Детская проза

Основа успеха первой книги О. К. Матюшиной — жизнеутверждающая мысль повести: как хороши люди, в борьбе и труде побеждающие все, — даже смерть, преодолевающие любые трудности. Та же мысль лежит в основе второй книги О. К. Матюшиной. Первый раз книга «Жизнь побеждает» вышла в свет в 1950 году и, так же как и «Песнь о жизни» вызвала горячий отклик. От читателей непрерывно поступает множество писем. Пишут педагоги, школьники, студенты, воины Советской Армии. В педагогических институтах Ленинграда:…

Посвящается Элизабет ОДИН Началом всего — если только оно вообще было, это начало, — можно считать 11 августа 1931 года: в этот день Сэм налетел на трамвай. Было, наверно, половина пятого, и сеялся мелкий дождь. Капли стекали у Сэма с намокших волос, висели на ресницах, струйки бежали за шиворот — надо же, как помнятся такие вещи. Было серо и холодно. Фонари бы уж зажгли, что ли, может, потеплей бы стало. А Сэм ехал на велосипеде да еще насвистывал какой-то мотивчик, довольно страшненький,…

И в этом наша беда. «Боевые яблоки» звучит не слишком-то устрашающе. Классно, когда в названии команды упоминается какой-нибудь дикий зверь, или хищная птица, или жуткий монстр. Но кому охота быть одним из ЯБЛОК? Ладно. Берни Бриджес всегда готов взглянуть правде в глаза. «Боевые яблоки» — не самая сильная команда. Мы постоянно проигрываем, ходим с разбитыми носами и ни разу не были даже близки к победе. Но все-таки кое-что у нас есть… Отличный капитан. Я думал, у меня получится сделать из этих…

А учитель проплыл еще немного и встал на мели, смотрит по сторонам и улыбается. Все знали, что он без очков ничего не видит, поэтому мальчишки, кто на берегу был, все в воду, как лягушки, шлеп, шлеп! Повынырнули кругом, коричневые, лоснящиеся, и загудели хором: — Здравствуйте, Андрей Кондратьич! — Купаетесь, Андрей Кондратьич? — Давайте купаться с нами, Андрей Кондратьич! А Андрей Кондратьич похлопал их по мокрым головам, по спинам: — Купаться с вами, говорите? Спасибо за приглашение, но это…

Бабушка, держась за виски, качала головой и ничего не могла сказать, а Сережка загнул другой палец: — Теперь, значит, Зямка. Он поссорился сам. Я тут не при чем… Он говорит: на Марсе живут человечки, и еще есть у нас снежный человек. А я сам читал, что все это вранье, ничего этого нет. Про марсиан он еще терпел, а как я сказал про снежного человека, что его нет, он давай злиться: «А раз, говорит, ты так, то я с тобой водиться не хочу, только хочешь мне настроение испортить, уходи от моего дома!»…

Я пробежала по темным нежилым комнатам, заставленным чужой мебелью, и спросила у мамы: – Мы будем здесь жить? – Наверное, – ответила мама и почему-то вздохнула. А мне понравилось! Я сразу отправилась на разведку и увидела незнакомую девочку, она стояла на веранде и, перегнувшись через перила, с любопытством меня разглядывала. Она показалась мне очень красивой в своем пышном сарафане и открытых шлепанцах с розами. Розы были как настоящие, я сразу же захотела такие же шлепанцы и сарафан.…

— БАРРРР-МАА-ГЛОТ! — заревело чудовище. Сабрина боялась даже пошевелиться, поэтому сделала единственное, на что была способна в этой ситуации. Зажмурившись, она взмолилась: «Ну, пожалуйста, очень прошу! Пусть всё это будет только кошмарный сон!» Через несколько мгновений она осторожно приоткрыла один глаз. Увы, чудовище по-прежнему таращилось на нее. — Вот свинство, — прошептала Сабрина. — С добрым утром! — вдруг непонятно откуда раздался мальчишеский голос.…

Волна ужаса прокатилась по запруженной людьми улице. Пешеходы, озираясь на бегу, кинулись к Сабрине, ее сестре и бабушке. А какая-то молодая женщина в панике даже сшибла с ног Дафну. Сабрина поняла: либо с семейством Гримм расправится чудище, либо их затопчет толпа. 1 А ЧЕТЫРЕ ДНЯ НАЗАД… Сабрину Гримм так основательно тряхнуло взрывом, что ей показалось, будто мозги в ее голове перекувырнулись. Она пыталась прийти в себя, но ее душил, выедая глаза, ядовитый черный дым. Есть ли надежда…

Девочка вздрогнула. Елена Николаевна, как всегда, подошла неслышно, а голос у нее был пронзительный. Миленой ее называла только она. — Помню, — поспешно сказала девочка. — Но я деньги еще не сдала. — Мы оплатили ее из школьных денег, потом принесешь. Экскурсия обязательна для всех! — строго сказала классная руководительница и удалилась. Лена вздохнула. Ну вот, еще один расход! Но на экскурсию не пойти нельзя. Иначе учительница по москвоведению зачет не поставит. …

— Кто, например? — Микаэла…. И Карин… — неуверенно отвечаю я. Тебе, конечно же, все равно. Да и как заставить тебя поверить, что все звонят и спрашивают, если звонили всего двое. Да и то, чтобы узнать, собираешься ли ты сдавать деньги на день рождения какому-то учителю. И стоило мне сказать Карин, что ты в психиатрической лечебнице, как она бросила трубку, даже не спросив, в каком отделении, — так что навестить тебя она, наверное, не придет. Входит медсестра, дает тебе таблетки из красной пластмассовой…

