Мученик

– Сколько? – спросил я, когда она передала мне миску с кроличьей похлёбкой.

– Три дня. – Она проглотила полную ложку своего варева и указала на мою миску. – Ты, наверное, голоден. Всё это время ты не ел, и не говорил.

На языке вертелись новые вопросы, но они тут же забылись, как только мой нос учуял запах предложенного, отчего в животе тут же требовательно заурчало. Я прикончил похлёбку за минуту или две, а потом выгреб себе остатки из котелка.

– Рулгарт? – спросил я, сунув в рот последние капли. – Мерик?

– Ушли с Эйтлишем. Я идти с тобой.

– Куда?

Она весело ухмыльнулась и кивнула мне за спину.

– Куда же ещё?

Проследив, куда она кивнула, я не увидел в ряду укрытых снегом пиков, но догадался, что мы направляемся на восток.

– Домой, – заключил я. – Он сказал тебе отвести меня домой.

– И не только. – В её голосе послышалась целенаправленная нотка и, увидев, как Лилат задержалась взглядом на восточных пиках, заметил тревогу, но ещё и решительность на её лице, которые говорили о тяжёлом бремени ответственности.

– Он отправил тебя на мою родину, чтобы выследить что-то, – сказал я. – Или кого-то. Мне можно узнать, о чём речь?

Лилат только улыбнулась и принялась чистить котелок.

– Скоро темно, – сказала она, убрав всё снаряжение в узелок. – Мы карабкаться. До этого перебраться через гору, или… – она пожала плечами и быстрым шагом направилась вверх по склону, – замёрзнуть и умереть.

***

– Я могу представить себе только одного человека, кого он попросил бы тебя отыскать, – сказал я, медленно двигаясь по узкому хребту и стараясь не смотреть в очевидно бездонные пропасти по обе стороны. Лилат не ответила, не отвлекаясь от своих гораздо более уверенных шагов по этому опасному мостику. Сюда, на это неровное лезвие мёрзлого гранита, соединявшего две горы, мы пришли вскоре после того, как свернули тем утром лагерь. По всей видимости, именно об этом переходе она и рассказывала, когда я планировал свой побег. С одного взгляда на его крутые склоны и затянутые облаками глубины я порадовался, что не поддался своему обычному инстинкту и не убежал из заключения. Попытка пройти этим путём зимой – даже если бы мне удалось отыскать его без проводника – стала бы самоубийственной.

– Доэнлишь не олень, её так просто не выследить, – продолжал я, и мой голос эхом разносился по склонам хребта. – Ты не найдёшь её, если она того не захочет.

– Ты хорошо её знаешь? – спросила Лилат, ловко перепрыгивая короткий промежуток между валунами. – Вы… друзья?

Это подняло вопрос, о котором раньше я не думал. А кем конкретно я был для Ведьмы в Мешке? И если уж на то пошло, то кем она была для меня? Наши встречи, несмотря на всю их важность, были краткими и немногочисленными. И всё же, я не мог отрицать фундаментальное чувство связи всякий раз, как думал о ней – инстинктивное знание, которое я ощущал с самого начала, но не мог описать до сих пор: наши судьбы переплетены.

– Пожалуй, друзья, – сказал я, стоя перед щелью, которую Лилат только что преодолела. В ширину она была всего в пару футов, и на меньшей высоте я бы даже не задумался, перепрыгивая её. А вот теперь предпочёл аккуратно спуститься в углубление между валунами. – Ты её знаешь? – спросил я, поднимаясь на другой стороне, и увидел, как Лилат стоит с утомлённо-терпеливым выражением лица, стараясь приноровиться к моей малодушной медлительности.

– Все каэриты знают о Доэнлишь, – сказала она, продолжив путь. – Но я её никогда не встречала. Улла встречала, много лет назад, когда была ещё девочкой. Она мало об этом говорит.

Я нахмурился, когда до меня дошло значение этих слов. Много лет назад…

– А сколько лет Улле?

Хотя альбермайнский у Лилат значительно улучшился благодаря моему наставничеству, попытки обучить её основам счёта оказались заметно менее успешными.

– Много, – сказала она, немного замедлившись, чтобы подумать, а потом остановилась и подняла руки передо мной, растопырив пальцы, чтобы показать число десять. – Мне вот столько. – Она сжала кулаки четыре раза, а потом подняла три пальца. – Улле намного больше.

Она нахмурилась, увидев, что я вытаращился на неё в полном недоумении.

– Что? Тебе сорок три года?

– «Год» это четыре сезона вместе?

Я кивнул.

– Тогда да. Сорок три.

Я-то думал, что эта юная женщина на несколько лет меня младше. Теперь же оказалось, что она старше более чем на десять лет. «Они стареют не так, как мы», подумал я, а в голове чередой мелькали все каэриты, которых я встречал. Улла выглядела старой, но была явно старше, чем я мог себе представить. И всё же она ещё девочкой встречала Ведьму в Мешке, а когда я наконец взглянул на её лицо под мешком, мне показалось, что та чуть старше меня.

– А сколько лет Доэнлишь? – спросил я у Лилат.

– Кто знает? Время иное для неё, и для Эйтлиша. Это из-за Ваэрит.

Ваэрит – сила, которая протекает через ткань мира. Сила, которая вырвала мой разум из тела и перебросила в прошлое. Её дары явно были многочисленными, и, как я теперь знал, переполняли кровь каэритского народа, давая им более долгую жизнь, а некоторым и несравненно более долгую. «Сколько лет она ходила по нашему королевству?», думал я. «И всё только ради того, чтобы найти меня?».

– Что он приказал тебе делать, когда найдёшь Доэнлишь? – спросил я и сурово посмотрел в глаза Лилат, показывая, что ожидаю ответа, даже если ей приказали не говорить. К счастью, этой частью миссии она поделилась, хотя и с неохотой, и кратко.

– Я передам ей послание, – сказала она, отворачиваясь, и ловко пошла дальше по гребню.

– Какое послание? – крикнул я ей вслед, но на этот раз она явно не собиралась ждать меня, и дальше мы пересекали гребень в молчании, которое длилось до следующего утра.

Ещё два дня периодически опасного карабканья и медленного продвижения по тревожно узким уступам вывели нас к желанным видам долин юго-западной Алундии. Весна добавила приятных черт лёгким изгибам полей – редких и невозделанных в предгорьях, но упорядоченных в огороженные и ступенчатые виноградники и фермы там, где они исчезали за далёким горизонтом.

– Что случилось с этими землями? – спросила Лилат. Мы стояли на крутом утёсе под одним из невысоких пиков. К северу я видел совершенно величественный Сермонт – вершина огромного пика бороздила облака. Из этого я заключил, что мы находимся в нескольких милях от места, откуда лавина, вызванная вероломным Отрубом, протащила меня через границу.

– Люди, – ответил я, направившись по утёсу. Он широкой аркой опускался до предгорья, и мне хотелось сойти с этих склонов до наступления темноты.

– Мы с ними скоро встретимся? – спросила она, следуя за мной. – С твоими людьми? – Я понял, что она оживилась от перспективы попрактиковаться в альбермайнском с кем-то, кроме меня.

– Если поблизости кто-нибудь остался, – пробормотал я, бросая осторожные взгляды на долину впереди. – Когда встретимся, не говори ничего, и держи лук под рукой.