По тропам волшебных лесов

Она шагнула к воротам, но постучать не успела. Оглушительно щелкнув, они отворились с диким протяжным скрежетом. У подножия их, путаясь в грязной одежде, стоял расторопный прислужник укрут.

Рукс внутренне поежилась. Ее прибытие не осталось незамеченным. Подавив нервную дрожь, она медленно двинулась вперед.

Во дворе перед замком не росли ни деревья, ни цветы. Лишь блеклые мхи и лишайники заполонили все вокруг, да местами зловеще чернели на кочках кусты вечного морока. Колючие безлистные ветки кустарника были усеяны смертоносными синими ягодами, благодаря которым он и получил такое мрачное название.

Миновав ряд высоких ступеней, Рукс подошла к массивной двери, обитой резными железными пластинами. Над ней на длинном древке висело знамя Горгов. На выцветшей ткани с трудом угадывались очертания горных пиков, а с четырех углов глядели звери: лев, горный козел, рыба и змея.

Именно от них по легенде произошли химеры. Но Рукс знала, что зверей было больше, намного больше. Сколько – не знали, верно, и сами химеры. Но на знамени нашлось место лишь четырем из них.

Некогда яркое, выполненное из лучшей ткани, знамя, было ныне потрепанным и блеклым. Рукс безрадостно взглянула на это немое свидетельство утраченного величия, взялась за дверные ручки в виде крылатых горгулий и потянула на себя. Дверь со скрежетом отворилась. Тяжело вздохнув, Рукс заставила себя переступить порог.

Покинув парадный вход, она принялась подниматься по пыльным каменным ступеням, пересекла долгий коридор и оказалась перед резными дверями тронного зала. Она хотела постучать, но прислужник вновь ее опередил. Двери медленно распахнулись, укрут неуклюже поклонился и поспешил скрыться в темноте.

Тронный зал был невероятно большим. Причудливо изогнутые своды подпирали толстые колонны, овитые чешуйчатыми каменными змеями. Разверзнув клыкастые пасти, огромные гады хищно таращили глаза, словно должны были вот-вот ожить и броситься, плюясь губительным ядом.

Железные светильники в виде когтистых звериных лап наполняли зал настороженным желтым светом. А в конце гулкого помещения на огромном троне безмолвно восседала химера.

Трон ее представлял величественное сооружение из трех горных пиков, а подлокотники напоминали зубчатые очертания серых скал. По обе руки от химеры высились две свирепых горгульи. Их багровые глаза навыкате неотступно следили за Рукс, а мощные кожистые крылья в полумраке едва заметно шевелились.

Рукс медленно приблизилась и замерла перед ступенями, ведущими к трону, не смея поднять глаз.

– Здравствуй, моя госпожа, – наконец, проронила она.

Но голос ее, многократно усиленный эхом, далеко разнесся по просторному залу.

– Избавь меня от своих любезностей, – бросила Мерек. – Ты посмела явиться одна, а должна была привести Чару. Так, где же она?!

– Я сделала все, что могла, – отрывисто молвила Рукс. – Но мне помешали.

Химера вскинула бровь, ядовито-желтые змеиные глаза угрожающе вспыхнули.

– Кто же мог помешать тебе, злоязыкой плутовке, беспощадной убийце, Хильрукс?

– Следопыт, – неохотно призналась та. – И его паршивая свора.

Мерек подалась вперед.

– Что привело это гнусное отребье в Хольтэст?

– Мохнорог, – ответила Рукс. – Охотник из города убил его щенка, а другого похитил. Зверь пришел к городу. Погибла девушка. И следопыт со сворой не замедлили явиться.

Химера поморщилась.

– Еще бы. Великие миротворцы, у которых руки по локоть в крови, – она прищурилась. – Надеюсь, о Чаре им ничего не известно?

Рукс сглотнула, чувствуя, что внутри нее все словно покрылось инеем.

– Им не было известно, – тихо сказала она. – Сперва.

Мерек сурово сдвинула брови.

– Продолжай.

– Чара хотела разыскать своего друга целителя, – неохотно пояснила Рукс, – и судьба свела ее с шайкой следопыта. Я старалась помешать. Но эта Чара… она такая же, как они, – Рукс вскинула глаза, отчаянные, как у зверя, загнанного в ловушку. – Она умудрилась выручить и мохнорога с щенком, и этих неудачников от гибели спасти.

– То есть, – молвила Мерек, поднимаясь с трона и опуская ногу на ступеньку, – ты хочешь сказать, что не просто упустила Чару, а позволила ей связаться с нашими злейшими врагами?

Голос химеры был ровным, словно ей не было до этого никакого дела, однако, Рукс знала, впечатление это ошибочно. В голосе Мерек таился острый, обжигающий холод колючего льда. Рукс втянула голову в плечи и кивнула.

– Она и ушла с ними? – был вопрос.

Рукс кивнула вновь. Она изо всех сил старалась больше не сказать ни слова, но губы сами зашевелились.

– Я подозревала, что так и будет. Эта Чара – не Дорг Лютый. А обычная деревенщина, у которой в голове только дурь. А тут нагрянули эти горе-герои. И шакалы-оборотни наломали дров. У меня все было продумано до мелочей…

Хлесткий удар по лицу оборвал ее на полуслове.

– Молчать! – рявкнула химера.

Длинный хвост с ядовитым жалом взметнулся с земли, метя Рукс в шею. Та застыла, не в силах оторвать от него глаз и просто вздохнуть. Один укол, – и ее ничто не спасет.

– Я не желаю слушать твои оправдания, – выплюнула Мерек. – И мне надоели неудачи. Ты уже не первый раз подводишь меня и уступаешь следопыту. Быть может, мне стоит подыскать другую приспешницу?

– Нет, моя госпожа, – стиснув зубы, выдохнула Рукс. – Больше я тебя не подведу.

– Гляди мне, – угрожающе прошипела химера.

К великому облегчению Рукс, смертоносный хвост плавно опустился. Мерек смерила ее уничтожающим взглядом.

– Пошла вон.

Рукс кивнула и, поклонившись, спешно покинула залу. Мерек взошла обратно на трон, на губах ее заиграла злорадная улыбка.

– Значит, Чаре хочется поиграть в спасительницу. Что ж, пусть поиграет. Пусть впустит корни любви и привязанности в свое сердце. Тем проще будет его сокрушить.

Покинув залу, Рукс застыла посреди коридора, разрываясь между захлестнувшими ее страхом и яростью. Грудь под рубахой часто-часто вздымалась и опускалась. Лицо невыносимо жгло. Химера била с такой силой, что ни одному шакалу-оборотню не снилось.

Рукс была обязана химере всем. И преданно служила ей уже многие годы. Однако, в такие минуты разум помимо ее воли одолевала одна и та же мысль: «Не слишком ли высокую цену она платит за свое спасение? И стоит ли игра свеч?»