Терпение дьявола

Полицию, жандармерию и всех остальных подняли по тревоге.

Дабы не подливать масла в огонь, решено было не объявлять официально о максимальном уровне террористической угрозы. Однако полиция и жандармерия усилили патрули в общественных местах, ужесточили контроль за правопорядком и призвали ко всеобщей бдительности.

Сначала теракт в общественном транспорте, затем в общепите и торговом центре. Общество не чувствовало себя таким уязвимым со времен 1995 года.

Бойня в поезде получила широкий резонанс, но, когда за ней последовала еще одна в ресторане, а затем кошмар в торговом центре и взрывы в кинотеатре, это перестало быть сенсацией и превратилось в тенденцию. Отчетливо запахло паникой.

Проходя мимо кабинета Магали и двух ее сотрудников, Людивина услышала громкий монолог Бенжамена. Он говорил, грустно качая головой:

– Утром на заправке в пригороде Тулузы арестовали психа, он поливал бензином из шланга машины и людей, которые пытались к нему приблизиться. Его повязали как раз в тот момент, когда он доставал из кармана зажигалку. Еще секунда, и была бы трагедия, потому что в автомобиле рядом с ним сидела целая семья. В общем, когда мир катится в тартарары, у поехавших полудурков отлетает кукуха. Мы утонем в делах психопатов!

– Закон толпы, – пояснил Франк, пятидесятилетний жандарм с короткой стрижкой и седеющими усами.

– Нет, это цепная реакция! – возразил Бен. – Закон толпы – это когда наше внимание приковано к какому-то явлению и мы не видим больше ничего – например, как было с недавними нападениями собак. А сейчас это как спираль. Один-два случая – это ерунда, но, когда они быстро повторяются друг за другом, создается благоприятная среда для их распространения. Говорю вам, если мы не покончим с этим как можно скорее, то очень пожалеем!

– Эй, остыньте, парни! – вмешалась Магали, глядя из-под черной челки.

Людивина отвернулась и вошла в свой кабинет. Ни Сеньон, ни Гильем еще не пришли. У казармы караулила толпа журналистов, и Людивине пришлось прошмыгнуть мимо них, не поднимая головы, чтобы избежать вопросов. Она надеялась, что ее коллеги тоже не попадутся в лапы этих мозгоедов, умеющих высасывать информацию до капли.

Она бросила на спинку стула куртку цвета хаки и взялась за телефон. Пора за работу. Но ее внимание привлекло письмо на экране компа, и Людивина отложила мобильник.

Прислали первые результаты анализов образцов, собранных в доме Жозе Солиса. Филипп Николя, криминалист-координатор, собрал все данные воедино, но Людивина сразу прочитала заключение. Ничего. Большинство отпечатков пальцев принадлежит покойному хозяину дома, а чужие не дали совпадений с базой данных. То же самое и с генетическим материалом. Криминалисты обработали всю гостиную «Блюстаром» на предмет смытых следов крови и мельчайших капель, невидимых для невооруженного глаза, и ничего не нашли. Если в доме и была борьба, никто не поранился, а все вещи аккуратно поставили на место.

Кем бы ты ни был, ума тебе не занимать. Ты ловкий и осторожный мерзавец. И это не первое твое преступление. Ты выбрал своей жертвой одинокого пенсионера, но расправился с ним в центре города. Мог бы найти добычу подальше от возможных свидетелей – девчонку на обочине дороги, проститутку возле леса, пьяницу, бредущего ночью домой, или беззаботного прохожего. Но нет, ты напал на пенсионера в его доме, отнюдь не в глуши. Зачем ты это сделал? Почему именно он?

Не случайность ли это? Если убийца выбрал Жозе Солиса произвольно, стало быть, он не только в высшей степени организован, но и чрезвычайно уверен в себе – не побоялся совершить преступление на небольшой улице, где полно соседей. Своего рода провокация. Вызов, брошенный обществу. Желание посеять страх, доказать себе, что он на это способен. Проблема раздутого эго. Этот человек не может подавить стремление к власти и не выносит неудач.

