Терпение дьявола

– О, вы их найдете. Ибо дьявол на земле собирает свое войско. Вы сейчас наблюдаете, как его воины поднимаются против нас. Их будет много. Имя им – легион. – Ватек схватил Людивину за плечо. – Может, у вас и нет веры в Господа, но я вижу, я чувствую, что вы можете стать Его мечом. Будьте безжалостны, дитя мое. Ибо демоны, с которыми вы сойдетесь лицом к лицу, не ведают трепета.

Ветру наконец удалось пробраться в церковь. Он взвыл, заметавшись между скамьями, и пламя свечей задрожало, будто за спиной у Людивины расхохотался дьявол.

29

Вести уголовное расследование – все равно что собирать пазл. Сначала нужно разложить углы, потом выстроить рамку. Затем разделить на небольшие кучки детали основных фигур. После чего внимательно рассмотреть, как располагаются эти фигуры, и начать выстраивать пазл фрагмент за фрагментом. Сначала картина неточная, дальше изображения вырисовываются все детальнее, после долгих проб и ошибок между ними образуются «мостики», и разрозненные фигуры станут частями единого целого.

Во вторник утром, 13 мая, несколько кусочков пазла идеально сложились, и получился портрет свежевателя.

Людивина пришла на работу к десяти утра с влажными волосами – проснулась она с трудом, и душ пришлось принимать в спешке. Сеньон как раз вытаскивал из принтера горячий лист бумаги.

– Это анализ ДНК из лаборатории: куски кожи, которые мы конфисковали во время гоу-фаста, принадлежат трем разным людям, – бодро сообщил он. – Но это еще не все! Я получил отчет по мейлу утром, когда пришел в контору. Гильем уже успел установить личность двоих.

Людивина не понимала хорошего настроения коллег. Казалось, будто им все равно, будто весь этот ужас не коснулся их. При этом она помнила, что Сеньона чуть не вырвало, когда он выходил из вагончика. Но он сумел взять себя в руки. В отличие от нее.

Потому что Сеньон умеет закрывать за собой дверь, когда выходит из конторы. Потому что не превращает расследование в свое личное дело. Потому что у него есть кое-что поважнее – жизнь и семья.

Всегда одно и то же.

– Yep!^[32] – горделиво подтвердил Гильем. – Один из потерпевших привлекался за мошенничество и кражу, некий Эрик Яхъя. Судя по всему, это его татуировки на кусках кожи. Я только что навел справки об этом парне – мелкая шпана, ради легких денег готов был на все, но он не бандит, по крайней мере не слишком опасный. Пропал двадцать шестого апреля, после того как ушел с дискотеки. Свидетелей похищения нет. Те, кто его видел в последний раз, говорят, что Эрик «ужрался в хлам». Рядом с клубом есть канал, и многие думают, что он свалился пьяным в воду и утонул. Такие случаи уже бывали. Но тело так и не нашли.

– Теперь-то понятно, почему не нашли, – заметил Сеньон.

Гильем поморщился от отвращения:

– Прикиньте, он ведь мог попасть на тарелку к кому-нибудь из родственников… Жесть, твой сын исчезает, а потом ты его ешь на ужин, ничего не подозревая…

– А вторая жертва? – спросила Людивина, бросая куртку на спинку стула.

Сеньон взял со стола записную книжку.

– Вторая находится в списке шестерых пропавших за последнее время в лилльском регионе. Ее зовут Камилла Виньерон. В феврале возвращалась вечером со дня рождения друзей и пропала. Нашли только брошенный на улице велосипед, который она взяла напрокат в Лилле.

– И что? Ни свидетелей, ни следов?

– Ничего. Ее ДНК оказалась в базе САС, потому что родственники разрешили взять у нее в квартире образцы для анализа. Судимостей нет. За год четыре исчезновения признаны подозрительными, Камилла Виньерон среди них.

– Отличная работа, парни. Гильем, давай все материалы по лилльским исчезновениям, а ты, Сеньон, позвони коллегам в Лилль, скажи, что мы опознали две жертвы.

