Повесть

– Я вас уже спросил: отчего же не поехали? – Да уж не ради вас! И не ради себя, хотя, конечно, толпы этих идиотов, ваших поклонников, которые, к несчастью, и по сю пору не вымерли, сурово осудили бы меня. Мне наплевать на них! Я не поехала на открытие вашего памятника ради своего брата. Ему не понравился…

– Да хоть с пулеметами, – равнодушно отозвался Шериф. – Мы с тобой зря, что ли, с тылу заезжали, машину гробили? Ни одна собака не догадается, что мы через лес сумели проехать. – Проехать-то сумели, – мрачно буркнул Мельница. – Только до дождя это было. Как обратно выбираться будем – ума не приложу.…

ПЕТУШОК Петушок, петушок, Подари мне гребешок, Ну пожалуйста, прошу! Я кудряшки расчешу. И. Муравейка (Рис. Е. Запесочной) Я САМА — Давай будем одеваться… — Я сама! Я сама! — Пойдём, будем умываться… — Я сама! Я сама! — Ну идём хоть причешу…

… огреб 10 лет ИТЛ, максимум, что можно было получить по нашим статьям, а нам, его подельникам, мелкой сошке, влындили по 8, вообще-то не мало, на параше не просидишь, загнуться можно, запросто. В 1954 году всех разом, чохом, выпустили, реабилитированы, еще до Хрущева, еще при Маленкове. Опять — двадцать…

Я москвич в третьем поколении. Пишу об этом без гордости, потому что ничего не сделал для того, чтобы родиться в столице. Но город этот люблю, хорошо знаю и благодарен судьбе за то, что сорок восемь лет назад появился на свет в четырнадцатом роддоме, который до сих пор функционирует на Крестьянской заставе.…

Я брел по ночному Генту и думал о той пропасти, что разделяла меня и этот мир. Я жил здесь несколько месяцев и старательно не замечал этой пропасти, и мои коллеги тоже ее никак не обнаруживали. Но теперь вспоминались мне мелочи, на которые я прежде не обращал внимания, касавшиеся даже не меня лично,…

Обычно это делает самый почетный гость. Таким гостем был министр по обучению и развлечению. И Василиса Потаповна подала ножницы ему. — Одну минуточку, — сказала девушка-директор. — Наша школа веселая, и открывать ее надо весело. Она сняла с головы косынку и завязала гостю глаза. И он пошел, щелкая…

Когда я встал, чтобы уходить, она мне сказала: — Я жалею, что мой сын, маркиз, в данный момент не здесь, а в Романье, в нашем имении, но я вас познакомлю со вторым моим сыном, Оттавио, который скоро будет монсеньором. Надеюсь, что он вам понравится и вы подружитесь, как тому и следует быть... Она…

Все это довольно непристойно, но аббат неплохо выходит из положения, гораздо лучше, чем я, которая имела глупость расхохотаться раза три в наиболее щекотливых местах. Но теперь я стала осторожнее и больше не задаю ему вопросов. IV Та же к той же Нуармутье... февраля 1845 г. Тебе не…

У нее были удивительно красивые глаза; на плечи ей падали волосы, заплетенные в тоненькие косички, на концах которых блестели серебряные монетки, и монетки эти позвякивали, когда она грациозным движением поворачивала голову. Одета она была наряднее большинства местных девушек: на голове шелковый, вышитый…

Много денег потратил Сипатов на поиск компромата, очень много, и не своих. Тут губернатор тоже не был чист, но он надеялся успеть свалить конкурента первым. Нанятые в Москве и в Чите люди рыли носом землю, подкупали, шантажировали. На положительный результат можно было рассчитывать в самое ближайшее…

– Ребята, бросьте вы. Как не родные… – заговорил Ураганов. – В машину, в машину! У меня там такая консоль – не хуже, чем в нашем штурмовике! Они залезли в джип. Ураганов тут же врубил музыку и свет – так, чтобы засветились бесчисленные кнопки на панели приборов. Внутренности машины впечатляли: кнопки…

С обеих сторон к комнате, давайте назовем ее главной, примыкают комнаты поменьше. В одной из них — кровать, зеркальный шкаф и пластмассовый тазик, откуда сны, как говорится, попадают прямиком в сточную яму. В ногах большой кровати — детская кроватка с решеткой. Решетка — из металлических хромированных…

Проходит полчаса, а её нет. Вдруг появляется старуха и говорит: «Его здесь нет, я ошиблась. Поехали на другое!» Таксист говорит: «Да ты что! Ночь уже!» А она ему: «Вези, вези. Я хорошо заплачу!» Приехали они на другое кладбище. Старуха опять попросила подождать и ушла. Проходит полчаса, проходит час.…

Но Колобок был недоволен: — Это всё семечки! Ничего интересного. Но чует моё сердце — где-то зреет серьёзное преступление. И оно зрело. Созревало и наливалось. В это время в другом конце города… В это время в другом конце парка по аллее шёл мороженщик. Каких много. Обыкновенный труженик тележки.…

– Как бы я хотел с ума сойти, – прошептал и я, выходя вслед за ними. – Они похожи на мертвецов, – произнесла мать, увидев нас. – Что с вами, Серёжа? Серёжа уселся за столом рядом с Колей и ничего не ответил. Я устроился подле бабушки, и она своими мягкими и морщинистыми руками погладила мою голову.…

У другой стены стоял большой стол, ножки которого сходились в центре, а вокруг него широкие удобные кресла, тоже покрытые чехлами, и на них никто, кроме серьёзных почтенных людей, не сиживал. Напротив висело колоссальной величины зеркало, будто поддерживаемое миниатюрным мраморным столиком, на котором,…

– Теперь, – говорил Коля, обращаясь ко мне, – вслушайся, какая чудесная музыка раздаётся под нами. Слышишь? Это поют люди в заколдованном царстве. Но теперь ещё не настало время освободить их. В сегодняшнюю ночь мы не навестим их, и к белому домику, что за морем, пройдём другой дорогой: через лес и болота.…

– У Сергея в доме, – вдруг произнёс Коля, – слуги обедают с хозяевами за одним столом. Я сам видел, и подле меня, когда я у них обедал, сидела горничная. Я всплеснул руками от изумления и во все глаза посмотрел на него. Это было ужасно, невозможно. Это было ново до того, что у меня, как будто я заглянул…

Я засмеялся, и долго вертелся на одном месте… Потом, словно меня толкнули, быстро пробежал двор и с шумом влетел в квартиру Алёши… Много лет прошло с того вечера, когда я, дикий, внутренне изуродованный, влетел в комнату бедных людей, – но и теперь ещё, вспоминая, что я увидел, я испытываю то же жуткое…