Или Солиса устранили, потому что он был напрямую связан с убийцей? Гильем получил из Оранжа распечатки звонков по стационарной линии в доме жертвы и от мобильного оператора – по его сотовому. Однако программа Analyst Notebook не нашла совпадений с уже внесенными в базу номерами и именами. Нужно допросить родню Солиса. Но его дети живут в окрестностях Лиона, а братья и сестры – в Португалии. К тому же Людивина чувствовала, что это будет пустая трата времени.

Солис стал случайной жертвой. Просто попался на пути хищника, искавшего добычу. Убийца столкнулся с ним на улице или в супермаркете, пошел следом, понаблюдал, изучил привычки и образ жизни. Сколько времени он на это потратил? Максимум несколько дней, чтобы не мозолить глаза соседям. Убийца действовал быстро. И очень сильно рисковал.

Он в высшей степени организован, склонен к провокациям, уверен в себе и действует решительно. В повседневной жизни занимается работой, которую считает ниже своего достоинства, и это приводит его в ярость.

В доме Солиса не обнаружено следов взлома, значит тот сам впустил убийцу. Никто из соседей не слышал криков и вообще ничего не заметил.

Вероятно, он искусный собеседник, способный усыпить любые подозрения. Легко добивается, чтобы ему открыли дверь. Первоклассный лжец. Трепло. Умеет внушить доверие и расположить к себе. Когда ему нужно, остается незаметным, а если что, ловко вводит в заблуждение. Скорее всего, навык общения связан с его профессией. Да, наверняка. Продавец, мастер по вызову, специалист по установке чего-нибудь…

Людивина вдруг спохватилась: она даже не подумала, что это может быть женщина, а между тем никаких улик, указывающих на сексуальный характер преступления, не обнаружено.

Нет, вряд ли. Преступник должен был подчинить Солиса своей воле…

Насколько известно, убийца мог и вовсе не прикасаться к жертве.

Напугать до смерти…

В любом случае Людивине трудно было представить женщину, стоящую за всем этим разгулом насилия. Преступницы обычно действуют втихомолку, убивают незаметно, не устраивая из этого спектакля. Серийные убийства, совершаемые женщинами, мотивированы глубочайшей подавленностью и…

…и начисто лишены сексуального характера. Как в Брюнуа. Как и с другими жертвами в Париже и в Таверни. Три человека умерли от страха. Никакого взлома.

Рехнуться можно. Людивина понимала, что все ее умозаключения основаны на догадках и предположениях, ни одно не выдерживает критики и, по сути, ни к чему не ведет. Все это непрофессионально. Какой-то дилетантский профайлинг.

Микелис, как же мне тебя не хватает…

Сейчас, прочитав кучу книг по криминалистике и психиатрии, потратив уйму времени на изучение работ выдающихся криминологов, Людивина должна была признаться себе: она не справляется. По крайней мере, в этой области. Она старалась изо всех сил, стремилась выйти за пределы стандартной логики, но ее выводы не имели никакого смысла.

Нельзя же стать профессиональным профайлером всего за несколько месяцев.

Она старалась себя утешить, чувствуя, как наваливается усталость.

Еще столько нужно сделать. Слишком много параллельных расследований. Куча следов. Мы распыляемся, в группе мало людей, не хватает следователей…

Людивина захрустела пальцами, потянулась в кресле. Не время упражняться в псевдопрофайлинге и уж точно не время для уныния, надо проверить кое-какую информацию. Под душем ей пришла в голову идея. Это была вспышка озарения, прямо как в романах, то, о чем мечтают многие следователи, гениальная догадка, основанная на чутье и настоящей интуитивной дедукции, открытие, которое может все изменить. Возможно, она ошибается, но Людивина чувствовала: нет, она попала в яблочко. Она наклонилась к экрану и начала искать имена, адреса и номера телефонов. А потом позвонила по мобильному.