принца и его соратников, забрызганных кровью.

У одного из заснеженных холмов капитан Марис спешился и стряхнул ногой тонкий слой снега с неприметной деревянной двери. Он потянул за железную петлю, открыл проход, и в полумраке проступили земляные ступени. Первым вошел капитан Марис, следом за ним Ларен, Финн и остальные, а шествие замыкали два гвардейца Аланты. Дверь со щелчком закрылась, и путники погрузились в непроглядный мрак.

Двигались они медленно, друг за другом, опираясь ладонями о сырые холодные стены, пока впереди не показался свет. Дальше в ряд висели факелы, которые освещали каменные стены, покрытые толстым слоем инея. Они шли молча. Дыхание вырывалось небольшими облачками. Все, кроме алантцев, стучали зубами от холода.

За все то время, что отряд добирался до города, Ларен больше ни разу не взглянул на Аделу. Похоже, его порыв возник из-за страха за жизнь девушки и теперь, когда он был уверен, что она в безопасности, вернулся к холодному безразличию.

– Его Величество Король Ленрис ожидает вас в малом зале для приемов, – уточнил капитан Марис, когда тайный проход вывел их в один из коридоров дворца. Он заблаговременно послал гонца известить короля, что его дети вернулись.

Королева Аланты умерла при родах Литы. Ларен был старше всего на два года и тоже не помнил матери. А Финн и Лита оказались не просто ровесниками – они оба родились в последний день лета. Принцесса пищала от восторга, узнав о таком забавном совпадении, и сразу начала планировать их совместный праздник.

Финн быстро отогнал эти мысли, вспомнив, что именно в тот день он сделал Лите предложение и, казалось бы, потерял навсегда.

Вслед за капитаном Марисом они переходили из одного коридора в другой. Отделанные белым камнем с тонким слоем голубого стекла, со скульптурами в нишах – каждая деталь была хорошо знакома Финну. Друзья в восхищении касались кончиками пальцев стен дворца, даже внутри походившие на лед. Чуть ли не через каждые несколько метров располагались бесчисленные очаги, которые круглые сутки отапливали дворец.