Не успела Людивина договорить, как Гильем нырнул в нагромождение коробок за спиной. Более наблюдательный Сеньон подошел и присел на край ее стола:

– Что, опять дерьмовая ночка была, да?

– Я же успела накраситься перед выходом…

– Не совсем успела, у тебя черные круги под глазами. Давай ты сегодня поужинаешь у нас? Можем уйти пораньше, тогда успеешь поиграть с близнецами. А Лети приготовит свою фирменную курицу по-баскски, и ты…

– Сеньон, спасибо тебе за приглашение, но сегодня не в настроении общаться. Прости.

– Ясно. А как твоя вчерашняя поездка в Биша? Что-нибудь узнала?

– Расскажу попозже. Сейчас у нас другие приоритеты.

– Но ты встретилась со свидетелем?

– Да.

– И ничего?

– Всему свое время.

Сеньон помолчал, кусая губы и пристально глядя на нее.

– Ты хоть на дурь не подсела?

Людивина не выдержала и рассмеялась под изучающим взглядом друга.

– Знаешь что? После обеда я все тебе расскажу о вчерашнем вечере, ладно? Поверь, ты услышишь совсем не то, что ожидаешь.

Немного успокоенный, Сеньон вернулся за свой стол, стоявший напротив, и начал звонить в Лилль, то и дело поглядывая на Людивину, которой такая забота была даже приятна. Ночь и правда выдалась тяжелая, чудовища в темноте не дремали, поспать удалось совсем мало, но за это время приснился кошмар с полыми лицами и существами без глаз. У них во рту клубился мрак, простертые лапы заканчивались вилами, они выходили на улицы с наступлением ночи и пили человеческие души… Вчерашний вечер не прошел даром для ее нервной системы. Как и все остальное. Но по крайней мере, теперь у нее появилась уверенность, что зацепки надо искать в последних полутора годах жизни Людовика Мерсье, убийцы из ресторана, а также в биографии ГФЛ, то есть Кевина Бланше, и, возможно, других – свежевателя Михала Баленски, подростков из скоростного поезда и преступника из торгового центра.

Тот, кто принял облик дьявола, чтобы манипулировать своим войском, вербовал бойцов на протяжении последних двух лет.

Но сначала Людивина хотела полностью собрать фрагмент пазла со свежевателем. Она взяла стопку документов, подготовленных Гильемом, и для экономии времени принялась сразу за протоколы свидетельских показаний, касавшихся двух опознанных жертв. Обстоятельства исчезновения, психологические профили, сведения, полученные у членов семей… Часа через три у нее сложилось более четкое представление о том, кем были Эрик Яхъя и Камилла Виньерон. Первый – задира, не склонный поддаваться чужому влиянию, вторая – скромная замкнутая девушка. Но первый в момент исчезновения был вдребезги пьян, и это наводило на мысль, что свежеватель старался избегать риска. Он выбирал легкую добычу, вроде Дианы, юной девушки на пустынной дороге у окраины села. Баленски был рациональным. Долго ждал подходящей ситуации, выискивал потенциальную добычу, ловил удачный момент. Жертвами становились мужчины и женщины разной внешности. Диана Кодаэр – худенькая блондинка, а Камилла Виньерон – плотная брюнетка. У свежевателя не было предпочтений в плане внешности. Фетишем служила только человеческая кожа. Он добывал трофеи. Главным удовольствием для него было убийство, он испытывал почти божественное наслаждение от власти над жертвой, а наслаждение властью свойственно людям, неудовлетворенным своим существованием.

Но дело было не только в этом.

Расчленять человеческое тело невозможно, не испытывая удовольствия от этого. Особенно если делать это постоянно. Такое просто нереально. Людивина легко могла представить себе, насколько это тошнотворный, трудоемкий и долгий процесс. Михала Баленски мотивировали явно не деньги, такую мерзость за деньги не заставишь себя делать. Человеческая психика этого не выдержит. Он получал от этого что-то другое, более личное, из разряда фантазий. Так тщательно сдирать кожу с людей Баленски могла заставить только извращенная страсть, поднимавшая его на пик эмоций.