Терпение дьявола

Людивина позвонила в версальское РУСП за информацией о первой «смерти от страха» из отчета специалистов САС. Флик попался разговорчивый и все рассказал. Жертве было тридцать с небольшим, увлекалась спортом, жила одна в маленьком домике в Таверни, на окраине леса. Там ее тело и обнаружила родная мать. Ни вскрытие, ни токсикологический анализ ничего не выявили. Только панический страх, застывший на лице. Это лицо так потрясло фликов, что об этом до сих пор разговоры ходят. Старший следователь пришел к выводу, что у несчастной случился внезапный сердечный приступ, и она испугалась, поняв, что умирает.

Людивину одолели сомнения. А что, если в гибели этих людей и правда никто не виноват? Однако Леманн сказал, что от страха умереть можно, но три такие смерти за столь короткий период нарушают закон вероятности.

Как можно убить страхом? Без подручных средств?

Этот вопрос не давал Людивине покоя весь вчерашний вечер.

Она намазала половинку бейгла малиновым вареньем и включила радио. Рыдания на плече у Сеньона пошли ей на пользу. Как ни странно, она ощутила, будто что-то внутри починилось. Теперь она чувствовала себя чертовски живой. Вернее, появилось желание жить, смеяться, получать удовольствие. И одним из удовольствий была еда. Людивина с наслаждением вонзила зубы во вторую половинку бейгла. Учитывая ее занятия спортом, о фигуре можно было не беспокоиться.

В семь часов по радио передали срочное сообщение.

Накануне вечером произошел теракт в кинотеатре в Сержи, сработали четыре взрывных устройства, заложенные в двух залах.

Людивина замерла, внимательно слушая. Террористы не выдвинули никаких требований, у полиции нет подозреваемых, много погибших, еще больше раненых. Корреспондент напомнил, что всего неделю назад произошла стрельба в скоростном поезде, затем серная кислота в торговом центре, а теперь вот взрывы в кинотеатре. Мир сошел с ума. И снова прозвучали слова «эпидемия насилия».

Он забыл упомянуть о стрельбе в ресторане, отметила Людивина.

Не может быть связи между всеми этими преступлениями, попыталась она себя убедить, это притянуто за уши. Она повторила это несколько раз, как бы успокаивая себя. Стоя под душем, продолжала твердить себе, что это невозможно. Кто способен набрать целую армию террористов-самоубийц, выдавая себя за Сатану, и, самое интересное, убивать людей страхом? Никто. Ни один человек.

Придирчиво рассмотрев огромный синяк на плече, она покрутила рукой и не почувствовала боли.

Горячая вода расслабила мышцы, наполнила душевую кабинку паром, превратив ее в сауну. Прозрачные стенки запотели, на одной стали видны отпечатки рук Людивины – две ладони и пальцы, – но их тоже медленно затянуло белой пеленой. Будто рассеялся в воздухе ее собственный призрак.

Двое подростков в скоростном поезде устроили тир для стрельбы по «тарелочкам», только вместо искусственных мишеней нашли живые.

Людовик Мерсье, замученный шепотом дьявола, отыгрался на невинных людях в ресторане.

Психопат в торговом центре разбрызгал серную кислоту, изуродовав лица случайных мужчин, женщин и детей.

А теперь кто-то заложил бомбы в кинотеатре.

Не ищи связи. Ее тут нет.

Все эти преступники – сумасшедшие.

Психиатрия. Вот она, связь.

Но эти люди лечились в разных заведениях, мы не нашли совпадений. Нельзя установить связь между всеми преступниками во Франции лишь на том основании, что они сидели в тюрьме. Нужен общий знаменатель поубедительнее.

Вода бурными потоками катилась между лопатками, по груди, стекала на пол и, закручиваясь воронкой, ввинчивалась в сливное отверстие. Мысли Людивины тоже носились по кругу.

Стрельба в поезде. Стрельба в ресторане. Серная кислота в торговом…

Она резко выпрямилась. Вода заливала глаза, но Людивина не шевелилась.

Маленькие шестеренки в подсознании сцепились зубцами, завертелись, запустили мыслительный механизм, и мало-помалу в действие пришли большие колеса. Людивина что-то почуяла. Впереди смутно замаячила цель всего этого движения.

Подростки в поезде, отчаявшийся человек в ресторане, псих в торговом центре… Нет, не туда.

В голове вспышками прокручивались сцены. Стрельба в вагонах, крики, кровь, двое мальчишек берут добычу в тиски, наступая с двух сторон, а потом расстреливают убегающих людей в поле… Приятную и расслабленную атмосферу ресторана разрывают выстрелы психологически сломленного человека, убежденного в том, что он должен устроить это жертвоприношение во славу дьявола и ради своего спасения…

Все трое застрелились, совершив свое кровавое дело, в отличие от психа в торговом центре…

Вспышки мелькали перед глазами Людивины одна за другой.

Вопли, ошметки чужих мозгов на лицах выживших, барабанные перепонки рвутся от грохота выстрелов, паника, привычная жизнь рушится в мгновение ока, убийственный шок для тех, кто это пережил, по крайней мере пережил физически…

Выстрелы…

Людивина уперлась обеими руками в запотевшую стенку душевой кабины.

Горячая вода заливала лицо, но глаза были широко открыты.

Она вспомнила разговор с Сеньоном в кафе, напротив телевизора, и одновременно в памяти всплыла фраза, произнесенная сестрой Людовика Мерсье в тесной депрессивной квартирке.

Людивина дышала ртом, поглощенная и взволнованная своими умозаключениями.

Кажется, ей наконец удалось найти общий знаменатель.

32

Берлога превратилась в улей.

Жандармские казармы, обычно укрытые от посторонних сплетен, гудели. Кипела бурная деятельность, на каждом этаже кто-то спорил, стучали клавиатуры, звонили всевозможные телефоны… Полковник Жиан и майор Рейно непрерывно звонили начальству, и каждый жандарм чувствовал осязаемое напряжение в здании.

Теракт в кинотеатре всех взбудоражил. Теперь уже ни у кого не осталось сомнений. Пока Людивина тщетно пыталась убедить себя в том, что не стоит искать связь между недавними преступлениями, власти смирились с очевидным фактом: во Франции происходит что-то нехорошее и криминально-социологические потрясения, заставившие граждан усомниться в своей безопасности, грозят мгновенной реакцией избирателей. Правительству нужны были немедленные результаты по каждому расследованию. И в первую очередь необходимо было показать людям, что сделано все возможное для предотвращения новых преступлений.