Женщина за стойкой спросила бабушку: — Девочка летит без сопровождающих? — Если вы имеете в виду меня, — возмутилась Сэм, — то да, я одна. Сэм ненавидела, когда о ней говорили так, будто она не только глухая, но и невидимая. Бабушка, незаметно шлепнув Сэм, ответила сокрушенным тоном: — Да, ее никто не сопровождает, но в Торонто ее встретят. Бабушке выдали табличку на шнурке, которая тут же оказалась на шее Сэм. Табличка возвещала всему миру, что бедняжка летит…

– Здорово, – как-то сказал Юля. – Вот бы пойти. – Даже не мечтая, – ответила Марина. – У нас нет приглашения. Но в переходе раздавали флаеры. – «Ночной клуб «Кашалот»… – пробурчала Юля, разглядывая разноцветный флаэр. – Бесплатный вход для Вас и Вашего друга». Вот это да! – Меня не отпустят, – сказала Марина. – Бабушка с ума сойдет. До того как выйти на пенсию Генриетта Амаровна преподавала английский язык. Студенты всегда ее боялись, но внучку Генриетта Амаровна баловала. Баловать – это…

– Да все хуже, – ответила Туся. – Ты что, сама не замечаешь, как с каждым днем все становится хуже и хуже? – И не говори, дочка, и не говори, – вздохнула Инна Дмитриевна и принялась накручивать следующий локон. – Раньше массаж лица делала раз в месяц и была свежей, как огурчик. А теперь и делать нужно чаще, и эффекта прежнего не добьешься. – Бесполезно с тобой говорить, – пробормотала Туся, – ничего не понимаешь. Но ее мать уже не слышала этих слов, она включила на полную мощность магнитофон,…

Юля выпрямила спину, что означало – только бой! Нет, не подумайте, она вовсе не держалась за теплое местечко, как высказался Борька, просто она терпеть не могла, когда незаслуженно обижают человека. – Кому уступать-то? – спросил кто-то, опять из парней. – Да хоть Крыловой, – ответил Борька, вальяжно откинувшись на стуле. – Она теперь знаменитость! Звезда голубого экрана! Вот тебе и раз! Туся, конечно, хорошая девчонка, промелькнуло в голове у Юли, и действительно знаменитость. Недаром на нее…

Долгими зимними вечерами Марина часто вспоминала то лето, когда она уехала с дачи и жила у Юли, – это было здорово… Если подумать, наша память имеет свойство приукрашивать прошлое, а потому, скажем прямо, Марина ошибалась, считая, что все хорошее, что могло с ней произойти, уже произошло раньше – когда-то давно, в другой жизни. Со временем страх за Юлю, чувство вины и, главное, боль утраты – все это как-то забылось, отошло на второй план, и теперь ей казалось, что только тогда, летом, она была по-настоящему…

Вслед за другими папа и Аврора подошли к большому серому зданию. Это и была Тириллтопенская детская больница. Мамы вынимали детей из колясок, оставляли коляски у входа и скрывались за огромной стеклянной дверью. — Мы тоже оставим коляску на улице, — сказал папа. — Жалко его будить, — сказала Аврора. — Он мог бы у нас спать до самой кормёжки. — Ничего, я тихонечко, он и не проснётся, — сказал папа. Он наклонился над коляской и вынул оттуда свёрток в меховом…

Но о своей теории я писать все-таки не стала. Мне не хотелось, чтобы Вадим Андреевич смеялся надо мной. А теперь я об этом жалею, потому что папа решил, что у меня какие-то необычайные способности к биологии. А я хочу быть актрисой. Правда, мне не верится, что это когда-нибудь будет, потому что у меня нет внешних данных. Мама считает, что я могла бы играть характерные роли. Но я не хочу характерные. Я хочу играть героинь: Катерину в «Грозе» или Чайку Чехова. «Чайка… чайка… Я чайка?» …Если бы меня…

«В общем, ясно: самому мне с этим не справиться. Впрочем, надо попробовать все же заставить Ренн рассказать об очистительном обряде — разумеется, не открывая истинной причины того, зачем мне это понадобилось», — крутились мысли в голове у Торака. Северный олень раздраженно встряхнулся и потрусил обратно в Лес, а Торак, вновь взвалив на плечи тяжелые рога, двинулся к стоянке. Здорово, что он нашел эти рога; они достаточно велики, так что каждому в племени достанется кусочек. Ведь рог, как известно,…

Однажды, когда Динозавра купалась, ее унесло течением, и вот она уже скрылась за горизонтом. Приска все глаза выплакала, решив, что потеряла ее навеки. На следующее утро, ровно в семь часов, в дверь Пунтони постучал полицейский из береговой охраны. Он принес Динозавру, и Инес, которая открыла ему дверь, рассказывала потом, что парень не знал, смеяться ему или плакать, потому что черепаха от страха загадила ему всю форму бело-зелеными какашками. С черепахами так всегда, стоит им только разволноваться:…

— Там Анна Павловна! Я вызвал лифт. Гарик зачем-то зашёл со мной в кабину. Мне не хотелось с ним разговаривать, потому что он отказывался диктовать мне диктанты. И вообще я его недолюбливал: в нём всегда было что-то лживое и недоброе. Я нажал кнопку, а Гарик, когда лифт был между вторым и третьим этажом, нажал на «стоп». — Нас никто не услышит… — быстро сказал он. — Я знаешь что придумал? Клубника уже поспела. Сам видел… Давай ночью слазим в сад… — А дальше что? — спросил я. — Её хотят…