Пока, заяц

— Нормальный ты, — тихо сказал Тёмка и погладил холодной рукой по моему короткому ёжику. — Хороший.

— И ты хороший.

Я подошёл к окошку и открыл тугую форточку с облупленной деревянной рамой, впустил в эту кулинарную овощную духоту немного свежего воздуха. Изо рта тут же пар повалил, а ноги в летних белых носках окутало уличным холодом.

Тёмка с остатком моркови в руках замер. Сидел и глядел куда-то вдаль, не то в окно, не то на танцующий синий огонёк в опалённом окошке старой колонки. Тихо-тихо так улыбался. Опять, наверно, какую-нибудь свою историю мне хочет рассказать.

— Мы с ним с четвёртого класса дружим, — сказал он. — Комиксы с ним всякие рисовали. Сначала обыгрывали сюжеты из «Приключений Джеки Чана», писали свои какие-то истории, типа, как фанатское творчество, знаешь. А потом уже свою всякую шизофрению придумывали, у меня там парочка тетрадок до сих пор осталась, покажу тебе как-нибудь.

Я засмеялся и сказал ему:

— Я вроде видел. Это где тётка с такой страшной рожей, и у неё ещё двух зубов нет, и она вся такая толстая, что вокруг неё как будто вращаются маленькие планеты?

— Да, да. Это мы нашу учительницу рисовали, Валентину Алексеевну, она у нас русский вела. Всё время орала на нас ни за что ни про что.

— Уверен, не просто так она на вас орала. Чего вытворял, м? Бандит. Ты же бандит, я же знаю.

— Да ничего не вытворяли, сидели, иногда вот эти свои комиксы рисовали, ну, да, немножко разговаривали.

Я махнул рукой и заулыбался:

— Понятно всё.

— Вот знаешь, Вить, кто бы там что про Сёмку ни говорил, какой он весь был всегда странный, такой весь патлатый, анимешник, музыку странную слушает, постеры из кинотеатров ходит собирает, когда фильмы из проката выходят, но…

На его гладком счастливом лице вдруг застыла такая искренняя и добрая улыбка, он посмотрел на меня и добавил:

— Он всегда был мне самым лучшим другом. Вот правда. Лучше у меня никого не было. Мы с ним когда в этой программе по обмену участвовали, знаешь, что было? Я же тебе не рассказывал никогда.

Я сел напротив Тёмки, щёку рукой подпёр и стал его слушать.

— Там у программы такие правила были, что можно было участвовать только с восьмого по десятый класс. То есть каждый мог максимум три раза. Нам наша учительница по английскому, Наталья Васильевна, за неделю про это всё сообщила. Мы, блин, так обрадовались, я даже не знаю, как тебе описать, она прям посреди урока спросила нас обоих: «Сёма, Артём, в Америку хотите поехать?» Мы чуть со стульев не грохнулись. Потом гуляли с ним по Моторострою всю неделю до самого конкурса и только это и обсуждали, как Лос-Анджелес с ним посмотрим, гору эту со знаком Голливуда. Что ты, мы же с ним оба такие киношники, нам же больше всех надо.

— И ты ведь посмотрел? Съездил же? Мечту свою осуществил?

— Не свою, — грустно ответил мне Тёмка. — Нашу с ним мечту осуществил.

Он отложил в сторонку недоеденный кусок моркови, так заметно весь погрустнел, плечи опустил и продолжил:

— Там ещё такие дурацкие правила были. Даже обидные. Можно было участвовать только тем, кто родился с такого-то числа, такого-то года по такое-то число, такого-то года. И ты прикинь, Вить, Сёма буквально на четыре дня раньше нужного родился. Нам когда Наталья Васильевна правила эти рассказала, за день до первого тура, я даже представить не мог, как он расстроился. А он даже ничего этого не показывал. Ну, не получится в этот раз и не получится, подумаешь. Я тогда один на первый тур пошёл. Так было грустно без него, и ведь ещё из-за такой глупости он не смог участвовать, с ума сойти. Я на следующий день результаты проверил, и… Не прошёл тогда. Там был тест по английскому, я его плоховато написал, вопросы сложные были.

— И Сёма обрадовался? Что ты не прошёл?

— Вот именно, что нет, Вить. Я вообще не к этому рассказ веду. Он меня тогда поддерживал, подбадривал. И мы на следующий год тоже пошли участвовать, уже вместе. Он первый тур не прошёл. А я прошёл, дошёл до третьего. Потом ждал результатов аж до марта, но так финалистом и не стал. И уже на третий раз…

Я перебил его:

— Погоди, ты три раза участвовал?

— Да. Все три раза.

— Охренеть. Ну ты даёшь у меня. Упёртый какой заяц.

— Мгм. И на третий раз победил. И поехал. Ну, ты дальше сам знаешь.

И глазки его вдруг засверкали таким искренним и живым блеском самой настоящей радости и какого-то даже сожаления. Будто действительно за Сёмку своего переживал. Неужто дружба такая бывает? Я бы, наверно, не смог так никогда за Стасяна с Олегом эмоционально впрягаться, как бы я этих своих клоунов ни любил.

— Вить, он меня на вокзал провожать приехал, ты представляешь?

— На вокзал? —удивился я. — Ты в Америку с вокзала, что ли, уезжал?

— Нет, сначала до Москвы, оттуда уже на самолёте до Франкфурта, и там потом в Вашингтон.

— А, понял.

— На вокзал ко мне приехал. Прямо до вагона меня вместе с моими родителями проводил. Я ещё тогда сел на своё место, там семья сидела с детьми, они смотрели, как меня мама, бабушка и дед со слезами провожают, машут, а папаша их сидит и такой с улыбкой спрашивает: «Чё, МГУ, первый курс, да?». Я кивнул, думаю, буду ещё ему про Америку рассказывать. Я просто потом всё думал об этом, ну, о Сёмке, о нашей общей мечте и… Ты сам знаешь, я не идеальный ни в коем случае и всё время думал, что, вот, если бы он так в Америку поехал, нашу мечту осуществлять, а я нет… Я бы, наверно, не смог в себе ничего человеческого сохранить, честное слово. Разозлился бы на него.

— Завидовал бы?

— Да. Завидовал, — он тихонечко закивал и спрятал от меня свой взгляд, будто стеснялся этих признаний. — А он взял и приехал меня провожать. И так со мной после этого хорошо общался, дружил, да до сих пор общается и дружит. Я просто на людей в жизни немного насмотрелся и понимаю, что не каждый бы так сделал на его месте. Я сам бы даже, наверно, не смог.

Тёмка глянул на столешницу, аккуратно разложенные масляные кусочки рыбы в салатнице увидел и осторожно спросил меня:

— Можно селёдку попробую?

Я подцепил ему кусочек краешком вилки, он его так ловко снял с самого острия своими белыми зубами, прожевал и одобрительно закивал.

— Вкусная какая.

— Отец на рынке всегда хорошую находит. В магазине не то. А Сёма твой… Молодец он. Правильно поступил. Да, точно, слушай, тут у многих бы на вашем месте вся дружба нахер бы порушилась, а у вас вот так всё красиво и по-мужски вышло. Красавчики вы.