Последнее обещание, которое ты дала

— Ты называешь это игрой? — я зашипел, сжимая пистолет. — Ты отдал им Адди!

— Нет. Клянусь могилой брата, у них её нет. Позвони своему брату. Ты сам всё увидишь.

А если они действительно её не держат?

Боже, даже сама мысль об этом заставила сердце сжаться от надежды.

Но что, если я позвоню? Они смогут отследить сигнал? Найти моего брата? Найти Адди? Смогу ли я рискнуть?

Пока я ждал, пока Энрике волочил ноги, Хулио исчез из виду — он уже спустился по лестнице. Я никогда не был в этой части дома Хайме. Не знал, что ждёт нас внизу.

Когда мы с Энрике добрались до площадки, громила уже стоял внизу, держа в руках ещё один пистолет, направленный прямо на нас.

Я едва успел среагировать — толкнул Энрике на пол и прыгнул в сторону, когда Хулио нажал на спуск. Пуля просвистела у самого уха.

Я резко развернулся, целясь. Я не был снайпером. Меня не обучали вести бой. Но за свою жизнь я стрелял достаточно, чтобы, когда я нажал на спуск, пуля нашла цель.

Хулио дёрнулся, схватившись за грудь.

Моё тело скользнуло по лестнице, я перехватил пистолет точнее и выпустил вторую пулю.

Громила снова дёрнулся, его рука метнулась к ране, словно он мог остановить кровь. Затем он упал на колени, рухнул лицом вниз на бетонный пол.

Я вскочил на ноги, но проклятые лакированные туфли поехали по гладкому покрытию, и я полетел вниз.

Боль взорвалась в локте и бедре.

Спиной я ударился о край нижней ступени, воздух вышибло из лёгких.

Пистолет вылетел из руки и улетел в сторону, когда я врезался в уже безжизненное тело Хулио.

Я задыхался, не в силах вдохнуть. Мгновение я был парализован, глотая воздух, который не доходил до лёгких.

Из-за этого я не успел сразу среагировать, когда увидел, как окровавленная рука Энрике поднимает пистолет, который уронил Хулио.

Время замедлилось, когда он резко повернулся ко мне, направляя дуло в мою сторону. Сердце замерло, застыло, забыв, как биться.

Я подшучивал над Джиа насчёт клишированности перестрелки.

Это была насмешка, потому что я, каким-то образом, верил, что хорошие парни побеждают.

Я ожидал, что её план сработает, потому что она говорила о нём с такой уверенностью, что я не мог в нём сомневаться. Да и не хотел.

Но теперь, глядя в дуло пистолета, который держал человек, которому я не доверял с самого момента его появления на ранчо, я знал одно.

Шанс выжить исчез задолго до того, как начались финальные титры.

Глава 41

Джиа

Боль пронзила меня, когда я увидела плюшевого зверька Адди, лежащего рядом с грудой, укрытой одеялом, на койке. Рядом с ней, на полу камеры, был её рюкзак. Каким-то образом, каким-то чудом, Ларедо добрался до неё. Я обещала Райдеру, что с ней ничего не случится. Клялась, что она будет в безопасности.

Что, чёрт возьми, произошло с Мэддоксом? С заместителями шерифа, которые её охраняли?

Тошнота скрутила меня.

Райдер! Господи. Он этого не переживёт. А если и переживёт, никогда мне этого не простит.

Я и сама себе этого не прощу.

Лицо Ларедо было мрачным и удовлетворённым, когда он наблюдал за моим потрясённым выражением. Я должна была взять себя в руки. Должна была продолжать игру. Должна была найти способ вытащить её отсюда. Она не была ранена. Я не думала, что он причинит ей вред. Что он сказал? Он хотел, чтобы она любила его больше, чем Райдера и Рэйвен. Он хотел держать её рядом, чтобы мстить каждый день, всю оставшуюся жизнь Адди.

Я похоронила свои эмоции, найдя в себе то спокойствие, которому меня учили сохранять в самых худших ситуациях.

Собрав в себе всю силу любимых мною героинь-шпионок, я небрежно пожала плечами:

— Мне нравилась эта девочка. Будет неплохо, если она останется здесь. Но она не знает код.

В его глазах мелькнуло что-то. Первое проявление неуверенности.

— Ты мне не веришь? — спросила я. — Приведи её сюда, спроси сам. Даже если тебе удастся разговорить её, а она, между прочим, вообще ни с кем не разговаривает — она всё равно не знает ответа.

По его лицу пробежала тень раздражения. Он резко дёрнул меня к себе, с такой силой, что я ударилась бедром о стол. Его руки сжали мой горло. Синяки, что уже были там, раненая трахея, всё взвыло от боли при его прикосновении.

— Говори. Назови мне код, и я обещаю не уничтожать Хатли, твою семью и всех, кто тебе дорог, когда покончу с тобой.

— Вряд ли это обещание, в которое можно поверить. — прохрипела я.

Он разжал пальцы, и воздух ворвался в мои лёгкие. Я заставила себя не хвататься за горло, не показать, что он только что пытался меня задушить.

Он отступил назад, вновь обретая пугающее спокойствие.

— Реагировать сгоряча — всегда ошибка. — сказал он, глядя на свои руки. — Я сотру ответы моего отца со своего тела.

Он снова посмотрел на меня, наклонив голову, будто в поиске чего-то любопытного.

— Может, ты и есть ответ. Может, твой вызов — это то, что поможет мне научиться контролировать это.

Пульс гулко бился, дыхание выходило короткими, резкими выдохами. Каждый нерв был напряжён до предела. Инстинкты кричали мне бежать. Или драться. Я подавила их, зная, что не могу позволить себе ни того, ни другого. Я должна была оставаться на месте. У меня всё ещё был шанс вытащить Адди. Вытащить Райдера и Адди в безопасное место.

Если бы я действительно решила предать их и присоединиться к Ларедо, чего бы я потребовала? Какие гарантии потребовала бы в обмен на код?

— Дай мне код доступа. — приказал он.

— Мне нужна гарантия, что ты не убьёшь меня, когда я его назову. Что ты оставишь меня при себе, как я того хочу.

Он усмехнулся. Тёмный, зловещий звук, от которого мне захотелось верить в демонов, от которых бежала Наталия.

— Не существует таких гарантий, в которые ты бы поверила. Я всегда смогу убить тебя, если захочу. Ты можешь умереть прямо сейчас, не назвав код, и тогда мои люди всё равно разберутся с ним рано или поздно. Или ты можешь рискнуть и сказать мне его, зная, что на данный момент ты меня… забавляешь. Пока мне интересна твоя реакция, я сохраню тебя. Возможно, если ты будешь меня развлекать, если продолжишь меня удивлять, я всегда буду держать тебя при себе. Это всё, что я могу тебе предложить.

Наши взгляды встретились. Я с трудом подавляла желание сбежать, пока страх и боль пульсировали в венах. Приняла бы такие условия женщина, желающая править миром? Поддалось бы загнанное в угол животное?

— Вижу, ты взвешиваешь все варианты. — произнёс он, в его голосе прозвучала нотка гордости, от которой у меня свернулся желудок. — К сожалению, для тебя есть только одна открытая дверь. Остальные ты закрыла, когда раскрыла свои карты.

— Я хочу, чтобы Адди путешествовала со мной. Куда бы я ни пошла, она идёт со мной.